Очень странные миры - Филенко Евгений Иванович

Кратов в очередной раз связался с бортом «Тавискарона».

– Наблюдаете? – спросил он.

– И очень внимательно, – уверил его Феликс Грин.

– Но теперь-то, когда эвакуация идет полным ходом, – вмешался Татор, – ты можешь покинуть станцию, Кон-стан-тин, не так ли?

– Не так, – сердито сказал Кратов.

– Прости, но вот уже несколько дней я перестал понимать мотивацию твоих поступков, – досадливо заявил Татор.

В беседу неожиданно вклинился знакомый смешливый голос.

– Консул, чтобы не занимать ваше время, – сказал Мурашов. – Вы позволите мне изложить мастеру сокровенные смыслы, что движут вами все это время?

– Сделайте одолжение, – ответил Кратов. – А потом при случае изложите их также и мне.

Мурашов ублаготворенно рассмеялся.

– Кстати, – сказал он доверительным тоном. – Вам не кажется, Консул, что вас все-таки подловили?

И, не дожидаясь ответа, разорвал связь.

«Какие, к дьяволу, смыслы, – думал Кратов, покидая обсерваторию и направляясь на центральную посадочную палубу. – Коль скоро я оказался здесь, не могу же я все бросить на самотек и нырнуть в экзометрию. И долго еще не знать, чем все закончилось. Никто меня не подловил, кроме меня самого. Что вообще он имел в виду? Да я места себе не найду, глаз не сомкну ни на единый миг, ни себе ни другим не дам покоя, пока не узнаю! И кто только выдумал эти промежуточные финиши?!»

Еще одна мысль, непрошеная, нехорошая, попыталась было проникнуть в его сознание: что, если он сам навлекает все беды на промежуточные финиши? Назвать бедой ту же Лилелланк было бы слишком сурово… хотя как на то поглядеть.

Кельтская Ветка, будь она неладна!

На центральной палубе директора Старджона не оказалось. Кратов встретил там системного инженера Лейнстера Браннера, который скучал, привалившись к стене коридора и наблюдая за погрузкой очередной партии невольных беженцев. Замыкала шествие группа молодежи, в числе которых Кратов увидел девицу Тенн Браун и ее розовощекого спутника. Они выглядели крайне недовольными, и вряд ли тому причиной были хлопоты, вызванные эвакуацией. Более вероятно, что все искренне желали бы увидеть, чем закончится аттракцион.

– Если вы ищете директора Старджона, – сказал инженер Браннер меланхолично, – он на главном посту. Вы ведь не думали, что на такой громадной станции нет главного поста? Их здесь не один, а по числу секторов, но реально действует лишь человеческий. Не из обсерватории же, в самом деле, директору Старджону управлять отправкой транспортных средств! Ну и кашу вы здесь заварили, мистер инспектор…

– А вы почему остались?

– Уж никак не потому, что я жуткий храбрец, – хохотнул инженер. – Есть несколько человек, которые отвечают за существование этой железной махины. Это их профессиональная обязанность и, если угодно, дело чести. Они желают быть уверены, что исполнили свой долг до конца и не бросили вверенную им станцию на произвол судьбы в минуту испытаний. А если и поступили таким незавидным образом, то лишь потому, что иного выхода более не существовало… Так вот, я один из этих счастливчиков.

– Понятно, – сказал Кратов. – Кто еще стремится пойти на дно вместе с тонущим судном, стоя на капитанском мостике?

– Для начала, сам капитан, – охотно ответил инженер. – То бишь директор Старджон. И, так уж вышло, док Кларк. Он оказался не у дел, поскольку пилотов для эвакуации хватило и без него. Разумеется, в случае крайней необходимости сгодился бы и я, но у меня нет лицензии пилота пассажирского транспорта.

– Зато вы, я слышал, владеете навыками управления астероидными тральщиками, – заметил Кратов.

– Кто вам сказал? – поразился Браннер. – Наверняка док Кларк, кто же еще… Я не пилот тральщиков. Я их конструктор. Был когда-то. Вы знаете, что тренер по плаванию не обязан уметь плавать? Так вышло, что я все же имею некоторые навыки, хотя бы даже в собачьем стиле.

– Слишком мудрено для моего мозга в его нынешнем состоянии, – проворчал Кратов,– Куда вы их отправляете?

– На Амриту. Это относительно близко. Не самое комфортное местечко для гражданина Федерации, привыкшего к прогрессу и цивилизации. Зато безопасно, природа и разные непуганые зверушки.

– Со зверушками там действительно неплохо, – признал Кратов. – А вот население, я слышал, избытком гостеприимства не страдает.

– Толпа гуманоидов, что провела несколько лет в запаянной консервной банке, сможет за себя постоять, – убежденно заявил инженер Браннер. Прищурясь, он добавил: – Директор Старджон, док Кларк и я тоже не дети, если это единственное, что удерживает вас на «Тетре», мистер инспектор.

Из темного коридора, свирепо грохоча ботинками по металлическому полу, появился Рассел Старджон. Его соломенные патлы были взлохмачены сильнее обычного, а лицо выражало чрезвычайную озабоченность.

– А, инспектор, – проронил он рассеянно. – Вы еще здесь… Так и подмывает вам сказать: «Не смею более задерживать», но ведь вы сами решаете, когда и что вам делать.

– Все почему-то горят желанием поскорее от меня избавиться, – промолвил Кратов, ни к кому специально не обращаясь. – Это может насторожить даже самого покладистого инспектора.

– Будет вам, – сказал директор. – В жизни не видал такого странного инспектора, которого интересует что угодно, только не предмет инспектирования. Ведь вы даже не спросили, как у нас дела с поставками невозобновляемых ресурсов!

– Что тут спрашивать? – Кратов пожал плечами. – Достаточно взглянуть на вашу сытую физиономию, и сразу становится ясно, что никто здесь не чувствует себя в чем-то стесненным. И вообще я инспектор только тогда, когда мне пытаются помешать делать то, что я считаю нужным. Во всех остальных случаях я простой пассажир, благодарный зритель и почтительный слушатель.

– И вы совсем не командуете, хотя обещали, – припомнил директор, усмехаясь.

– Так вы радуйтесь, – сказал Кратов сквозь зубы. – Когда я командую, то имею неприятный обычай добиваться исполнения своих команд всеми мыслимыми способами.

– Ну, возможно, – не стал спорить Старджон. – Собственно, о чем это я… Вам не кажется странным то, что происходит?

– Еще и как кажется! – захохотал инженер Браннер. – Вот вы прямо сейчас, Расс, задали весьма странный вопрос.

– Согласен, я был неточен в формулировках, – смутился тот. – У вас нет ощущения, что нас просвечивают?

– Просвечивают? – удивился Кратов.

– Или сканируют. – директор Старджон зябко поежился. – У меня такое чувство, будто все мои вакуоли трепещут.

– Что такое вакуоли? – быстро спросил Браннер.

– Или цитоплазмы, – отмахнулся директор. – В конце концов, я не биолог и говорю то, что помню из начального образования. То есть что в голову взбредет.

Кратов, насупившись, прислушался к себе. Да, он был слегка на взводе. Это естественно в существующих обстоятельствах. Да, он не отказался бы от легкого обеда и банки пива. Что также объяснялось натуральными причинами.

– И вот еще что, – продолжал Старджон. – Только что станцию покинули три транспортных корабля. Транспорт ркарра я во внимание не принимаю… Все корабли последовательно, с интервалом в десять минут, вошли в штатный портал. Но! Рефлинг каждого корабля возникал со все нараставшим запаздыванием.

Все трое, не сговариваясь, поскребли подбородки. Но только у инженера, с его бородой, это получилось по-настоящему эффектным. Рефлингом, он же «рефлекс ингрессии», он же «отблеск вхождения», назывался короткий аномальный всплеск гравитационного поля в момент перехода материального тела через портал из субсвета в экзометрию. В сущности, рефлинг был единственным, что указывало на благополучное начало долгого пути. При его отсутствии полагалось без промедления начинать поиски в лимбической области, тяжкие, муторные и в большинстве случаев безуспешные. Что могло бы означать запаздывание рефлинга, не знал никто.

– Но в экзометрию они все же вошли, – с надеждой в голосе сказал Браннер.

– Теперь осталось только появиться в субсвете, – сказал Кратов. – Желательно в пределах Амриты, как и было задумано.