Системный Кузнец V (СИ) - Мечников Ярослав

Дима знал, что мужик сильнее, что может покалечить и что «правильно» было бы вызвать полицию и подождать.

Но иногда просто нужно сделать то, что нужно сделать, какие бы ни были последствия.

— Ты, — голос вырвался из горла как рычание, — сейчас пойдёшь к Барону. И скажешь, чтобы Гуннара выпустили.

Брандт моргнул.

А потом расхохотался — запрокинул голову, выставив напоказ кадык, который просвечивался через густую ржавую бороду и залился смехом.

— Я⁈ К Барону⁈ Просить за старую развалину⁈

Мужик вытер выступившие слёзы.

— И что ты сделаешь, мальчик, если я скажу «нет»?

Тишина.

Огонь на руках горел ровно, без рывков. Где-то глубоко внутри, в том месте, которое Система называла «Кузнёй Воли», что-то щёлкнуло и встало на место.

— Тогда, — произнёс тихо, почти шёпотом, — я подойду к стойке с инструментами, возьму самую тяжёлую кувалду и всажу её в твою мерзкую, ухмыляющуюся рожу.

Брандт замер.

— И мне плевать на последствия, — продолжил, делая шаг вперёд. — Плевать на «Звёздную Кровь» и на спасение провинции — на всё.

Ещё шаг.

— Гуннар… он не лучший человек в мире — у него свои демоны. Он пьёт, бывает жестоким, но он спас меня, когда все остальные отвернулись. Он — человек, у него есть душа.

Остановился в шаге от великана, глядя прямо в глаза.

— В отличие от тебя.

Лицо Брандта дёрнулось — всего на мгновение, но я это заметил. Что-то мелькнуло в глазах — не страх, а что-то глубже. Что-то старое и гнилое.

Но мгновение прошло, и маска вернулась на место.

— Слова, слова, слова, — протянул великан, зевая. — Ты умеешь только болтать языком, мальчик. Трепло конченое. Сколько можно?

— Кай! — голос Гюнтера прорезал воздух. — Не делай этого! Остановись!

— Юноша, прошу… — это Хью.

— Мастер Кай, это безумие! — Серафина.

Голоса доносились как сквозь толстое стекло — видел их боковым зрением — напряжённые фигуры, вытянутые руки, искажённые лица.

Но Брандт стоял передо мной, улыбаясь.

Ждал.

— Ну? — прошептал мужик. — Так и будешь трепать языком? Или уже сделаешь что-нибудь? А то мне надоело…

Реальность поплыла.

Перед глазами — не зал Горнила, а огонь. Огонь повсюду. И в центре пламени — фигура Гуннара, искажённая жаром, с рукой, погружающейся в раскалённый горн…

Кошмар — тот самый сон.

Огонь внутри взревел, требуя выхода.

— Ты хочешь, чтобы я перестал трепать языком?

Голос прозвучал странно — глухо, как из-под земли.

— Да-да-да! — Брандт захлопал в ладоши, заливаясь смехом. — Наконец-то! Покажи мне, на что способен, щенок!

Сквозь сжатые зубы, через которые будто прорывалось пламя:

— Что ж… я ведь тебя предупреждал.

Развернулся.

Мир стал странным — замедленным и тягучим. Каждый шаг отдавался гулом в пустой голове. Ноги несли к стойке с инструментами — туда, где на крючьях висели молоты, клещи и кувалды.

Глаза скользнули по металлу — и тут же вспыхнуло системное окно.

[Объект: Кувалда кузнечная (Тяжёлая)]

[Вес: 12 кг]

[Материал: Закалённая сталь, дубовая рукоять]

[Особое свойство: Пробитие тяжёлого металла]

Рука потянулась к ней сама.

Пальцы сомкнулись на гладкой рукояти — вес правильный, как продолжение руки.

— НЕТ!

— СТОЙ!

— ХВАТИТ!

Голоса мастеров слились в какофонию, но были далеко — в другом мире, за стеной огня.

Развернулся.

Брандт стоял на том же месте, но теперь его тело изменилось — мышцы вздулись, натягивая ткань камзола. Вены проступили под кожей — синие и пульсирующие. Глаза горели яростью, но и чем-то ещё — возбуждением хищника, готового к схватке.

Великан принял стойку — низкую, широкую, похожую на позу медведя перед атакой.

Огненная Ци полыхнула вокруг меня — вырвалась наружу, окутала тело мерцающим ореолом. Кувалда в руках вспыхнула — металл раскалился добела за долю секунды.

Шаг.

Ещё шаг.

Жар исходил от меня волнами — видел, как мастера отшатываются, прикрывая лица руками. Даже Брандт дрогнул — пот заблестел на лбу беса.

— Ну давай! — проревел великан, напрягая мышцы до каменной твёрдости. — Давай, щенок! Покажи, что можешь!

Ещё шаг.

Ярость сконцентрировалась в кувалде, руках и сердце. Мир сузился до единственной цели — до ненавистного лица.

Огненный рывок.

Тело выстрелило вперёд — мышцы взорвались силой, которой у меня не должно было быть. Кувалда описала дугу, оставляя за собой огненный след…

«ХВАТИТ!!!»

Голос.

Не человеческий, а нечто большее — звук, который не просто слышался, а прошёл сквозь тело как удар молнии. Вибрация пронзила каждую клетку, каждый канал и каждую частицу существа.

Тело замерло буквально — как статуя, застывшая в камне. Мышцы отказались подчиняться, дыхание остановилось, сердце пропустило удар.

Огонь исчез, не погас постепенно, а схлопнулся, втянулся обратно внутрь, оставив после себя пустоту и холод.

Звон в ушах, темнота по краям зрения.

Очень медленно реальность возвращалась.

Первое, что увидел — кувалду в руках — та застыла в воздухе, в метре от лица Брандта. Металл, ещё секунду назад раскалённый добела, теперь был обычным — тёмным и холодным.

Второе — лицо Брандта. Великан бледен как снег — глаза выпучены, губы дрожат. Пот стекает по лбу, по щекам, капает с подбородка.

Ржавый Бес был напуган по-настоящему, до дрожи в коленях и сбившегося дыхания.

Я сам тоже дрожал — руки тряслись так, что кувалда ходила ходуном. Дыхание вырывалось из груди рваными толчками.

Что… что это было? Голос внутри? Система вмешалась? Галлюцинация?

Тяжёлые шаги слева. Медленно повернул голову. Барон Ульрих фон Штейн стоял у входа в Горнило.

Но не тот Барон, которого знал — не усталый старик с властными глазами, не расчётливый политик с маской доброжелательности, а воин.

Лицо высечено из камня, глаза — два провала в бездну. Аура, ощутимая физически, давящая на плечи как многотонная глыба.

Седьмая ступень Закалки Тела? Восьмая? Или даже… Пробуждение? Энергия исходила от мужчины волнами — не жар, как у меня, а что-то другое, холодное и тяжёлое.

Медленно опустил кувалду.

Брандт тоже расслабился — опустил руки и разогнулся, но тело мужика всё ещё дрожало, а глаза не могли оторваться от Барона.

А потом великан опустил голову. Поклон — глубокий и покорный.

Тишина.

Давящая, звенящая тишина.

Краем глаза увидел, как остальные мастера тоже склоняются — Гюнтер, Серафина, старик Хью. Все молчат и ждут.

Барон двинулся вперёд — медленно и тяжело. Каждый шаг отдавался гулом под сводами Горнила.

Остановился между мной и Брандтом. Посмотрел на одного, потом на другого, и этот взгляд… этот взгляд уничтожал.

— Значит, — голос фон Штейна был тихим, но каждое слово падало как молот, — так вы распоряжаетесь доверием, которое вам оказал.

Пауза.

— Сейчас, когда провинция стоит в шаге от гибели, когда тысячи жизней зависят от вашей работы — вы… устраиваете разборки.

Ульрих фон Штейн обвёл взглядом зал.

— Это — измена, — произнёс мужчина. — Предательство. Два кузнеца, на которых возложена ответственность за спасение провинции, хотят поубивать друг друга в моём Горниле. Там, где работали величайшие мастера Каменного Предела.

Барон покачал головой.

— Неслыханно, унизительно. Что было бы, если бы я не пришёл?

Повернулся ко мне.

Я хотел отвести взгляд, но заставил себя смотреть прямо.

— Ты, — голос Барона стал жёстче. — Неужели думал, что сможешь хоть что-то сделать этому борову? Он на несколько ступеней выше тебя в культивации. Ты это понимаешь?

Молчание.

— Если хотел убить себя — нашёл бы способ получше, — продолжал Ульрих. — Пошёл бы в горы. Прибил бы несколько тварей перед тем, как уйти на покой. Но не так, не в моём Горниле, и не ради… этого.

Мужчина презрительно кивнул в сторону Брандта, и сказал мне:

— Я был лучшего мнения о тебе.