А на самом деле… это жестокий мир.
— Я подарю тебе наследника, — продолжала Элизабет, её голос стал медовым, вязким. — Твоя жена бесплодна. Она не смогла понести даже за полгода вашей жизни. Она — пустая. А я смогу… Ты только отошли её подальше. А лучше — накажи. Я стану тебе самой лучшей женой, Лэй…
Шептала и шептала она.
— Позволь метке проявиться дальше… — шептала Элизабет, мягко прижимаясь к его руке, будто молила. — Не выжигай её. Позволь себе быть счастливым.
Её голос дрожал, но в нём звучала страсть, почти сладкая безумная решимость. Она перехватила его ладонь и терлась о нее как кошка, целовала его руку и шептала… шептала…
— Я так хочу чувствовать тебя… твоего дракона… — она провела ладонью по его груди. — Быть с тобой. Стать твоей. Я ведь драконица, в отличие от неё… проявленная. Мы разделим небо и жизнь. Возьми меня… Лэй. Позволь метке соединить нас.
Слова лились из неё, как мольба, как наваждение.
А он всё ещё молчал.
Не отталкивал.
Я сидела, стиснув зубы от боли, от бессилия. Моя метка горела в ответ — предательски, отчаянно. Горела на эту ложь! Ведь я здесь! Я — его!
Но он не слышал.
Он стоял и смотрел на обнажённую женщину, что умоляла его о связи, которую я ощущала всем телом.
И внутри что-то рушилось.
Я закрыла глаза.
Слёзы текли по щекам.
Я не могла больше смотреть. А я прикусила до боли губу, и капля крови сорвалась, потекла по подбородку.
Я отвернулась от пары, находящейся внизу.
Внизу раздалось сдавленное оханье, шелест платья. Дарклэй собирался запечатать метку. Я зажмурилась, закрыла уши, не желая слышать крики страсти.
Но…
Мои руки резко убрали от ушей.
Я распахнула глаза, сквозь пелену слёз плохо что-то видела, но… стоило только моргнуть, как… я увидела перед собой… его.
Я, как загипнотизированная, смотрела в его глаза. Вокруг чёрной точки зрачка они были жёлтыми, а по радужке — зелёными.
Зрачок прямо на моих глазах вытягивался. Завораживающе страшное зрелище.
Прямо сейчас я поняла значение словосочетания: страшно красиво.
Вот именно это сейчас и было.
А потом Дарклэй… нет. Не он. Дракон в человеческом теле склонился. Глубоко втянул воздух и подался вперед, фиксируя мой затылок рукой. Слизнул языком кровь с подбородка, провёл по всей дорожке, прикусил мою губу — в том самом месте, где я её ранила.
Я вскрикнула. Тот отпустил. А потом его руки легли на мои лодыжки.
Он повёл руками вверх по ногам, стал задирать юбку. Пена кружева уже была на коленях. А он смотрел на меня не моргая.
Снова передо мной — только хищник. Только зверь.
Дракон вёл руками по ногам, а я не сопротивлялась.
Потому что боль резко стихла, стоило только ящеру дотронуться до меня.
Он разводил мне ноги, вёл руками по полупрозрачным чулкам.
Я не дышала.
Он остановился на кружевной резинке чулка с внешней стороны бедра. Ещё одно движение — если он соскользнёт, то его рука опустится на метку.
— Отпусти…
Он молчал.
— Отпусти…
Зверь замер и встал. Я сидела на коленях.
Тот смотрел сверху вниз. Протянул руку, но… одёрнул её.
— Я сказал тебе возвращаться в комнату, Элизабет, — резко развернулся Дарклэй в сторону той, что подслушивала.
Она прижималась к деревянным перилам и жгла меня ненавидящим взглядом.
— Как ты можешь… Лэй… я ведь… твоя пара…
— Я сказал тебе — иди в комнату. Немедленно.
Но тут раздался грохот двери.
— Лорд Тарвийский, срочное донесение!
Дарклэй в одно слитное движение оказался рядом с Элизабет, взял ту за локоть и начал «помогать» спускаться с лестницы. Та едва поспевала за его быстрым размашистым шагом.
Я перевела дух, потому что боль резко стихла, и метка успокоилась…
Я наблюдала, как они покидают библиотеку. Вскоре и я сама стала выбираться. Поправила юбку и встала на дрожащие ноги.
Рядом с этим драконом у меня мозги превращаются в кисель.
Мне это не нравится.
На улице окончательно стемнело. В библиотеке свет был только внизу. На него я и пошла. Правда, потом вспомнила, что книги можно взять в спальню. Забрала два учебника и пошла в сторону своих покоев.
Надеюсь, срочное донесение не связано с Одержимыми.
Иначе я даже не знаю, как буду убегать.
Только я не успела дойти до дверей своей комнаты, как из тёмной ниши — я думала, там только гобелен — шагнула мать Дарклея.
Я стиснула зубы.
— Мой тебе совет… — начала она.
— Я не нуждаюсь в них, леди, — процедила зло. — И разговаривать с вами не желаю.
— Ты не смеешь перебивать!
— А Дарклэй в курсе, что вы пришли ко мне? М? Нет? Я доложу ему.
— Не вздумай мешать им. Пожалееш-шь! — услышала я прежде, чем захлопнула дверь перед ее аристократически носом.
Развернулась, поджала губы. Господи!
Я не знаю, как выжить в новом мире?
Ха!
Я не знаю даже, как выжить в этом доме! Это не драконицы! Это змеи!
Хотелось закричать.
Выпустить всё, что скопилось у меня внутри.
Разбросать мебель, разбить всё, что тут было.
Чтобы треск и грохот хотя бы немного заглушили то, что творилось внутри меня.
Но… приходилось быть леди. Леди Беатрис Тарвийской, а не попаданкой Ритой Смирновой — студенткой магистратуры Информационных систем и технологий.
Я вдохнула… И медленно выдохнула. Снова попыталась познать дзен.
И прошла вглубь комнаты.
Там стоял остывший обед. Я положила книги на комод. Размяла затекшую шею. Сразу же раздался стук в дверь. Я напряглась. Вряд ли это леди Тарвийская — та бы не стала стучать.
Прошла, распахнула дверь. На пороге стояла служанка с ужином.
— Поставь на столик. Забери обед.
Она молча поставила ужин, погрузила на поднос обеда.
— Стой. Попробуй.
Та уже не задавала никаких вопросов. Попробовала, а потом я отпустила её.
Та поклонилась и вышла.
Я снова вымыла за ней приборы, вернулась к ужину. С удовольствием поела. Дождалась, пока служанка придет снова и заберёт посуду.
А потом… поставила стул под ручку.
Да, это глупо. Дракону такая преграда — ничто, но я хотя бы услышу, как стул упадёт.
А потом отправилась в ванную комнату. Приняла душ. Снова обработала рану на плече. Посмотрела на себя в зеркало.
Прикушенная губа саднила. Её я тоже промокнула настойкой.
Вернулась в комнату. Отыскала в гардеробной ночнушку, самую закрытую, что была. Но, к сожалению, она была до колена и на тонких бретелях. Пришлось снова искать что-то более закрытое.
В итоге надела просто белую рубашку и нашла мягкие штаны. Не так, чтобы удобно было в этом спать, но в едва прикрывающей попу ночнушке я точно спать не хотела.
У меня была метка. И я ещё не знала, что с этим делать. Ситуация в этом доме обострялась и была мне совершенно непонятна. Разве у дракона может быть две истинные? И что значит — выжечь метку?
Драконы могут и такое делать в этом мире?
Я ещё почитала на ночь. Но сон стал подкрадываться немилосердно.
Отложила учебник по истории. Там я как раз прочитала про Одержимых. И про то, откуда они появились.
Выходит, почти сто лет назад появился Разлом, и оттуда полезли твари. Их убили, но не только из Разлома пришли монстры — но и Одержимые.
Оказывается, стоит только человеку заразиться тёмной эманацией, осколком хаоса, как он теряет себя и теряет душу. Становится хаоситом, его марионеткой.
Поселившийся Хаос искушает, исполняет самые заветные мечты носителя, в котором находится, а потом человек и не замечает, как его душа вытесняется Хаосом.
Пустить в себя Хаос можно двумя способами: либо человек должен быть очень сильно ослаблен, почти на грани смерти, либо добровольно — в обмен на исполнение желаний.
Выходит, Грей когда-то был человеком, а потом впустил в себя осколок Хаоса.
Я вот даже не удивилась, что находятся люди, добровольно впускающие в себя этого паразита.
Сколько примеров людей, идущих по головам ради собственного благосостояния. А тут просто джин какой-то под носом, исполняющий сокровенные желания и мечты. И наверняка все эти дураки настолько самоуверенны, что думают: им удастся избавиться от паразита после того, как он принесёт горы золота, положение в обществе и силу.
