Трофей темного короля (СИ) - Эшли Ирен

— Надеюсь, вы, Ормнод Марре, как правитель Ладэтхейма, окажете поддержку.

Эдильборг

Ткань для свадебного платья я выбрала наугад, но как ни странно, не ошиблась. Золотая парча мягко лилась по телу, обнимая каждый изгиб фигуры. Позади тянулся длинный, тяжелый шлейф, усыпанный мельчайшими, едва уловимыми глазу камнями — не яркими, не кричащими, а маленькими, теми, чья «скромность» только усиливает их ценность.

Я замерла перед высоким зеркалом, задержав дыхание. Платье сидело безупречно, словно сшито прямо на мне.

Фрида молчаливо стояла чуть в стороне, в её глазах отражалась нежность, та самая, что бывает у матерей, когда они смотрят на выросших дочерей в день их новой жизни. Рядом суетилась мадам Элоиза, портниха, женщина корпулентная, с приколотыми булавками к корсажу и лукавым взглядом из-под нависших бровей.

— Великолепно, просто великолепно! — бормотала она, порхая вокруг. — Золото вам к лицу, лирэя. Этот цвет подчеркивает ваши глаза… и фигуру, конечно, тоже! Ни одной погрешности, ни шовчика лишнего — я горжусь этой работой!

Фрида посмеялась.

— Кто бы мог подумать, дитя мое… — прошептала она. — Ещё совсем недавно ты грезила о Вилдхейме, тосковала по дому, боялась… А теперь стоишь в свадебном платье и скоро станешь алэрой Эдильборга.

Я опустила взгляд, с трудом сдерживая улыбку.

Да… Были времена.

— Ты права, Фрида, — ответила тихо, глядя на свое отражение. — Многое изменилось.

Но не успела повернуться, чтобы сказать ей что-то еще, как дверь в покои распахнулась без стука, впуская Адама. Я недовольно прищурилась:

— Разве тебя не учили стучаться?

Он ухмыльнулся, как всегда беззастенчиво. В янтарных глазах сверкнули насмешливые искры.

— Боюсь, у меня не было времени на формальности, будущая алэра, — отозвался ёрум с едва заметным поклоном. — Гости уже собираются во дворце. И есть кое-кто… кто хотел бы увидеть вас до церемонии.

Я насторожилась, в ту же секунду развернувшись.

— Кто? — спросила, напряженно всматриваясь в его лицо.

Адам изогнул бровь, ответив уклончиво, почти с лукавством:

— Узнаете, когда встретитесь. Но вам лучше поспешить. Время не ждет.

Сердце сжалось.

Я кивнула, стараясь сохранить уверенность в голосе.

— Хорошо. Иду.

Затем повернулась к Фриде, прошептав:

— Помоги мне закончить с платьем.

Мадам Элоизе же подарила теплый, благодарный взгляд:

— Спасибо вам. Это… лучше, чем я могла мечтать.

И всё же, пока делала шаг за шагом к выходу, мысли не отпускали.

Кто этот таинственный гость?

Почему именно сейчас?

И… чего он хочет?

* * *

Спускаясь по лестнице, каждый мой шаг отдавался гулким эхом в полумраке холла. С каждой ступенькой сердце билось сильнее, предчувствуя нечто важное.

И на последней ступеньке я увидела Рагнара, стоявшего внизу, почти сливавшегося с тенью. Но я бы узнала его в любой тьме, даже с закрытыми глазами. Наши взгляды встретились — и всё остальное исчезло. Пространство сжалось, время дрогнуло, словно молния сверкнула внутри меня, обжигая осознанием.

Его глаза…

Они больше не были янтарными, теперь это были обычные карие глаза, глаза простого человека, в которых плескалась тихая грусть.

Горечь сомкнулась вокруг горла ледяным кольцом.

Я знала.

Знала, из-за кого он потерял силу ёрума. Потерял часть себя. Лишился того, кем был по праву рождения и судьбы.

Из-за меня.

— Ты вернулась…

— Вернулась…

Рагнар слабо улыбнулся, и улыбка его… обожгла больнее любой плети по обнаженной коже. В ней было столько горечи, столько невысказанной печали, что я едва сдержала слезы.

— Рад тебя видеть… Эмили.

Я сглотнула, с неожиданной резкостью ощутив, как пересохло во рту.

— Аристид знает, что ты здесь?

Вопрос прозвучал резко…

Уголки его губ изогнулись в слабой, болезненной улыбке.

— Он и пригласил.

Повисла густая, вязкая пауза…

— Как ты? —спросила наконец, чувствуя себя невероятно неловко.

Рагнар Верене пожал плечами, словно говоря, что это не имеет значения, добавил с горькой иронией:

— Жив, значит, уже не все так плохо.

— Мне жаль, что всё так произошло, — прошептала искренне. И тут же поняла, насколько жалкими звучат мои слова рядом с тем, что он пережил.

— Я ни о чем не жалею.

— Но из-за меня ты лишился всего!..

— Я лишился из-за своих чувств, Эмили, ты не при чем, — снова болезненно улыбнулся. — Главное ответь, ты счастлива?

Вопрос друга прозвучал приговором… Я посмотрела в его карие, теперь уже обычные глаза, и увидела в них надежду, боль и… любовь. Любовь, которая стоила ему всего.

— Счастлива, — это была правда, ранящая сильнее ножа.

Тотчас попыталась объяснить, оправдаться, сказать, почему это счастье не перечёркивает его жертву, но он поднял руку — мягко, спокойно, будто просил: «Не надо».

— Твое счастье — самое главное. Рад, что ты наконец обрела покой и дом. Пусть будет так. — В его голосе звучала усталость, но и какая-то тихая, смиренная радость.

Он был готов принять мою жизнь такой, какая она есть, даже если в ней не было места для него.

Рагнар умел отпускать…

— Прости…

— Ничего не нужно. Прощай, Эмили.

Он развернулся и ушел, его фигура растворилась в полумраке коридора. Ушел, оставив меня наедине с виной и счастьем, неразрывно связанные друг с другом.

— Ты ведь здесь? — прошептала в пустоту, зная, что мой вопрос не останется без ответа.

Я чувствовала его…

Аристида.

Невидимая, почти осязаемая энергия, натянутая между нами, словно живая нить — тонкая, но крепкая. Она дрожала в груди, отзывалась легким давлением под сердцем. Знала, он наблюдает. Слушает наш разговор с Рагнаром. И потому, когда тени в холле вдруг дрогнули, зашевелились, словно оживая, я не удивилась.

Сначала они просто сгустились — в проемах, под арками, вдоль колонн; затем начали собираться, медленно и неумолимо, складываясь в человеческий силуэт. Контуры стали четче, обрисовывая знакомую фигуру: высокий рост, прямая спина, аристократичные черты, непроницаемый взгляд, в котором полыхал холод бездны. И всё то же ощущение власти — плотное, тяжелое…

Аристид Рэвиаль. Алэр Эдильборга. Мой ёрум.

Он усмехнулся.

— Думаю, вам необходимо было поговорить.

— Да, и я рада, что мы поговорили, — кивнула, выдыхая медленно. Помолчала, обдумала, как лучше спросить — и всё же решилась: — Знаю, ты лишил его силы… но скажи — где он живет теперь? Как он вообще?.. Я не осмелилась спросить лично.

Аристид чуть наклонил голову вбок, будто рассматривая меня сквозь ледяную призму.

— Я действительно лишил его силы, — спокойно подтвердил он. — Хотя, по справедливости, должен был лишить жизни. За чувства к тебе.

Я сжала кулаки, не зная, что на это ответить. В нём не было ни гнева, ни жалости. Только факт. Голая правда.

— Я отослал его к сестре. В Каменную Гавань. — Алэр усмехнулся, ядовито добавил: — и женил на Агде.

Имя служанки ударило, будто пощёчина.

— Агда?.. — переспросила и поморщилась, как от зубной боли. — Зачем ты так?

Её имя, даже прозвучавшее вскользь, вызывало во мне раздражение. Агда… Подлая, заносчивая, хищная — всё в ней отталкивало. А он... Он отдал Рагнара ей?

— Она отвратительная, Аристид. Он заслуживает лучшего.

Правитель Эдильборга не стал оправдываться, парировал жестко и безапелляционно:

— Это была моя воля, как алэра.

— Жестоко…

— И тем не менее, общий язык они нашли, —добавил спокойно.

Я недоверчиво сузила глаза.

— Рагнар и Агда?

Да ну…

Невозможно.

Два таких разных человека, с такими разными характерами… Рагнар — сдержанный, честный, способный на жертву. Агда — язвительная, расчетливая, холодная до костей.

Серьёзно?!

Аристид пожал плечами.

— Два израненных сердца, — произнес он, — иногда могут исцелить друг друга.