Тьма. Том 9 (СИ) - Сухов Лео

— Но я уверен, ваше высочество, что там всё хорошо! Там же остался ваш подчинённый, как его?..

— Седов-Покровский, — напомнил Ветрогонов.

— Точно! — очень радостно закивал Булочников. — Он мне показался ответственным молодым человеком!

— Вы разве с ним знакомы? — вскинула бровь цесаревна.

И отчего-то, как это бывало с ней в моменты, когда ускользала важная мысль, забарабанила пальчиками по столу.

Булочников, между тем, покраснел и искоса глянул на Ветрогонова. Однако на вопрос ответил сам и с уверенным видом:

— Ну не то, чтобы знаком… Видел со стороны, как он общается с нашим Замочником. Ну и…

Булочников снова смутился, а Ветрогонов всё прояснил, заулыбавшись:

— Что, Пётр Семёнович, снова подслушивали?

— Ну… — Булочников выдавил смущённую улыбку и признался: — Ну да! Самую малость не удержался! Скучно здесь у нас, аж жуть берёт!..

— Вы ходите и подслушиваете? — вскинув уже другую бровь, удивилась цесаревна.

— Ну что вы… У меня просто хороший слух. Я учился в детстве игре на арфе и гуслях… А удержаться не могу!.. У нас вокруг каждый день одно и то же, ваше высочество! — начал оправдываться Булочников.

— Что-то глава СБ не отвечает… — озабоченно сообщил от терминала Лесоводский. — Я его заместителя вызвал, Тенебровова. Он сейчас подойдёт.

Безопасник объявился быстро, всего через пять минут. И Александра тут же накинулась на него с вопросами, как там её люди. Однако Тенебровов показал себя молодцом: отвечал обстоятельно, со всеми деталями. И под конец даже Арсений готов был посетить ещё одно мероприятие учёных. Нельзя же расстраивать настолько заботливых людей.

Правда, слегка покалывала зависть к Феде и Авелине… Недавних молодожёнов оставили в покое, и теперь эти двое спокойно отдыхали, пока Арсений вынужден был заниматься не пойми чем.

— Ну, раз всё решено, прошу вас проследовать за Артуром Иоанновичем и Леонидом Борисовичем! — между тем, подытожил Булочников. — Я вас догоню, только обсужу один вопрос с Леопольдом Елизаровичем!

— А какой вопрос? — умиротворённо поинтересовался Арсений.

— Сущие пустяки, Арсений Орестович, сущие пустяки! — отозвался Булочников. — Пара крыс, изменённых, само собой, пролезли в хозяйственные помещения.

— Изменённые крысы? — удивился Булатов.

— Небольшие, не переживайте! — кивнул Тенебровов. — Однако портят нам припасы, прогрызают даже стальные ящики… Но мы сегодня их обязательно изловим. Уже закупорили места их обитания.

— Удачи вам в борьбе с грызунами… — кивнул Арсений, которому в этот момент пришла в голову совершенно глупая мысль.

А не придёт ли сейчас на собрание та учёная, с которой он общался вчера?

Девушка миловидная, более того — красивая. И, что большая редкость, умная. Жаль, конечно, что замужем. Но Арсению было бы приятно и просто поговорить.

Стоило Тенебровову с Булочниковым остаться одним, как выражение на лице учёного резко изменилось. Он посмотрел на стену и громко попросил:

— Выходи уже, Борьков! Где там тебя черти носят?

— Сами сказали, чтоб прощупывал щит Седовых-Покровских!.. — обиженно заявил молодой мужчина, отодвигая стенную панель, ведущую сюда из служебных коридоров.

— Прощупал?

— Да, эту их родовую защиту я не пробью, — ответил он.

— Борьков, слушай сюда! — прошипел ему Булочников, подходя ближе. — Бросай ты этих ущербных Седовых, с ними и без того разберёмся… Лучше следуй по пятам за этой царской девкой. И делай всё, чтобы она шла туда, куда мы указываем. Ты понял меня?

— Она, в лучшем случае, ещё день за вами походит, не больше! — буркнул Борьков. — Это вообще-то Рюриковна, а не обычная двусердая с улицы…

— Да плевать, кто она! Тебя сюда не за красивые глаза отобрали! — вмешавшись в разговор, отрезал Тенебровов. — Просто, ять, сделай так, чтобы она слушалась?

— Да не могу я так сделать! — возмутился молодой мужчина. — Как⁈ На ней защит больше, чем на всём этом предприятии! И упаси меня хоть одну случайно тронуть!

— А ты как-нибудь придумай, Саш, придумай! — посоветовал Булочников.

— Разве что не дать ей проснуться… — буркнул тот.

— Чего⁈ Ты в своём уме? — аж закашлявшись, возмутился со своего места Тенебровов. — Это всё! Это конец будет, придурок!

— Да я не об убийстве! Что вы такое говорите-то? — испуганно замахал руками Борьков. — Можно просто воздействовать на её сны. Она будет спать, и ей будет сниться, как она у нас здесь проводит проверку…. Только надо, чтобы цесаревна уже хоть раз видела всех участников сна. Если я ей кого-то незнакомого покажу, тогда может задуматься и проснуться. Ну и тогда всё… Тогда провал.

— А если досмотрит до конца? — нервно щурясь, уточнил Тенебровов.

— Тогда не будет ничего помнить. Кроме того, что я ей покажу… — успокоил его Борьков.

— Оставим это на крайний случай! — хлопнув по столу, отрезал Булочников. — Пока что она идёт на празднование. А значит, старайся направить её мысли в нужное русло.

— Вам легко говорить! — огрызнулся Борьков. — А если заметит? А если почувствует воздействие? И так каждый день по грани ходим…

— Как будто она твоих навеянных снов не почувствует!.. — беспокойно дёрнул щекой Тенебровов.

Ему Борьков не нравился с самого начала. И заместитель главы СБ давно мечтал этого молодчика где-нибудь прикопать.

Вот только другого менталиста днём с согнём не сыщешь. Ни здесь, ни на Большой земле. Все наперечёт, и у царя с его пёсьими опричниками на виду. Вот и приходилось Борькова терпеть. Всё равно в одном дерьме по уши.

— Сны даже на защите отразятся! — помотав головой, ответил Борьков. — Но их всегда можно объяснить тем, что мы старались ради её высочества… Ну вроде как чтобы спокойно спала и без бессонницы…

— Иди уже, бессонница!.. Чтоб от цесаревны ни на шаг! — буркнул Тенебровов.

— Так… Ну и как это произошло? — мрачно спросил Булочников, глядя на лежащую на кушетке цесаревну.

— Она собралась позавтракать с Седовым-Покровским, — ответил Тенебровов. — Встала в шесть утра, начала собираться…

— А что, Седовы-Покровские разве встают в шесть утра? — удивился Булочников.

— Да кто их знает, уродов… — вздохнул Тенебровов. — Я, конечно, охрану усилил. Но они из спальни почти не выходят. А там наши камеры и жучки они все нашли.

— Ты не говорил, что вы им прослушку ставили! — возмутился Булочников.

— Мы и в туалете ставили, — буркнул Тенебровов, а потом признался: — Там они тоже нашли…

— Вы совсем идиоты⁈ — взверещал, чуть не брызгая слюной, Булочников.

— Тише, Пётр Семёнович, тише! — запричитал молчавший до того Борьков. — Прошу вас! Проснутся же!..

— А ты вообще молчи! — зло прошипел Булочников.

— А я и молчу… Двоим сны наводить, это, знаете ли, непросто! — обиженно отозвался Борьков.

— Вот и не отвлекайся! — зыркнул на него Булочников, а затем снова глянул на Тенебровова. — Вы зачем Седовым прослушку в спальне ставили, идиоты?

— Да кто же знал, что этот Федя такой ушлый!.. — безопасник скривил лицо, будто лимон надкусил. — Откуда приличному дворянину знать, где вообще такие штуки искать? Ещё и в девятнадцать-то лет? Я был уверен, что он если и догадается, то ничего не найдёт.

— Уверен он был…. А этот Федя взял и нашёл! — отрезал Булочников. — Может, жена помогла? Она у него вроде в бегах восемь лет была… От врагов пряталась… Мало ли, чему там её мамаша обучила…

— Жена и помогла с жучками! — мрачно согласился Тенебровов. — А вот камеры он сам…

— Давите их! Давите, Леопольд Елизарович! — проговорил Булочников, а затем повернулся к менталисту и спящим гостям с Большой земли. — Борьков, сколько этих двоих ещё продержишь?

— Трое-четверо суток, — отозвался менталист. — Больше не смогу.

— Ты же говорил, что долго можно во сне держать! — возмутился Тенебровов.

— Так и можно, пока я не сплю, — ответил Борьков. — А я могу суток пять, не больше. И первые сутки, вашими стараниями, уже не спал…