Тьма. Том 9 (СИ) - Сухов Лео

Нет сильных чувств — нечего усиливать. Правда, к сожалению, в этом случае не только печалиться вредно, но и слишком сильно радоваться. Невовремя прихватившая эйфория может привести к куда более неприятным последствиям, чем затяжная депрессия.

И да, я в жизни не поверю, что юные менталисты не апробируют подобные методы на всех вокруг. Как минимум, из чистого любопытства. Ну и ради самой обычной тренировки. Вот не верю я в такую благодать в их головах и благорастворение воздухов. Сам уже дважды подростком был.

А значит, местный менталист, как и любой другой, умеет незаметно оказывать влияние. И не оставлять никаких следов.

— Будем исходить из того, что от базовых воздействий не защищена даже цесаревна! — я вздохнул, посмотрел на Авелину, её опечаленные после моих слов глаза…

И, отломив ещё кусок шоколадки, протянул любимой женщине. Однако в этот раз она упрямо замотала головой. И чуть ли не силой впихнула мне подтаявший шоколад в рот.

Пришлось прожевать, прежде чем снова заговорить:

— Если местные всё по уму сделают, то смогут Сашу за нос ещё четыре-пять дней водить. Это по моим самым скромным подсчётам, Лин.

— И ты предлагаешь жить это время впроголодь? — уточнила Авелина, с тоской покосившись на выложенные у кровати запасы: коробка брикетов сухих пайков, воду и пакет мятных карамелек, которые очень любила жена и которые я по этой причине возил с собой.

Ну и четыре шоколадки, которые были вкусные. Поэтому они пошли в дело первыми. Нужно же было утешить жену, одновременно раскрывая глаза на правду.

Нет, конечно, оставался ещё сухой кошачий корм… Но, если честно, мы пока были не готовы. Да и нельзя же Тёму объедать. Иначе ему самому надолго не хватит.

— Не впроголодь, Лин. Я предлагаю сократить как потребление пищи, так и нашу суету, — пояснил я. — Меньше двигаемся, меньше пищи требуется. И воздуха, к слову, тоже.

— Ты боишься, что они всё же перекроют воздуховод? — закусив губу, спросила жена.

— Не боюсь, но опасаюсь. А ты думаешь, они не рискнут? — спросил я, притянув её поближе и поцеловав в светлую макушку.

— Убивать нас слишком опасно… — ткнувшись мне в плечо, прошептала Авелина. — За такое ведь каторга полагается…

— Мы в Серых землях, Лин, — напомнил я. — Тут нет связи. И нет вышестоящих начальников. И одна сплошная свобода вокруг. Если они зайдут слишком далеко в своём давлении… А я думаю, к слову, что они уже это сделали… Тогда им и терять будет нечего. А в таком случае, знаешь ли, можно и на цесаревну руку поднять.

— Да что ты такое говоришь, Федь? Они же не совсем преступники, да? — подняв на меня округлившиеся глаза, испуганно прошептала жена.

— А ты сама подумай: когда сюда связные доберутся? Может, и целый месяц пройдёт, а может, и два. Если сказать, что мы были тут, но ушли неизвестно куда — как думаешь, сработает?

— Царские менталисты при допросе из них всё вытащат! — нахмурилась Авелина, поёрзав у меня под мышкой, чтобы поуютнее устроиться.

— А будут они тут допросы проводить? — спросил я.

— Пропажа цесаревны — серьёзное происшествие! — погрозив невидимым врагам пальчиком, напомнила Авелина.

— Гнёзда, появившиеся в Серых землях — тоже…– я не стал спорить с любимой женщиной, просто добавил в расчёт неучтённые величины. — А менталист вообще может стереть людям память о том, что они кого-то убивали. И даже сам себе может стереть. Ну и, конечно, проверка покажет, что у всех есть следы вмешательства. Но они и так здесь у всех. Судя по тому, что рассказывал охранник, который нас в первый день провожал, тут это в порядке вещей. А сколько там можно стёртую память восстанавливать?

— От года и дольше… — грустно припомнила Авелина.

— Вот и вопрос: а будут ли ради нас, если не брать Сашу в расчёт, так стараться? — покивал я. — Или проведут поверхностную проверку, и на том успокоятся?

Впрочем, жена так и не поверила, что местные могут до такого дойти. А я не хотел лишать её надежды, просто объяснял, почему лучше еду экономить. В итоге, большую часть дня мы с Авелиной пролежали на кровати, читая церу и поглядывая в учебники.

Вскоре людям, запершим нас в покоях, стало любопытно увидеть результаты усилий. Поэтому ближе к вечеру замок пискнул, удалённо открываясь. А голос Тенебровова начал старательно взывать к нам, по всей видимости, с порога, предлагая поговорить.

— Ну что, пообщаться с ним? — лениво спросил я у жены, не поднимая головы от учебника.

— Как хочешь… Я бы пообщалась, — пожала плечами жена. — Хоть узнаем, что ему вообще нужно.

Пришлось вставать с кровати и идти в гостиную. Тенебровов стоял в дверном проёме, у границы щита Авелины, и улыбался, оглядывая комнату, ставшую нашей тюрьмой. Однако при виде меня его улыбка потускнела. Видимо, я слишком бодро и жизнерадостно, на его вкус, выглядел.

— А-а-а! Сударь Тенебровов! — обрадовался я, подхватывая эстафету и скалясь во все зубы. — Что вы, настолько сильно соскучились по нам?

— Хотел узнать, как у вас дела, — с не очень довольным видом сообщил он.

— Ой, ну тут произошла одна мелкая неприятность… Представляете, у нас отключили электроэнергию и воду!.. А в остальном всё прекрасно! — отозвался я. — К слову, передайте заявочку хозяйственникам… А то уже скоро целые сутки, как ничего не работает.

— Всенепременно передам! — согласился Тенебровов с гаденькой ухмылкой. — А может, вы, сударь, вместе с сударыней покушать хотите? Это можно устроить, между прочим. Ответы на пару вопросов, ещё пара подписанных бумажек…

— Сударь Тенебровов, если вы ещё раз забудете в отношении меня или жены обращение «ваше благородие», и я всё-таки вас отправлю на каторгу! — пообещал я, не переставая широко улыбаться. — И разговаривать с вами я уж точно не буду. И с вашими тюремщиками, которые у вас за спиной автоматами клацают, тоже не хочу.

— Это не тюремщики, ваше благородие, это охрана! — не моргнув глазом, соврал безопасник. — Следят, чтобы с вами ничего плохого не случилось.

— Но ведь случилось же! — по-прежнему с улыбкой ответил я. — К примеру, у меня сейчас в кране нет воды. Я, конечно, потерплю пару-тройку дней… А затем, наверно, приду к выводу, что меня решили убить жаждой. И, по новым законам Русского царства, это развяжет мне руки в отношении самозащиты… Вы же, кстати, успели ознакомиться с новыми законами?

— Да, посмотрел… — криво усмехнулся Тенебровов. — Но вода из-под крана всё равно не для питья предназначена, ваше благородие. Она техническая, так сказать.

— О! Значит, у меня осталось ещё меньше. Только половина графина! — улыбнулся я. — Хорошо, что вы предупредили, сударь… Под запись. Тогда буду считать себя вправе на любые действия для самозащиты уже с полуночи.

— Не стоит этого делать, ваше благородие!.. — недобро прищурился безопасник. — Нам есть, что вам противопоставить.

— Вы, главное, получше подготовьтесь! — посоветовал я. — А то мало ли какие неожиданности вам могут устроить залётные дворяне. Э?

Каюсь, передразнить Замочника с его вечным «э» было чистой воды хулиганством. Но удержаться я оказался не в силах. И тем смешнее было услышать сдавленный кашель за стеной. Похоже, начальник «точки 101» тоже решил поприсутствовать, прячась за спинами бойцов.

— Всего хорошего, сударь Тенебровов! — не скрывая улыбки, пожелал я безопаснику.

После чего, насвистывая военный марш, вернулся в спальню и погасил плетение света.

Безопасник ещё что-то говорил мне вслед, но я не прислушивался. Кажется, мне угрожали, меня стращали, меня пытались уломать на какие-то условия… Однако всё это было неважно. Я собирался хорошенько выспаться, пользуясь внеплановым отдыхом в этой гостинице с сервисом «две звезды».

В течение следующих суток стало понятно, что руководство «точки 101» решило идти до победного конца. Ни свет, ни воду так и не дали. Зато, судя по звукам из коридора, количество охранников в коридоре выросло. Это было ожидаемо, но неприятно.