Системный Кузнец. Трилогия (СИ) - Мечников Ярослав

– Ждите! Ждите здесь! – почти крикнул им и, не дожидаясь ответа, рванул наверх.

Решил не пробираться снова через гору мёртвых падальщиков в конце улицы – забежал на соседнюю, чтобы обогнуть препятствие. Ноги несли быстро, но то и дело заплетались – казалось, потяжелели килограммов на тридцать. Усталость была свинцовой, дыхание сбивалось, но я мчался, сколько было сил, и в голове билась одна мысль: «Только бы обошлось! Только бы мужик был жив! Почему его всё ещё нет⁈ Почему⁈»

…Выбежал на главную площадь, что была завалена телами и людей, и существ. Некоторые из выживших ополченцев, шатаясь, бродили как призраки, ища своих. Другие просто сидели на завалинках или прямо на земле, глядя в никуда.

И я увидел его.

Свен лежал в грязи, недалеко от дома алхимика с зажатым в руке топором. Подскочил к нему – мужчина бледен, всё лицо испещрено чёрными венами, рыжая борода в липкой слизи, глаза закрыты.

Рухнул на колени, резко схватил плотника за плечи и начал трясти.

– СВЕН! СВЕН! МАСТЕР СВЕН!

Мужчина никак не реагировал.

Что‑то внутри меня переключилось – разум понимал, что всё бесполезно, но я не мог в это поверить и смириться. В прошлой жизни удавалось вытаскивать людей из самых безнадёжных ситуаций.

– Мастер Свен! Очнись!

– Оставь его, парень.

Обернулся на хриплый голос – на земле, прислонившись спиной к стене дома, сидел Хенрик – командир ополчения – лицо было не просто бледным, а каким‑то восковым. Рана на ноге кое‑как перевязана грязной тряпкой, пропитавшейся кровью. Мужик тяжело дышал.

– Он не проснётся.

Не могу в это поверить. Невозможно. Ведь Свен силён и здоров, как бык! Чтобы у него и не получилось проснуться⁈

Продолжал трясти его, а затем, повинуясь вшитому в подкорку инстинкту, принялся делать то, что делал сотни раз в прошлой жизни. На автомате.

Запрокинул его голову, очистил рот от грязи и слизи, зажал нос. Сделал два глубоких и сильных вдоха в лёгкие. Затем сместился, положил скрещённые ладони мужчине на грудь и начал качать ритмично и жёстко. Раз. Два. Три. Четыре. Главное – запустить сердце.

Параллельно в голове билась отстранённая мысль: «Это полный бред. Ты же знаешь, что те, кто не проснулся сразу, уже не проснутся – это не остановка сердца, а что то другое». Но руки продолжали работать.

– Парень, ты не слышал что ли⁈ – недовольный голос Хенрика доносился до ушей. – Не дури! Что творишь‑то⁈

Игнорировал. Пять вдохов. Тридцать нажатий. Снова и снова.

Рыжий плотник продолжал лежать абсолютно неподвижный.

Руки затряслись в мелкой дрожи, и я остановился. Рухнул рядом с телом, тяжело дыша. Лицо у Свена было умиротворённым, будто спал глубоким сном после тяжёлого дня.

Отпрянул от мужика, сел в чёрный снег и уронил голову на колени.

Брик. Свен. Сотни людей. Мертвы.

Вспомнилось белое как полотно лицо алхимика, посеревшие глаза – нет, мужчина здесь ни при чём – сделал всё, что мог, приказ шёл от барона. Да и если бы не это решение, погибли бы все – с этим трудно спорить, но в этой ситуации всё равно отчаянно хотелось обвинить кого‑то, найти виноватых, чтобы выместить на них всю эту ярость… Но… стоило ли?

Сидел так, тяжело дыша, уперевшись взглядом в мокрый от чёрной слизи снег и был совершенно разбит, ощущая тотальное бессилие.

– Хорошо дрался ночью, – снова послышался голос Хенрика.

Я не поднимал головы – всё ещё верил и надеялся, что сейчас плотник очнётся, что услышу добродушный бас: «Эй, кузнец… жив…»

Но звучал только ветер, проносящийся по мёртвой площади и разносящий кислый смрад.

Немного посидев, поднял голову и ещё раз посмотрел на Свена.

Что скажу его семье? Марте? Его детям с огненно‑рыжими волосами? Как они теперь будут без него – без своего кормильца, мужа и отца. Как?

Чёрт возьми, оказывается, я так спокойно жил в прошлой жизни, даже несмотря на стрессовую профессию. Видел смерть, но не жил в ней, а здесь… здесь люди не живут, а выживают, каждый день сталкиваясь с нескончаемым ужасом.

И вдруг… мне показалось на крошечную долю секунды, что веко рыжего плотника дёрнулось.

Может, от порыва ветра или просто посмертный рефлекс.

Я дёрнулся вперёд, припав ухом к его груди, пытаясь услышать хоть малейший звук или тень дыхания – ничего, тот не шевелился.

– Всё надеешься? – голос командира ополчения доносился будто из другой вселенной.

И тут веко дёрнулось ещё раз, уже отчётливо.

Сердце замерло. Рухнул на колени перед Свеном и, отбросив все мысли, схватил руку, впиваясь пальцами в запястье, пытаясь нащупать пульс. Рука была холодной.

«Бред. Ты всё придумываешь, Дима!» – кричал голос разума.

Другой голос шёпотом отвечал: «Это мир, в котором есть Ци. Есть магия. Здесь возможно всё».

Может быть, есть причина, почему мужик ещё не очнулся? Почему здесь, на площади, мужчины до сих‑пор с трудом приходят в себя, а внизу люди уже собирают вещи? Ведь Свен был же здесь, рядом с домом алхимика, когда всё началось…

Слушал тишину и надеялся, что вот‑вот что‑то почувствую.

Хенрик тоже замолк – может, потому что смотрел на меня как на сумасшедшего, а может, потому, что тоже что‑то ощутил.

И вдруг…

Слабый, но отчётливый толчок у меня под пальцами, как первый удар сердца ещё не рождённого младенца.

Я замер, боясь дышать.

Затем – ещё один, сильнее.

Резко поднял взгляд на лицо плотника – тот всё ещё лежал, не дыша, но ведь если есть пульс, дыхание должно быть! Почему тогда⁈

И тут рот мужчины приоткрылся и сделал хриплый вдох, который прозвучал в тишине как треск ломающегося льда. Его тело выгнулось дугой, забилось в конвульсиях – жизнь вливалась в рыжего как обжигающий раствор.

– СВЕН! СВЕН! МАСТЕР СВЕН! – вырвалось у меня, и это был не крик, а почти молитва.

– Духи… – донёсся сзади изумлённый шёпот Хенрика. – Неужто… вернулся…

Свен в этот момент закашлялся, тело выгнулось в припадке, и чёрные вены на лице и шее зашевелились как живые черви под кожей. Глаза распахнулись широко и безумно, словно мужик только что родился на свет и впервые увидел жестокий мир.

– Свен! Очнулся! Свен! – кричал я.

Мужчина замотал головой, дико оглядываясь, а затем мутный взгляд наконец сфокусировался на мне.

– Кай?..

Улыбка растеклась по моему лицу, сердце забилось от чистой радости, которая пронзила окружающий мрак. Наконец‑то, хоть что‑то хорошее в этом аду!

Схватил его за руку и затряс.

– Что за… хренотень… – прохрипел плотник, всё ещё наполовину пребывая где‑то не здесь.

И тут сзади послышались тяжёлые шаги по снегу – десятки людей, идущих в ногу. Рывком обернулся.

Со стороны небольшой улицы на главную площадь выходили Грифоны в тёмных плащах и кованой броне. Несли шлемы под мышкой и уверенным шагом направлялись к колодцу.

Недалеко от него отряд остановился. Капитан Родерик что‑то коротко бросил бородатому Халвору – тот с хмурым лицом ответил на ухо, и затем они вдвоём отделились от отряда и пошли в нашу сторону – видимо, к дому алхимика.

Тяжёлая поступь, разбрасывающая комья чёрного снега, становилась всё ближе – смотрел на воинов снизу вверх. Дойдя до нас со Свеном, солдаты замерли – орлиный нос капитана презрительно дёрнулся, мужик бросил на очнувшегося плотника и на меня надменный взгляд.

Затем, не говоря ни слова, подошёл к двери дома Ориана – та была приоткрыта, и внутри царил мрак. Родерик, не колеблясь, шагнул внутрь, Халвор двинулся следом. Остальные Грифоны остались на площади, молча озираясь на окружающий хаос.

– Что… что стряслось, парень? – тихо спросил Свен, с трудом приподнимаясь на локтях.

– Долгая история, мастер Свен. Очень долгая история, – прошептал ему с улыбкой на лице, но внутри от появления воинов снова стало тревожно.

Проводил рыжего плотника к семье. Шли молча, мужик тяжело опирался на моё плечо. Если Свен проснулся, значит, есть шанс, что и другие вернутся – мысль тонкой ниточкой надежды тянулась сквозь сознание, но, идя по улице, видел, что ничего особо не поменялось – деревня пребывала в упадническом состоянии, или, может, всё было именно так, как я и предположил: те, кто находился ближе к эпицентру – к дому алхимика – просто требовали больше времени, чтобы вырваться из небытия. Ответов нет.