Трофей темного короля (СИ) - Эшли Ирен

Хотелось снова возразить, сказать, что Рагнар не заслуживает такого… Но слова застряли в горле.

— Надеюсь, что так…

Ёрум медленно кивнул.

— Иди. Продолжай готовиться к свадьбе, а мне до начала церемонии надо разобраться с небольшой… проблемой.

Я напряглась.

— Что случилось?

— Вилдхейм и Ладэтхейм напали, — коротко бросил он, и не дал мне времени на новую волну вопросов — исчез, растворившись в тенях, будто и не было его.

Я осталась стоять одна.

Сердце забилось в груди так сильно, что заглушило всё вокруг. А в голове эхом отдавались последние слова.

Вилдхейм и Ладэтхейм напали…

* * *

Черная Пустошь

Над Черной Пустошью сгущались тяжелые, свинцовые тучи. Пески вздымались в смертоносные дюны, в ярости сменяя очертания мертвой пустыни. Ветер, пронизывая до костей, завывал, посвящая оды смерти.

На фоне зыбкого и пугающего пейзажа, сидя в седле, напряженно, с прямым взглядом, устремленным в далекую пустоту, откуда должен был появиться враг, наблюдал Северин Анселим.

Позади, не шелохнувшись, стеной выстроилась армия Вилдхейма и Ладэтхейма: тысячи воинов с мечами и копьями, со щитами, с клятвами сражаться до последней капли крови — за свою землю, за павших братьев, за женщин, чью честь растоптали чудовища из мертвых земель. В глазах каждого читалась решимость, жгучая, граничащая с безумием, ведь никто из них не надеялся на победу — лишь на возмездие.

Поодаль, будто отстраненный наблюдатель, восседал на своем коне Ормонд Марре, в глубине сердца которого по-прежнему зияла незаживающая рана после предательства дочери. Каждый порыв ветра, каждый шепот песка лишь усиливали его внутреннюю боль.

И вот — сначала едва заметные, как мираж, а затем все яснее — из глубин Черной Пустоши вынырнули тени.

Всадники.

Они двигались в гробовой тишине, нарушая ее лишь тяжелым стуком копыт. Вокруг клубилась густая, маслянисто-черная энергия, тянувшаяся шлейфами, как дым из адского жерла.

Впереди всех — Аристид Рэвиаль. Величественный. Угрожающе спокойный. Губы изогнуты в холодной ухмылке, глаза сияют ледяным презрением, будто он явился не на поле битвы, а на представление, где ему отведена роль кукловода.

И вот они остановились.

Два войска — два мира — столкнулись взглядами через узкую полоску выжженной, черной земли.

— А-рис-тид, — медленно, с ядом, протянул Северин. — Удивлен, что ты соизволил выйти на честный бой в человеческом обличии. Думал, снова предпочтешь прятаться за чешуей ерума.

— О, Северин, — лениво отозвался Аристид, склонив голову набок. — Не так уж сложно опуститься до твоего уровня. Просто не хотелось, чтобы ты чувствовал себя... как ты любишь говорить? Неловко?

Северин сощурился, рукой сжал рукоять меча так, что побелели костяшки. К горлу подступил гнев.

— Я пришел уничтожить тебя. И всю твою проклятую нежить.

Алэр Эдильборга фыркнул, чуть наклонил голову, глядя на него свысока.

— Попробуй.

И в следующее мгновение Северин сорвался с места.

Меч блеснул в воздухе, рассекая песчаную пелену, — удар был силен, но встречен. Аристид, не теряя насмешки, отбил выпад, сделав шаг вбок.

Все началось…

Битва разразилась внезапно, как буря. С грохотом металл «встретил» металл. Крики, рев, лязг доспехов, хрип умирающих, вопли раненых — все слилось в жуткую симфонию войны. Черная Пустошь обратилась в мясорубку. Песок взлетал вверх от копыт и падений, пропитываясь кровью, становясь тяжелее и темнее.

Северин сражался, как бешеный зверь, снова и снова атакуя ёрума. Удары сыпались один за другим, то по касательной, то прямые, режущие — в грудь, по руке, по плечу. Но ёрум, даже оставаясь в человеческом обличии, был быстрее. Ловчее. Он чувствовал каждое движение заранее, играл, смакуя каждую попытку, каждую вспышку ярости своего противника.

— Ты стал медленнее, — бросил в перерыве между выпадами, уворачиваясь с ленивой грацией.

— А ты... еще более невыносимым! — выдохнул Северин, обрушивая меч сверху.

Ответ вилдхеймца позабавил алэра.

— А ты — предсказуем, — отозвался ёрум, парируя удар и, развернувшись, опрокинул врага на землю.

Северин ударился спиной о песок. Лезвие меча Аристида замерло в миллиметре от горла.

— Сделай это! — прохрипел Северин, сжав зубы, — ну же!

Но удар не последовал.

Аристид лишь смотрел. Беззвучно. Холодно.

— Убирайся, — сказал он, отступая. — Я даю вам шанс уйти. Живыми.

Тот, израненный, униженный, вынул из ножен кинжал. Но прежде чем успел сделать хоть шаг, ёрум ударом ноги выбил оружие из пальцев и пнул его в сторону, как ничтожную игрушку.

— По-хорошему не понимаешь...

— Я... ненавижу тебя, — прошептал Северин, с трудом поднимаясь на колено.

Аристид пожал плечами. Легко, как будто речь шла о пустяке.

— Храни эту ненависть. Она — все, что у тебя осталось. — Затем он поднял взгляд на Ормонда. — А ты... Ты пошел войной на собственную дочь, — ёрум не обвинял, нет. Просто констатировал. Как бы говоря: смотри, до чего ты дошел.

Марре не ответил. Лицо его осунулось, плечи опустились. Затем мужчина отвернулся, не в силах выдержать взгляд алэра Эдильборга.

— Уходим, — бросил Аристид, разворачивая коня.

Ёрумы развернулись и медленно ушли вглубь Черной Пустоши, растворяясь в мареве и песках.

Ветер продолжал выть, разнося по пустыне запах крови и смерти.

Вилдхейм проиграл битву.

Клятва осталась неисполненной.

* * *

Эдильборг

Дворец Огненной короны

— А вдруг его убьют? — этот вопрос, как заноза, сидел в моем сознании, отравляя последние часы перед церемонией.

Вести о нападении Вилдхейма и Ладэтхейма на Эдильборг пришли словно гром среди ясного неба, обрушившись на мою и без того издерганную нервную систему!

Но больше всего меня убивало невозмутимое спокойствие Фриды и Иды.

О Абсолют, они, казалось, вообще не переживали!

Ида вообще умудрялась шутить.

— Люди никогда не смогут одолеть ёрумов, госпожа. Это как пытаться потушить солнце ведром воды, — фыркнула она, беззаботно поправляя складки свадебного платья.

Фрида положила ладонь мне на плечо.

— Успокойся, лирэя. Вот увидишь, алэр вернется до начала церемонии.

И, как в воду глядела!

Словно по мановению волшебной палочки, дверь распахнулась, и в комнату, без стука, как всегда, ворвался Адам с широкой улыбкой на лице.

— Соскучились?

Волна облегчения тотчас захлестнула с головой.

Я кинулась к нему, желая убедиться, что все в порядке, что Аристид жив и невредим, но, забыв о пышных полах свадебного платья, споткнулась и едва не упала. Адам успел подхватить, удержав от падения.

— Где Аристид?..

— У алтаря ждет, поспеши, — ответил новоиспеченный ёрум, в глазах которого светился триумфальный огонь.

— А нападение? Что с нападением? — я не могла успокоиться, пока не узнаю все подробности.

— Отразили, — бросил коротко, отмахиваясь от моего вопроса, как от надоедливой мухи.

— Северин видел тебя?

Адам подмигнул.

— Он был занят душераздирающей беседой с Аристидом, поэтому нет. Но меня видели другие стражники, так что и до него информация дойдет. Поспеши, Эмили. Не заставляй алэра ждать.

И тут в комнате началось движение: служанки засуетились пчелами, забегали вокруг, поправляя платье, прическу, проверяя, все ли на месте. Фрида подтолкнула меня к двери.

— Вперед, лирэя. Время не ждет.

Жизнь… калейдоскоп лиц, судеб.

Сколько нужно пройти, коснуться чужих жизней, почувствовать отголоски чужих радостей и горестей, чтобы отыскать ту самую нить, что свяжет тебя с родственной душой?

Я никогда не верила в предопределенность, в судьбу, начертанную на звездах. Но всё изменилось в тот момент, когда он вошел в мою жизнь. Нет — ворвался. Аристид стал моей бурей. Пламенем. Грозой. Воплощением всего того, что я отвергала… и всего, о чём тайно мечтала.