Фаберже 1 (СИ) - Хай Алекс

— Приятно слышать, — ответил я со сдержанной улыбкой.

— Мои дела не должны вас беспокоить и не будут, — продолжил Дядя Костя, сняв очки и протирая линзы. — Пилин больше не работает у вас. И нечего Дому Фаберже снова оказываться в центре скандала, тем более что отныне он не ваша проблема. К тому же все вопросы в наших делах решаются тихо, без лишнего шума.

В его голосе прозвучали угрожающие нотки, но не в мой адрес — скорее в адрес нашего бывшего закрепщика. Видимо, хитрость с александритами действительно могла создать серьёзные проблемы Дяде Косте. Или уже создала.

— Ещё раз благодарю за помощь, Александр Васильевич, — сказал главарь, надевая очки обратно. — И подтверждаю нашу договорённость. Завтра я отправлю к вам нескольких молодых мастеров. Хорошие ребята, работящие, но уровень у них невысокий.

— Именно это мне и нужно, — кивнул я. — Но что, если они захотят остаться у меня работать? Как будем решать конфликт интересов?

Дядя Костя тяжело вздохнул.

— Александр Васильевич, я всё же немного пожил и понимаю, что дела, которые я веду, подходят не всем. Нервотрёпка, риски сами понимаете… Я отправлю к вам тех, кому лучше получать небольшие деньги на стабильной работе без амбиций. Быть может, у вас они лучше раскроют свои таланты.

Я усмехнулся.

— Щедрый шаг.

— Я прекрасно понимаю, как сложно возрождать своё дело из пепла, и поэтому пойду вам навстречу.

— И всё? — Я улыбнулся, глядя ему прямо в глаза. — Так просто?

Теперь уже Дядя Костя улыбнулся.

— Разумеется, нет, Александр Васильевич. В ответ на любезность я хотел бы изредка обращаться к вам за экспертной оценкой артефактов, — добавил он. — С законом проблем не возникнет — я об этом позабочусь. Мне понадобится лишь оценка, а не создание изделий. Но даже если мне когда-нибудь понадобится заказать что-то у вашей фирмы, поверьте, по закону всё будет идеально. Мы сами в этом заинтересованы.

Сотрудничество с криминалом — не самая приятная перспектива, но в оценке артефактов ничего незаконного нет. Особенно если не задавать лишних вопросов об их происхождении.

Впрочем, если речь шла об обороте артефактов высшего порядка, то в Департаменте у Дяди Кости тоже всё явно было схвачено. Даже если кто-то сообщит об этом, никакой реакции не последует.

— Постараюсь помочь, — сдержанно согласился я.

Мы поднялись из-за стола. Дядя Костя проводил меня через зал к выходу, попутно кивая знакомым посетителям. У дверей мы пожали руки.

— Приятно было познакомиться, Александр Васильевич, — сказал он. — И ещё раз благодарю за помощь.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул прохладный воздух. День действительно выдался насыщенным. Я шёл по вечернему Петербургу, обдумывая произошедшее. Картина складывалась любопытная — и весьма выгодная для меня.

Пилин, значит, подрабатывал на чёрном рынке. Логично — подпольные артефакты стоят в разы дороже официальных. Никаких налогов, никаких проверок Департамента, никаких ограничений на клиентуру. Чистая прибыль в карман мастера. Но и риски немалые.

Зато стало понятно, почему наш бывший закрепщик так быстро открыл собственную мастерскую после увольнения. Не на зарплату артефактора накопил, а на левых заказах. Да и камни подворовывал, судя по всему.

Вот только теперь у него появились серьёзные проблемы.

Дядя Костя — не тот человек, который простит обман с камнями. Особенно если этот обман создал риски для его операций. А судя по тому, как потемнело лицо авторитета при упоминании о некачественных самоцветах, риски были немалые.

Пилин сейчас находился в крайне уязвимом положении. С одной стороны — разгневанный заказчик, с которым шутки плохи. С другой — необходимость как-то выкручиваться из ситуации, сохранив жизнь и, желательно, здоровье.

А у меня как раз имелись вопросы к господину Пилину.

Раньше Пилин мог позволить себе игнорировать мои попытки связаться с ним. Теперь ситуация изменилась кардинально. Когда на тебя давит криминал, предложение от бывшего работодателя будет выглядеть совсем по-другому.

Домой я вернулся после обеда. Консультанты крутились вокруг немногочисленных посетителей, а за дальней конторкой Лена склонилась над монитором — явно проводила опись.

— О, привет! Где был? — спросила она, поднимая голову от инвентарных листов.

— Прогулялся. Заодно нашёл немного свежей крови для проекта. Один потенциальный сотрудник уже почти в кармане. Завтра должны прийти ещё несколько.

— Быстро работаешь, — одобрительно кивнула сестра и уставилась на пакет, от которого шёл приятнейший запах выпечки. — А это что?

— Миндальное печенье для матери. Из той кондитерской на Садовой.

— Дорогое удовольствие, — заметила Лена. — Но…

— Маме нужны приятные мелочи, — пожал я плечами. — Оставлю тебе пару штук. Ты ведь тоже их любишь.

Сестрица улыбнулась и, кажется, даже немного смутилась. Она снова уставилась в документы и махнула мне рукой.

— Отец наверху, если что. И судя по грохоту, они решили сломать стены на втором этаже…

Я усмехнулся. Стены никто не ломал, но Василий Фридрихович и правда затеял глобальную перестановку. С тех станков, что ещё не продали, стряхнули пыль и вывели на производственную линию.

Поднявшись на второй этаж, я заглянул в мастерскую. Отец с несколькими мастерами склонились над чертежами браслетов, обсуждая технические детали.

— Не помешаю? — спросил я.

— Заходи, — махнул рукой Василий. — Как с поиском работников?

— Нашёл людей. Завтра начнут приходить. — Я не стал углубляться в подробности знакомства с Дядей Костей. — Сейчас навещу мать, а потом присоединюсь.

В коридоре я столкнулся с домоправительницей Марьей Ивановной. Она как раз сервировала поднос с чаем.

— Позвольте, я сам отнесу, — сказал я, выкладывая печенье в фарфоровую вазочку. — Заодно навещу матушку.

— Конечно, Александр Васильевич, — кивнула женщина и отдала мне поднос.

Мать лежала в постели с книгой, но отложила её, увидев меня.

— Сашенька! — её лицо осветилось улыбкой. — А это что у тебя? Неужели…

— Твоё любимое миндальное печенье, — я поставил поднос на прикроватный столик.

— Транжира! — мягко пожурила меня мать. — Ведь оно дорогое. Сашенька, мы сейчас не можем позволить себе такие роскошества. Нужно экономить на всём…

— Питаться важно не только правильно, но и вкусно, — ответил я, незаметно проверяя работу яйца. Артефакт функционировал стабильно, но требовал небольшой донастройки. — Любая радость помогает выздоровлению.

Лидия Павловна взяла печенье и откусила кусочек, наслаждаясь вкусом. Я тем временем слегка скорректировал энергетические потоки в фамильном артефакте.

— Саша, — неожиданно сказала мать, беря меня за руку, — что у вас там творится? Все как-то оживились, бегают, шумят… Твой отец ходит воодушевлённый, а Лена что-то считает до поздней ночи. И пусть мне ничего не говорят, но я же чувствую — происходит что-то важное.

Скрывать не было смысла — Лидия Павловна всегда отличалась проницательностью.

— Запускаем новый проект, — признался я. — Серийное производство доступных артефактов.

— Но откуда у нас деньги на запуск? — удивилась женщина. — Ведь мы почти банкроты.

— Кое-что продали, где-то сэкономили, подсуетились… — ответил я. — Не волнуйся, мама. Всё будет хорошо.

Лидия Павловна задумчиво посмотрела на меня.

— Я хочу участвовать, — неожиданно сказала она.

— Мама…

— Мне горько, Саша! — перебила она меня. — Лежу здесь бесполезная, пока вся семья пытается вытащить дело. Я не могу больше просто наблюдать… К тому же я знаю, какие деньги уходят на лекарей…

— Твоя задача сейчас — заботиться о здоровье, — возразил я.

— И всё же, — настойчиво продолжила Лидия Павловна, — покажи мне эскизы. Я ведь хороший дизайнер. Вдруг свежим взглядом увижу что-то важное, что вы упустили.

Я колебался. С одной стороны, лишняя нагрузка могла навредить. С другой — работа действительно могла придать ей сил. Все Фаберже издавна славились одной чертой характера — мы не выгорали от работы, а черпали в ней силы для жизни. Потому что горели своим делом.