Ашер 8 (СИ) - Шиленко Сергей

— И я тебя, — прошептала она, втягивая меня в поцелуй, полный страсти и нежности одновременно.

Поцелуи становились все более жаркими, и я почувствовал, как контроль ускользает из моих рук. Моя рука скользнула вниз по ее телу, очерчивая изгиб бедра, а затем поднялась к груди. Ее сосок затвердел под моим прикосновением, и Рита громче застонала.

— Макс, — выдохнула она, выгибаясь дугой. — Я хочу тебя… Так сильно хочу…

Я начал целовать дорожку вниз по ее телу — шею, ключицы, грудь. Задержался, взяв сосок в рот и лаская его языком. Рита громко всхлипнула, ее руки запутались в моих волосах, направляя меня.

— Да, вот так, — простонала она. — Не останавливайся…

Мой рот оставлял влажные следы на ее коже, спускаясь все ниже. Когда я добрался до ее живота, Рита уже извивалась подо мной, тихо стоная от предвкушения.

— Пожалуйста, — выдохнула она, широко раздвигая ноги. — Я не могу больше ждать…

Продолжая целовать ее живот, я спустился ниже. Аромат ее возбуждения ударил мне в голову — сладкий, пьянящий, чисто женский. Рита широко раздвинула ноги, полностью доверяясь мне. Ее лоно было уже влажным, готовым.

Когда мой язык впервые коснулся ее самого чувствительного места, она громко вскрикнула, ее бедра непроизвольно дернулись.

— О, Боже! — практически завопила она, сжимая пальцами простыни. — Макс!

Я ласкал ее языком и губами, чувствуя, как ее тело напрягается в предвкушении разрядки. Ее вкус был божественным — слегка соленым и невероятно возбуждающим. Рита стонала все громче, ее дыхание стало рваным.

— Не останавливайся, — простонала она, ее голос дрожал от близости к пику. — Пожалуйста, не останавливайся… Я почти… почти…

Я почувствовал, как ее мышцы начали напрягаться, готовясь к оргазму. Но вместо того чтобы довести ее до конца, я поднялся и накрыл ее собой, мой твердый член уперся ей в живот.

— Вместе, — прошептал я ей на ухо, мой голос был хриплым от возбуждения. — Хочу, чтобы мы кончили вместе.

— Да, — выдохнула она, обхватывая мое лицо руками. — Возьми меня. Сейчас же.

Я устроился между ее ногами, направляя головку к ее входу. Рита была так влажна, что я мог почувствовать жар ее лона даже не касаясь его. Медленно, миллиметр за миллиметров, я вошел в нее.

— Ууухх, — протяжно застонали мы оба одновременно. Она была горячей, влажной, идеально обхватывающей каждый сантиметр моего члена.

— Черт, как хорошо, — прохрипел я, чувствуя, как ее внутренние мышцы пульсируют вокруг меня. — Ты такая узкая…

— А ты такой большой, — простонала Рита, обхватив меня ногами за поясницу. — Заполняешь меня полностью… Боже, как же хорошо…

На мгновение мы замерли, просто наслаждаясь близостью. Затем я начал двигаться, медленно сначала, вытягиваясь почти до конца, а потом мощно толкаясь обратно.

— Ах! Ах! — кричала Рита на каждый мой толчок, ее ногти впивались в мою спину, оставляя красные следы.

Постепенно я ускорял темп. Наши тела двигались в идеальном ритме, как будто были созданы друг для друга. Каждый толчок посылал волны удовольствия по всему телу. Звуки наших соединений — влажные, первобытные — наполняли комнату.

— Сильнее, — простонала Рита, подаваясь мне навстречу. — Трахай меня сильнее, любимый!

Я ускорился, мои бедра хлопали о ее ягодицы с сочными звуками. Рита выгибалась подо мной, ее груди подпрыгивали в такт моим движениям.

— Да, да, да! — кричала она, ее голос становился все более хриплым. — Вот так! Именно так!

Мы целовались между стонами, наши языки сплетались так же страстно, как и тела. Я чувствовал, как приближается пик, как напряжение нарастает в основании позвоночника.

— Я близко, — прошептала она, ее дыхание стало прерывистым. — Очень близко… Еще немного…

— Я тоже, — ответил я, делая движения еще более мощными. — Кончи для меня, любимая. Кончи вместе со мной.

Несколько особенно глубоких толчков — и Рита выгнулась дугой, крича мое имя так громко, что эхо отразилось от стен. Ее внутренние мышцы судорожно сжались вокруг меня, волна за волной, и это стало последней каплей.

— Рита! — прорычал я, излившись в нее с протяжным стоном. Я чувствовал, как моя сперма заполняет ее, горячая и густая, а волны оргазма захлестывали нас обоих.

Мы кончали долго, содрогаясь в объятиях друг друга, наши тела все еще соединены. Когда последние толчки схлынули, я рухнул на нее, тяжело дыша.

— Невероятно, — выдохнула Рита, поглаживая мою потную спину. — Каждый раз как в первый…

Мы лежали, тяжело дыша, но я чувствовал, как мой член, все еще находящийся внутри нее, не спешит смягчаться. Наоборот, ощущение ее горячих стенок, сжимающихся в послеоргазменных спазмах, только распаляло меня сильнее.

— Макс, — удивленно выдохнула Рита, почувствовав, как я снова начинаю твердеть внутри нее. — Ты еще…?

— Не могу остановиться, — прорычал я, начиная медленно двигаться. — Ты сводишь меня с ума…

— Тогда не останавливайся, — прошептала она, притягивая мое лицо к своему. — Возьми меня еще раз. Хочу почувствовать тебя снова…

На этот раз наша страсть была еще более дикой. Я переворачивал ее на бок, на живот, снова на спину, исследуя каждую позицию, каждый угол проникновения. Рита отвечала мне с равной страстью, царапая, кусая, стоная мое имя.

— Ты мой, — шептала она мне в ухо, когда я брал ее сзади, держа за бедра. — Только мой…

— И ты моя, — рычал я в ответ, чувствуя, как приближается новая кульминация. — Навсегда моя…

Когда мы кончили во второй раз, это было еще более мощно. Рита кричала так громко, что я был уверен — нас слышно в соседних покоях. Но меня это не волновало. Пусть весь мир знает, как я люблю эту женщину.

Мы лежали в объятиях друг друга, полностью обессиленные. Рита устроила голову у меня на груди, а я гладил ее растрепанные волосы, все еще не веря в реальность происходящего.

— Знаешь, — тихо сказала она, обводя пальцем круги на моей груди, — раньше я боялась привязываться к кому-то. Боялась потерять.

— А теперь? — спросил я, целуя ее в макушку.

— Теперь я понимаю, что любовь не делает нас слабее. Наоборот — она дает силы. Завтра я буду сражаться не только за Альянс, но и за нас. За наше будущее.

Я крепче обнял ее, чувствуя, как в груди расцветает тепло.

— Мы справимся, — сказал я с уверенностью, которой раньше не ощущал. — Мы выполним свои миссии и вернемся друг к другу. Обещаю.

— Обещаю, — повторила Рита, поднимая голову и глядя мне в глаза. — Что бы ни случилось.

Мы запечатали это обещание поцелуем — нежным, полным любви и надежды. А затем просто лежали в тишине, слушая потрескивание дров в камине, и готовились встретить завтрашний день.

Наши тела все еще помнили прикосновения друг друга, а воздух был пропитан ароматом нашей любви. И когда я почувствовал, что Рита засыпает в моих объятиях, то понял — не важно, как далеко заведут нас завтрашние дороги. Мы найдем путь друг к другу. Всегда.

В последний раз в эту ночь я поцеловал ее волосы и закрыл глаза, готовый встретить все испытания, которые приготовила нам судьба.

Глава 12

Утро встретило нас холодной, промозглой серостью, будто мир решил заранее надеть траур по нашим планам. «Рассветный Странник» торчал посреди идеального газона Усадьбы Вороновых, как ржавая заноза в аристократической заднице. Контраст был настолько вопиющим, что хотелось смеяться. Наш уродливый, сшитый из кошмаров ковчег, пропахший потом, кровью и отчаянием, на фоне мраморных фонтанов и статуй голых девиц. Дохлый кит, выброшенный на берег элитного гольф-клуба. Я стоял, прислонившись к шершавой, похожей на задубевшую кожу шкуре вирма, и смотрел, как наш хрупкий союз разделяется на два самоубийственных отряда. Две группы смертников, отправляющиеся на разные участки одного расползающегося к чертям фронта.

Кларк уже не выглядел как испуганный мальчишка-дипломат, которого я вытащил из зала совета. Он стоял у трапа в простой кожаной куртке, надетой поверх гвардейской кольчуги, и отдавал последние, четкие распоряжения своим людям. В нем что-то хрустнуло, надломилось и срослось заново. Криво, как плохо вправленный перелом, но на удивление крепко. Рядом с ним, заложив за спину свои чудовищные ручищи, неподвижной скалой возвышался Таллос. Он хмуро оглядывал элегантные шпили усадьбы, и в его взгляде уже не было той слепой, классовой ненависти. Была мрачная сосредоточенность человека, нашедшего цель поважнее, чем сжечь очередной дворец.