Потом заглянула к продавцу еды. Купила сушёное мясо, немного сыра, орехов, пару сладких лепёшек — в дорогу пригодится. Взяла и фляжку с соком, которую он посоветовал как «освежающую и тонизирующую».
Расплатилась… и только тогда заметила, что даже после всех покупок кошелек остался набитым золотыми монетами. На такую сумму можно жить и не один месяц — сделала я вывод.
Потом я снова вернулась в гостиницу, оставила вещи. Решила спросить насчет ужина у девушки, но та, которая принимала меня утром сменилась. На ресепшене стояла миниатюрная брюнетка с красными ногтями и густо накрашенными глазами.
— Скажите, а ужин у вас можно заказать?
— Нет, — ответила она и сразу потеряла ко мне интерес.
А вот и истинное отношение к постояльцам… Интересно, если показать свои документы — ужин сразу «нарисуется» в моём номере?
Но, конечно, я не собиралась этого делать.
Снова вышла на улицу. Кажется, по дороге сюда я видела таверну.
Прошла вперед по улице, завернула за угол. Она была простенькая, с деревянной вывеской в виде кружки и ножа. Выбрала место у окна, заказала сытный ужин из рагу и салата, кружку сладкого чая и не смогла себе отказать в кусочке сладкого пирога.
Пока я ела город незаметно погрузился в сумерки. Фонари загорелись мягким светом, улицы поредели. Я поднялась со скамьи, резко почувствовав, как быстро темнеет.
Ночью в незнакомом городе делать нечего.
Я поспешила обратно в гостиницу, держа сумку крепче.
У самой гостиницы, буквально в двух шагах от входа, из подворотни вдруг кто-то выскочил. Здоровая массивная фигура перегородила мне дорогу, заставив меня замереть на месте.
— Что вы?.. — вырвалось у меня, но в тот же миг я почувствовала, что сзади тоже кто-то был.
Меня резко толкнули — я оступилась, чуть не упала, но прежде чем успела восстановить равновесие, меня уже подхватили, выворачивая руки.
Я закричала во все горло, но захлебнулась криком. Холодная рука зажала рот.
— Тихо, — прошипел кто-то на ухо, и я поняла, что меня с силой тащат в ту самую подворотню.
Глава 19
Каменная стена врезалась в спину, руки вытянули вдоль тела. В нос ударил резкий запах — пота и тухлых яиц.
Я попыталась закричать, но звук захлебнулся в горле — ладонь, прижатая к лицу, не давала даже дышать.
Я подняла колено и попала точно в цель. Мужик взвыл и выпустил меня, сгибаясь пополам. Я метнулась в сторону, но снова тут же была поймана другим. Он пихнул меня в стену, вышибая из лёгких весь воздух.
Но тут руку начало жечь. Вернее — один палец. Я сползла по стене, сгибаясь и задыхаясь от боли, пока этот урод скалился в беззубой ухмылке, демонстрируя прогнившие зубы.
— Забирайте деньги и уходите! — прохрипела я.
— Заберем не переживай, — мерзко хохотнул головорез в грязной одежде. — Но сначала трахнем тебя.
И тут я увидела, как неспеша шагнула в ту же подворотню худая низкая фигурка в плаще с капюшоном.
Палец продолжало жечь.
— Помогите! Позовите на помощь! — закричала я незнакомке. Но когда та откинула капюшон, я проглотила последние слова, потому что передо мной стояла… Элизабет.
— Поднимите её, — приказала она лысым уродам. И меня вздернули. Распластали по стене. Драконица приближалась с видом королевы мира. А потом отвесила мне звонкую пощёчину. Мою голову мотнуло в сторону, в голове зашумело, кровь хлынула из разбитой губы.
Кричать и молить о пощаде было бессмысленно. Эта гадина хотела моей смерти.
— Зачем ты всё это делаешь? Я ведь ушла. Развод вот-вот получу. Мне не нужен Дарклэй. Он выжег метку.
— Какая же ты тупая, — процедила Элизабет, ее лицо исказилось от злости.
Только я не была тупой и прекрасно понимала — эта мерзавка решила избавиться от соперницы. Вернее, от настоящей носительницы метки.
Но почему?
Разве я действительно опасна для неё? Или Дарклэй… не выжег метку до конца?
Неужели она это чувствует? Боится? А может, знает то, чего не знаю я?..
— А это что?.. — вдруг замолчала она, а потом вырвала мою бедную руку и показала её бугаю. Тот почесал репу.
— Не знаю, леди...
— Заткнись, идиот, — прошипела, как змея, на него, а потом глянула на меня так, будто я ограбила её и украла все её сокровища. — Ты шлюха! Ты тварь! Воровка! Как это попало к тебе?! — закричала она, глядя на кольцо.
— Не знаю. Отпусти меня, и я уйду. И больше никогда не появлюсь.
— Я отрублю тебе палец, дрянь! Это кольцо должно быть моим!
Я сама посмотрела на свою руку — и, признаться, обомлела. Тёмное, словно из чернёного серебра, кольцо опоясывало палец. Простое, неприметное, по виду как тонкий ободок. Я не надевала его.
— Я не знаю, откуда оно. Я сниму его и передам тебе.
— Снимешь? Ха! Его может снять только тот, кто надел. Или после смерти. Так что тут лишь один приемлемый для меня вариант, и как же хорошо, что он совпадает с моим первоначальным планом.
Элизабет глянула на другого головореза, и тот, не колеблясь, достал ножик. Мою руку больно зажали и ударили костяшками о стену.
Я закричала — и вложила в этот крик всю боль и страх. Как же они меня все достали! Как же меня достал этот мир!
Я снова получила по лицу, захлебнулась криком.
Не знаю, как, но под моими руками побежал чёрный огонь, который мигом перекинулся на урода, ударившего меня, и тот завизжал как свинья.
Я начала опадать, а вокруг меня возник кокон из обычного огня. Другой урод вспыхнул так резко, что в следующее мгновение он был уже поглощён пламенем. А Элизабет так завизжала, что я поняла — и ей досталось.
Я уже упала на колени и стала заваливаться на бок. Силы покинули. Последнее, что я увидела, — как Элизабет убегает, поднимая подол платья в другую сторону, а передо мной появляются дорогие кожаные сапоги.
Глава 20
Открыла глаза я резко, словно вынырнула из-под толщи воды. Начала оглядываться — воспоминания нахлынули, да и самочувствие было… не лучшим.
Я упала в подворотне, а перед этим меня хотели изнасиловать, отрезать палец и убить. Помню мой срыв, чёрный огонь, вырвавшийся из моих рук, кокон из пламени, который не обжигал меня, но ранил нападавших.
Помню Элизабет… которая хотела отобрать у меня кольцо.
Точно. Кольцо.
Подняла руку к глазам. Тонкий ободок всё ещё был на пальце. Попробовала снять — но ничего не вышло.
Удивительно, почему я сразу его не заметила? Покрутила, повертела — ничего. Оно просто сидело намертво, как вросшее.
Оглядевшись, я поняла: нахожусь в своём номере гостиницы, которую сняла. Но ещё больший шок охватил меня, когда я заглянула под одеяло. На мне была шелковая сорочка, купленная мною вчера.
Я подскочила с кровати, замерла, осмотрелась по сторонам — в комнате точно никого не было. Тихо. Но моей одежды нигде видно не было.
И тут — стук в дверь.
Господи… У меня же омнибус в другой город
Я вскочила, подбежала к двери, всё ещё ничего не понимая. Как я здесь оказалась? Точно не своими ногами. Меня кто-то сюда донёс и раздел!
— Кто там? — спросила я с тревогой.
— Я ваша служанка, — раздался голос с той стороны. — Я принесла вам чистую одежду.
Я распахнула дверь. На пороге стояла молодая девушка. В руках у неё была аккуратно сложенная стопка — моя одежда, та самая, в которой я была вчера.
— А сколько сейчас времени? — с ужасом спросила я.
— Уже рассвет. Но всех постояльцев будят рано, ведь большинство уезжают утром в другие города.
— Точно… спасибо, — прошептала я.
Девушка улыбнулась, передала мне стопку и развернулась. Но я задержала ту. Я окликнула её:
— Постой… Подожди, пожалуйста.
Она замерла, обернулась, немного растерянная, подошла ближе.
— А… кто меня принёс в номер?
Вопрос вырвался почти сам собой. И только после того, как он прозвучал, я поняла, насколько он… неуместный. Не слишком приличный для девушки. Особенно — в этом патриархальном, словно средневековом, магическом мире.
