Тьма. Том 9 (СИ) - Сухов Лео

В этот момент раздался грохот и шелест разлетающихся листов. Бумаги и папки рассыпались по полу.

— Бог ты мой! Какая неприятность! — удивился я, делая несколько размашистых шагов через всю комнату.

И, тем самым, первым оказался рядом с рассыпанной документацией:

— Кажется, стопка была слишком высокой и неустойчивой… О!

Я радостно указал на место, где совсем недавно высились эти очень важные бумаги.

— А вот и местечко! — не обращая внимания на полные ненависти взгляды учёных, я пристроил ценный документ на освободившееся место. — Ну что же! Моя задача выполнена! Краснеть перед Его Величеством не придётся! Судари, сударыня, оставляю записи здесь. Конечно же, под вашу ответственность!

И, с улыбкой посмотрев на растерянно-злых светил науки, добавил:

— Я бы на вашем месте проверил, что внутри именно то, что нужно… Да?..

Учёные продолжали молчать. Но когда я избавился от бумаг, которые вёз через все Серые земли, мне, наконец, стало так легко… Я даже продолжил улыбаться, почти не испытывая желания объяснить зарвавшимся учёным, что к чему в реальном мире.

— Ну да ладно, на вашей совести будет! — снова легко улыбнулся я и повернулся к Замочнику. — Дмитрий Демьянович, как я понимаю, здесь мы закончили?

— А? — растерялся тот, а потом моргнул и закивал. — Да-да, закончили! Судари, сударыня! Не будем вам мешать!

Он заторопился к двери, приложил свой пропуск и первым выскочил в коридор. А мы с Авелиной последовали за ним, тоже решив не задерживаться. Не стоило давать учёным шанс опомниться и как-то изменить ситуацию. Можно, конечно, было позвать цесаревну…

Но как-то немного стыдно, если честно. А вот теперь у меня руки были чисты: свою задачу я выполнил.

Пискнув, створки закрылись за нашими спинами. Мы прошли по длинному коридору, свернули за угол к подъёмнику… И только тогда, развернувшись к нашему провожатому, я позволил себе задать вопрос:

— Дмитрий Демьянович, а что это сейчас было?

— Вы про что, Фёдор Андреевич? — часто моргая, удивился начальник «точки 101».

— А вот это всё: молчание учёных, заваленные столы, куда яблоку негде упасть? — включилась Авелина. — Они у вас всегда такие… гхм… молчаливые?

— Нет, обычно на собраниях очень разговорчивые! — машинально ответил Замочник и смутился. — Простите…

Я не стал напоминать ему о своём вопросе. Однако всем видом показал, что очень хочу узнать ответ. И Дмитрий Демьянович меня правильно понял.

Правда, заговорил, лишь когда мы зашли на подъёмник:

— Закрытое предприятие, договора на годы вперёд… Люди начинают чувствовать свою незаменимость, — вздохнул Замочник. — Это хотим, а того не хотим. Никто со стороны не придёт и не поставит их на место… А царь далеко. И все, кто может дать им по шее, тоже далеко. Вот и решили они, значит, вам своё недовольство показать… Опротестовать, так сказать…

— И им ничего за это не будет? — не поверил я своим ушам.

— Ну а что я им сделаю? Уволю? — Замочник скорбно покачал головой. — Без веских оснований, носителей государственных тайн из скрытого учреждения в Серых землях? Кто бы мне позволил…

— Вы же вроде начальник точки! — удивилась моя жена.

— Вы поймите, Фёдор Андреевич и Авелина Павловна: меня сюда поставили не увольнять, а не мешать большим умам! — устало пояснил Замочник. — Уговаривать, договариваться, ну и вообще следить за порядком. А методов воздействия на учёных у меня, считайте, нет. При этом за любую ссору в первую очередь спросят с меня… Э!..

Он раздражённо махнул рукой и, дождавшись, когда двери подъёмника откроются, первым вышел в пустой коридор. После чего не преминул бдительно оглянуться. И только удовлетворившись отсутствием чужих ушей, пожаловался:

— На них это дело навесил учёный совет предприятия. У меня там есть, конечно, право голоса, но исключительно совещательное. А вопросы работы учёных решает именно этот совет. Ну а я так — хозяйствующий субъект… Можно сказать, что обычный дьяк.

— Этой троице, видимо, не понравилась порученная задача? — кивнул я.

— Да, так и есть. На последнем совете этот вопрос опять обсуждался. И они были резко против изучения записей! — подтвердил Замочник. — Время это отнимает, а вознаграждение за задачу то ли будет, то ли нет. А у них свои дела встанут, где вознаграждение точно будет. Вот они и решили сделать всё возможное, чтобы до них записи не дошли. А я ведь им даже приказать в настоящих условиях не могу!

— Но подтвердить передачу им записей сможете? — хмыкнув, уточнил я.

— Само собой! Я записи видел, а вы после этого свой ящик не открывали, — кивнул Замочник. — Не беспокойтесь, никуда они не денутся. Очень уж удачно у них документы свалились…

Начальник «точки 101» не подозревал, что у этой удачи имелось имя и хозяин. Но я был уверен, что Тёму обнаружить не получится. Камеры в комнате, конечно, были. Но учёные сами так завалили поверхности, что появление Тёмы на них никак не разглядеть.

— Вы же не пользовались тенькой, Фёдор Андреевич? — неожиданно Замочник остановился перед своим кабинетом. — Папка ведь упала сама?

— Я не пользовалась тенькой! — сразу же сказала Авелина.

— И я тоже, — кивнул я.

— Хорошо… Там просто датчики стоят на камерах! — пояснил Замочник, открывая кабинет. — Если бы воспользовались, это было бы видно.

— Начальник отдела — двусердый, — напомнил я. — Мог бы и сам заметить.

— Кожевенников-то? Э! Этот даже дёргаться бы не стал… — вздохнул Замочник, проходя в кабинет и приглашая жестом меня с Авелиной. — Он это дело на службу безопасности свалит. Если бы папку уронили вы, он бы обвинил вас в нарушении правил их отдела. Там же тенькой пользоваться нельзя.

— И что бы ему это дало? — удивился я. — Груз у него уже на столе. А на его обвинения мне плевать.

— Это уже учёный совет бы решал… Но что-нибудь он бы себе обязательно выбил! — вздохнул Замочник, усаживаясь за стол, в то время как мы с Авелиной устроились в креслах для гостей. — Ну и у вас бы были разбирательства со службой безопасности… Они бы при случае донесли о происшествии своему начальству, а те — нажаловались царю. Вы ведь точно не причастны к падению?

Местный сюр, замешанный на саботаже и завышенном самомнении, начинал злить. Никогда не любил маленькие замкнутые общества. В таких условиях у некоторых людей очень быстро теряется чувство реальности. Хотя, если честно… Вот не знаю, а будь я уникальным учёным, безвылазно работающим в глубине Серых земель — как бы я себя повёл? И даже если бы мне объяснили про задачу государственной важности — где оно, это государство? Где-то там, наверху и за тридевять земель? А где я и мои рутинные задачи?

Поэтому я не стал объяснять очевидные вещи людям, потерявшим связь с адекватностью. И, решив играть по местным правилам, снова уверенно кивнул:

— Вы сам видели, Дмитрий Демьянович: я был в другом конце комнаты. Авелина стояла рядом с вами. Мы тут совершенно ни при чём.

— Вы не подумайте, что я вам не доверяю! — сразу зачастил Замочник. — Просто, если это ваша работа, то надо уже сейчас предпринять меры, чтобы как-то сгладить последствия! Мне надо было убедиться!

— Всё понимаю, Дмитрий Демьянович, — кивнул я. — Но могу разве что в третий раз повторить: мы тут ни при делах. Мы, кстати, сейчас вам ещё нужны?

— Нет-нет! Фёдор Андреевич! Авелина Павловна! Не смею вас больше задерживать! — Замочник покосился на стол. — Вам пока придётся побыть в своих покоях. Однако скоро на вас сделают пропуск, чтобы вы могли передвигаться не только по этажу, но и навещать своих людей. К сожалению…

Дмитрий Демьянович снова покосился на стол. И только потом продолжил:

— К сожалению, пока не сделали… Но обед вам обязательно доставят в покои. Можете не сомневаться!

— Вчера вы говорили, что все пропуска будут утром! — нехорошо прищурился я, внезапно ощутив себя не просто курьером, а курьером, который очень-очень хочет уволиться.

Или хотя бы поговорить с начальством. С рыжим таким, имеющим большую власть на Большой земле, отвратительный характер и тяжёлую руку.