— В город?
— А что? Не торчать же в академии до самого выпуска! Говорят, в старом квартале открылась новая кофейня с потрясающими десертами. Карамельные эклеры, шоколадные фонтаны и пирожные с вишнёвым ликёром!
Идея Эльзы заставила меня мечтательно улыбнуться, но энтузиазм быстро угас: у меня не было денег. Ни единой монетки. А стипендию ещё не назначили.
— Я не пойду, — тихо произнесла я, рассматривая носки своих ботинок.
— Почему?
— Как бы сказать… Отец после смерти оставил мне содержание, но… м-м-м… они заморожены, чтобы деньги не достались мачехе и Виктории.
— Что-то я не пойму.
— Эльза, у меня нет денег.
— Уф-ф-ф, — девушка снова плюхнулась на скамью. — Испугала! Я думала, что случилось что-то действительно страшное. Типа родительского запрета на выход из академии. Отец хотел провернуть такое со мной, но мама вмешалась. Она у меня боевая!
— Тебе повезло с родителями. Ты даже не представляешь как…
Я тихонько выдохнула, стараясь сдержать накатившие эмоции. В своём мире я была сиротой, не знавшей любви. В этом... тоже сирота. Перенеслась в незнакомый мир на похороны отца, а вместо любящей матери — рыжая мегера, которая объявила меня сумасшедшей и решила запихнуть в дом умалишённых. И ведь ей это удалось.
— Ужасно... — всхлипнула Эльза, словно я всё это сказала вслух.
— Прочитала мои мысли?
Подруга помотала головой.
— Эмоции... Они говорят больше, чем слова.
Эмоции. Точно. Тренировка с боевиками — мы сняли блокираторы. А без них... Александр Моран говорил, что менталист чувствует эмоции другого менталиста намного сильнее.
— Прости. Я как-то забылась.
Эльза подсела ближе и осторожно коснулась моей руки.
— Всё хорошо. А насчёт денег можешь не переживать. Я угощаю. И не смей отказываться! — категорично заявила подруга. — Мама дала с собой денег больше, чем я могу потратить.
Мне стало неловко, и я пообещала Эльзе, что когда войду в права наследования, то верну всё до копейки.
После ужина в общей столовой мы устроились в моей комнате. Я листала учебник по теории ментальной магии, а Эльза корпела над эссе по истории драконьего права.
— Послушай, — оторвалась я от страницы, — здесь написано, что первые менталисты не могли читать мысли.
— И сейчас на это не каждый способен, — отозвалась подруга, не отрываясь от своего эссе. — Чтение мыслей — это высший пилотаж. Такой силой владеют единицы, и то после десятилетий тренировок.
— А ты бы хотела научиться?
Эльза подняла голову и задумчиво посмотрела в потолок.
— Не знаю... Это большая ответственность. Узнать все секреты, самые потаённые мысли... Не уверена, что справилась бы с этим.
— А я бы хотела, — призналась я. — Представь, никто не смог бы тебя обмануть.
— Или представь, как бы ты чувствовала себя, зная, что твоя лучшая подруга на самом деле завидует твоей причёске.
Я замолчала. В словах Эльзы был смысл. Некоторые мысли и правда лучше не знать.
Время бежало незаметно. За разговорами и учёбой мы не заметили, как за окном стемнело. Эльза зевнула и потянулась.
— Я сейчас усну прямо над этим параграфом. Как думаешь, если я напишу вместо эссе "профессор Оддэ великолепен", он поставит мне высший балл?
— Скорее отправит к целителям проверить голову, — рассмеялась я.
Эльза в ответ снова сонно зевнула, не прикрывая рта, и устало потёрла покрасневшие глаза.
— Ну не-е-ет, — протянула она. — Я больше не могу. Сегодняшнее занятие с боевиками выжало из меня все соки.
Эльза неуклюже поднялась и принялась собирать разбросанные по столу конспекты и книги.
Я и сама чувствовала себя совершенно разбитой. Плечи ныли, веки наливались свинцом, а мысли путались в вязкой дремоте. Держалась исключительно из упрямства. Но теперь, когда Эльза собралась уходить, моя стойкость дала трещину.
В тот момент, когда за подругой захлопнулась дверь, я буквально с разбегу рухнула на кровать.
Тело благодарно отозвалось на мягкость матраса, а голова утонула в подушке. Я чувствовала, как расслабляются напряжённые мышцы, как тяжелеют веки и растворяются последние связные мысли. Перед глазами ещё мелькали строчки из учебника, формулы заклинаний, но они постепенно таяли, сменяясь уютной темнотой.
Не знаю, сколько прошло, час или полночи, когда сквозь пелену забытья я почувствовала странное беспокойство. Оно было похоже на лёгкий сквозняк, коснувшийся затылка.
Кроме меня в комнате был кто-то еще… Эльза? Что-то забыла? Нет… Ее энергию я бы узнала.
Я старалась сохранять ровное дыхание, но нервы в моём теле были напряжены до предела. С каждым ударом сердца присутствие становилось всё более осязаемым. Сам воздух в комнате сгустился, наполнившись чужеродной энергией.
Через секунду в полумраке комнаты появилась высокая фигура, которая застыла у изножья моей постели.
— Кто здесь? — я поднялась настолько резко, что комната вокруг меня закружилась сумасшедшей каруселью.
Перед глазами замелькали чёрные точки, а в ушах зашумело. Кровь так стремительно отхлынула от головы, что на секунду мне показалось — сейчас потеряю сознание.
Фигура у кровати дрогнула, а после до меня донёсся совершенно идиотский вопрос:
— Что за сарай?
25
Вскочив с кровати, хлопнула в ладоши. Комната наполнилась мягким сиянием — замерцали потолочные светильники, а настольная лампа на рабочем столе вспыхнула накопленным за день светом.
Ларс, не успевший приготовиться к внезапной яркости, болезненно зажмурился и поёжился, инстинктивно прикрыв глаза ладонью.
— Какого чёрта?! — взвизгнула я, укутываясь в одеяло, хотя в этом не было необходимости, так как заснула прямо в одежде, сбросив только ботинки.
— Я знал, что менталистам спихивают всякий хлам, но не рассчитывал, что здесь так... — Ларс перестал жмуриться и медленно обвёл комнату оценивающим взглядом.
Сарай… Я едва не усмехнулась. Сейчас здесь было довольно мило, видел бы он комнату в день моего заезда.
— Ещё раз спрашиваю, что ты здесь делаешь?! — рявкнула я.
Ларс снова ничего не ответил. Вместо этого он отступил от кровати, развернулся и провёл ладонью по моим учебникам и тетрадям.
Неслыханная наглость! Боевик на этаже менталистов. Значит, он сам напросился!
Я замерла, сосредоточив всё своё внимание на подготовке ментального удара. Глубокий вдох, мгновение абсолютной тишины в голове — и вот уже энергия концентрируется на кончиках пальцев, покалывая кожу. С едва заметным движением руки я направила энергетический импульс прямо в сторону наглеца. Ларс должен был надавать себе пощёчин, но…
Ничего. Абсолютно ничего не произошло.
Парень продолжал преспокойно перебирать мои записи. Он даже не моргнул, словно ментальный удар был не сильнее дуновения весеннего ветерка.
Я нахмурилась и попробовала снова, усилив мысленный посыл. И... ничего. Импульс натолкнулся на невидимую стену и рассеялся, не достигнув цели.
Рука инстинктивно метнулась к шее. Брошь-ограничитель! Конечно, я забыла снять эту проклятую штуковину…
Но пальцы нащупали только голую кожу. Брошь я сняла ещё вечером. Быстрый взгляд на стол подтвердил: там она и лежит, поблёскивая в свете настольной лампы.
Что за чертовщина? Я снова сосредоточилась, направив точечный ментальный импульс, который должен был выбить из рук Ларса мою тетрадь. И снова — ничего.
— Бесполезно, — внезапно произнёс Ларс. — Ни один менталист не сможет пролезть в мою голову.
Парень повернулся. На его губах играла лёгкая усмешка, и мне захотелось запустить в него чем-нибудь тяжёлым. Уже по-настоящему, физически.
— Тогда я буду кричать! Посмотрим, как ты выстоишь против всех менталистов академии! — я решительно направилась к двери, но Ларс мгновенно преградил мне путь, став непреодолимой стеной. Его внушительная фигура заполнила весь дверной проем.
— Так значит? Ну, хорошо... — я набрала в легкие побольше воздуха. — ПОМО...
