Тьма. Том 9 (СИ) - Сухов Лео

На третий день заточения мы с Авелиной начали составлять план прорыва. Вначале исключительно в общих чертах. Исходили мы из того, что наши покои окружены не только щитом родового артефакта, но и защитой, которую установили местные.

Особо сильных двусердых в «точке 101» не было, по моим сведениям. А значит, можно было рассчитывать, что и защита на наших покоях стоит не самая мощная. Скорее всего, местные уделили больше внимания щиту от Тёмы, чем от входящего урона.

А, между тем, у меня оставался «пушок» и куча патронов к нему. Охрана побоялась отбирать у меня личное оружие в первый день. А зря, очень зря. У меня ведь имелись пули с сердечником из хладного железа. А ещё артефактные патроны на подрыв, заморозку и пробитие. В общем, было, чем повыбивать щиты местных умельцев.

Главное — добраться до своей дружины. Тогда и расклад сил резко поменяется. Одно дело — запереть двоих дворян в покоях. А совсем другое — скрыть массовую перестрелку в научном предприятии.

Я был уверен, что стоит прорваться подальше, и Тёма вновь сможет перемещаться по всему подземному городку. А значит, быстро найдёт, где содержат моих людей. И цесаревну с Арсением оперативно обнаружит.

Ну а что перегрызёт горло паре десятков человек… Так это они сами виноваты. Не нужно было лишать котика доступа к свежей проточной воде и кустикам для туалета.

Так что шансы у нас имелись. Но спешить я не хотел. Предсказать реакцию местных одуревших начальников было сложно. Даже с учётом жизненного опыта Андрея. Наш прорыв мог спровоцировать противников на ещё большие глупости. И ладно если эти глупости дорого обойдутся им самим… Но вот за Авелину и своих людей я действительно переживал.

В любом случае, слишком торопиться смысла не было. Тем более, мы с женой нашли, чем заняться. Учебных материалов был прихвачен в поход целый мешок. И теперь мы пользовались спокойными днями, чтобы нормально позаниматься. Режим экономии сил нарушали только иногда. И только с определённой целью. Всё же взаимная близость и молодость требовали разрядки. И отказываться от плюсов возникшего уединения было бы глупо.

В остальное время мы учились, спали, лежали, слушали музыку, смотрели фильмы на цере… И старались не думать о том, что будет, когда приборы сядут окончательно. К этому времени я надеялся выбраться тем или иным способом.

Я уже понимал, что Сашу каким-то образом умудряются держать в неведении. А ещё как-то обманывают наших дружинников. Как? Ну либо потрясающая изворотливость, либо, опять же, без менталиста не обошлось.

А ещё очень напрягало, что безопасников рядом с покоями становилось всё больше. Это было несложно определить, если подслушать, что происходит снаружи, из санузла. Я, кстати, перепроверил его на наличие камер, нашёл одну — и на том успокоился. Хотя, может, и не стоило успокаиваться, если за мной и Авелиной, оказывается, поначалу и в туалете следили?

Так или иначе, из уголка за стеной, где проходили трубы, было слышно, что происходит снаружи. Особенно, если использовать приставленный к стене стакан. И я точно знал, что у нашей двери охраны становится только больше. Причём тенденция наметилась не тогда, когда я угрожал Тенебровову, а позже.

А значит, служба безопасности пришла к тому же выводу, что и мы: надо прорываться. И всерьёз рассматривала вариант штурма покоев. Правда, я сомневался, что их, в отличие от нас, ждёт успех. Да и слишком шумно выйдет. Однако учитывать эту вероятность стоило.

Ну а мы с женой прорываться решили на седьмой день заключения. С Тёмой не советовались: он, похоже, готов был идти на прорыв ещё вчера. Нужно было только придумать, как взломать запертую дверь… Но мы же двусердые! Многое можем, если хорошо подготовимся.

А у нас были силы, желание, куча учебников за второй год обучения… Ну и ещё у жены закончились мятные леденцы, а брикеты сухпайка тоже подходили к концу.

Интерлюдия II

— Это прекрасно, конечно… — цесаревна уверенно поднялась со стула. — Но, Пётр Семёнович, надо бы проверить, что для защиты точки всё готово!

— Но, ваше высочество! А как же встреча с научным обществом? — всплеснув руками, воскликнул пожилой мужчина. — Мои сотрудники так готовились, так готовились!..

С этими словами Пётр Семёнович Булочников растерянно оглянулся на своего помощника, Артура Иоанновича Лесоводского. А тот, вовремя подавшись вперёд, чуть ли не в молитвенном жесте руки сложил:

— Ваше высочество! Прошу вас, не расстраивайте наших сотрудников! Они так ждали вашего визита! Так готовились! Да и на кухне повара расстарались, придумывая угощение! Вы в своём праве, конечно… Но расстроятся-то все ого-го как…

Пока эти двое, отвлекая на себя внимание, уговаривали цесаревну, третий учёный что-то торопливо писал в цере. И временами поглядывал на гостей с Большой земли.

— Что это вы там строчите, Леонид Борисович? — тихо уточнил Арсений Булатов, заметив странное поведение учёного.

Мужчина вздрогнул и на миг замер, будто вспугнутый кролик. А потом смущённо улыбнулся и ответил:

— Поймали вы меня, Арсений Орестович… Пытаюсь оценить, можно ли всё перенести. Вот и пишу вопросы ответственным лицам.

— И как?

— Пока жуть как расстраиваются… — состроив кислую мину, отозвался Леонид Борисович.

Между тем, Александра стояла на своём с чисто фамильным упрямством. Вот уже второй день она моталась по разным мероприятиям в научных отделах. И это начинало её порядком утомлять. Как и Арсения Булатова, везде её сопровождавшего.

И если в первые разы отказывать было неудобно, то сейчас гостеприимство местных переходило всякие границы.

«С другой стороны, они тут сидят под землёй, безвылазно, и видят, бедные, всё одни и те же лица… — пришла Саше в голову неожиданная мысль. — Наверно, достали друг друга хуже горькой редьки. А наш приезд — это какое-то разнообразие…»

Мысль была непривычной. Сентиментальностью цесаревна обычно не страдала. А тут прямо как вживую увидела расстроенных учёных, которые, будто малые дети, пускали слезу и в истерике рвали написанные доклады. И так это живо представилось, что Саше даже стало их жалко.

Она улыбнулась разыгравшемуся воображению. Это же надо такое представить… Но перед тем, как сказать очередное «нет», всё-таки засомневалась — а стоит ли.

Тем более, ведущие учёные «точки 101» не оставляли попыток. И спустя ещё несколько минут у них даже начало получаться. Арсений подметил, что цесаревна раздумывает над каждым «нет» всё дольше. И это ему откровенно не понравилось.

Лишь накануне вечером они обсуждали, что пора заканчивать со всеми этими собраниями и, наконец, заняться делом. И сейчас Арсений уже открыл было рот, чтобы тихо напомнить Александре о договорённостях… Но тут в его голове возникла осторожная мысль: а будет ли это уместно?

«Она, в конце концов, представитель правящего дома, — подумал Арсений. — Стоит ли портить отношения своими напоминаниями? Прозвучит ведь, будто я Сашу в чём-то упрекаю… А отец очень просил лишний раз с ней не спорить. У него только-только с царём начало налаживаться, а тут я, весь такой правильный, со своими напоминаниями…».

И Арсений промолчал. А цесаревна, не дождавшись его поддержки, продолжила сдавать позиции.

— Но я должна знать, как разместили моих людей! — наконец, использовала она последний аргумент. — Я в своих покоях вот уже вторую ночь не ночую! Сколько можно?

— Ваше высочество! Ну прошу вас!.. — снова взмолился Лесоводский, и даже губы дрогнули, как будто он и вправду готов был разреветься от обиды.

— Ваше высочество, не извольте переживать! Мы можем уточнить, как там ваши люди, у начальника нашей службы безопасности, Виноградского! — нашёлся Булочников. — Давайте я его прямо сейчас, вот сию же минуту, вызову!

— Хорошо… Зовите! — решилась Александра, усаживаясь обратно за стол, где перед этим проходило совещание.

Лесоводский с обрадованным лицом кинулся к терминалу. А Булочников продолжил старательно успокаивать гостью: