Тьма. Том 8 (СИ) - Сухов Лео

В итоге, мы героически обнимались минуту, а то и две под удивлёнными взглядами дружинников, прежде чем удалось дотянуться до второго артефакта в далёком Ишиме. Но когда удалось…

Невидимая стена встала на пути у когтистых тварей. Плетение было тонким, дрожало от ударов, но держалось, восстанавливаясь каждый раз, когда особо крупный зверь прорывался через него, чтобы сдохнуть от града пуль.

Стопервый приближался. И нашу колонну там заметили. Я это определил, когда по зверью с укреплений ударили крупнокалиберные пулемёты. Вот местные бойцы патронов точно не жалели — как, впрочем, и деревья вокруг. Пули резали ветки, выбивали щепки из стволов, но, в любом случае, зверей, бегущих за нами, явно поубавилось.

А потом заговорили миномёты. Снаряды обрушились с неба по краям просеки, поднимая столбы снега, земли и клочья звериных туш. А затем громыхнула артиллерия. Снаряды рванули где-то за хвостом колонны, отсекая от врага тракторы, еле поспевающие за грузовиками.

— Кислый! — заорал я, прижимая к себе жену. — Притормози у ворот! Прикроем хвост колонны!

Ответа я не услышал, но мой приказ, видимо, поняли.

У самого подножия вала, разъезжаясь в стороны, скорость резко сбросили не только броневики. То же самое сделал и наш, и ещё несколько грузовиков. А я воспользовался тем, что тент поднят, и начал швырять огненные шарики прямо из кресла, не отрываясь от Авелины. А заодно, как выяснилось, и случайно прихваченного вместе с женой кота, который таращил глаза и был, похоже, очень возмущён внеплановыми объятиями. Но уйти в тень то ли не мог — слишком светло было — то ли считал, что без него мы с Авелиной не справимся.

Вдруг неподалёку от вала зашумел ветер, складываясь в вихрь. Он поднимал в воздух самых прытких и удачливых, но слишком лёгких зверей, а заодно выдирал с корнем молодые деревца. Судя по мощности, это Саша работала. А следом засверкали знакомые молнии Булатова, сбивая с ног тварей потяжелее.

Наконец, последний трактор вполз в ворота. За ним потянулись наши грузовики, а следом, пятясь задом и отстреливаясь — бронемашины.

Ворота — массивные, стальные створки — начали с грохотом сходиться. В последний момент в щель попытался протиснуться какой-то зверь, но получил в морду разрядом и с воем отскочил. А затем створки закрылись окончательно, и тяжёлые засовы задвинулись, отсекая злой и опасный внешний мир Серых земель.

А я, наконец, перестал сдавливать Авелину, которая, мне кажется, уже еле дышала. Тёма, впрочем, тоже был недоволен: он с яростным ворчанием укусил меня за руку — легонько, не до крови — и, освободившись, спрыгнул на пол.

Мы были в Стопервом. Мы прорвались.

Глава 14

Сетевая волна «100», передача «Утро добрым не бывает»

— И-и-и! Доброе утро, сонное царство!

— И хотя «доброе утро» — это очень глупое пожелание, если не подкреплено кружкой крепкого чая…

— … Но можно же послушать музыку на волнах нашего радио «Сто»! И утро немедленно станет добрее! С вами Александр Пискарёв!

— И я, Анна Лоскутова! Вместе мы попытаемся протянуть до чая!

— Здесь, в Серых землях, где всякие гады жуют провода и лишают нас связи!

— Однако наше радио пронзает пространство и время! Вот поэтому и не зависит от проводов!

— А теперь к новостям!

[Музыкальная заставка к выпуску новостей]

— Сегодня городской совет обсудит вопрос…

— Саша, ты ничего не напутал?

— Конечно, нет! Просто у нас столько новостей, что они иначе в выпуск не влезут. К тому же, наш ведущий новостей Евгений сегодня занят: он проводит беседу с нашими гостями. И может забыть поделиться другими, тоже очень важными новостями.

— Ты про появление у нас очаровательной молодой пары Седовых-Покровских? Или почти про две тысячи беженцев из Болотистого, из которых тысяча готова встать с нами плечом к плечу?

— Нет, я про то, что мы теперь не вольный город в Серых землях, а самая настоящая опричнина, со своим представителем Тайного Приказа и целой цесаревной из Рюриковичей!

— Да, разве?..

— Ну, по крайней мере, ещё на недельку — точно! Пока орда зверья, которая зачем-то топает к Урал-камню, не пройдёт мимо, оставив здесь несколько тысяч своих мёртвых тушек.

— А потом?

— А потом пыль, а точнее, снег, осядет, и мы снова станем вольным поселением. Ну а наши дорогие гости отправятся дальше по своим делам!

— Саш, а может, уговорить их остаться?

— А-кхм… Ань, а зачем?

— Пусть остаются! Её высочество станет нашей королевой, а мы будем диктовать её волю всем Серым землям! А заодно, требовать от этих неудачников мзду и униженные мольбы, чтобы мы их не трогали!

[За кадром женский злодейский смех]

— Анечка, спокойно, один укольчик… Оп! И совсем небольно да?.. Ну а пока Аня приходит в себя после весеннего обострения верноподданнических настроений, мы послушаем ватагу «Уа-ха-ха-ха!» и её новую взрывную песню: «После взрыва тает снег». Оставайтесь с нами!

— А с укольчиком ты молодец, хорошо съязвил! — дождавшись, когда парень за пультом покажет большой палец, ослепительной красоты женщина похлопала по плечу сидящего рядом соведущего.

И нет, я не лукавлю, когда говорю, что женщина была ослепительной красоты. Конечно, из памяти Андрея я знал, что когда ты на пятом десятке, все молодые выглядят ослепительно красивыми. Возможно, потому что здоровее тебя, и спина у них не болит… Но в случае Анны Лоскутовой, всё тот же Андрей сказал бы, что её внешность — суперприз генетической лотереи.

Неудивительно, что за её лицом завороженно следили все присутствующие, даже мы с Авелиной за стеклянной стенкой. Над этой красотой будто античный скульптор поработал. К слову, как я узнал, Лоскутова она исключительно по матери, а у её папы была фамилия Стефанопулос. В общем, греки здесь тоже свою часть тела приложили.

И как это случается при смешении разных кровей, в итоге вышло что-то настолько обворожительное, что смотреть на эту красоту можно было бесконечно. Причём как на лицо, так и на, опять-таки, идеального сложения фигуру.

Не влюбляться — нет! Только дураки влюбляются в античные статуи. И пусть за эти слова на меня обидится муж Анны, этот любитель, видимо, высокого искусства, но я своего мнения не изменю.

Тем более, опыт со статуями у меня вообще не ахти, откровенно говоря…

Да и Авелина, если честно, всё равно красивее. На неё я не устал любоваться за все прошедшие — и весьма бурно — в браке месяцы.

— Да я же говорил, что из чего угодно выкручусь! — отмахнулся Александр Пискарёв здоровенной ручищей.

Вообще, когда я слушал радио «Сто» на Большой земле, как тут именовали Русь, представить себе не мог, ни какой ослепительной красоты будет Анна, ни какого богатырского телосложения — Александр Пискарёв. Может, и не косая сажень в плечах, но полусажень точно.

— Всё равно! Надо быстрее продумывать и суть, и выход из разговора… Миша, а сколько у нас ещё времени?

— Полторы минуты! — ответил парень за пультом.

— Хорошо!.. — женщина быстро вытащила лист бумаги с черновиком беседы и сунула его соведущему. — Читай давай, а не выкручивайся!..

Досматривать представление я не стал. Подхватив под локоть свою бесконечно красивую жену, шепнул ей на ухо комплимент, чтобы случайно не заревновала, и потянул в сторону комнаты отдыха для сотрудников радио. Больше податься нам было некуда: в редакции сейчас готовились к беседе в прямом эфире цесаревна и Арсений.

— Ничего себе! Красотка какая! — вздохнула с завистью Авелина, пока мы шли.

Ну вот, так и знал. Женщины не меняются ни в одном из миров. Поэтому что? Поэтому надо превентивно радовать их комплиментами. Желательно, побольше и почаще — одного моего, сказанного пару минут назад, не хватило. Ну и делами тоже доказывать, что ради её прекрасных глаз готов горы свернуть.