Тьма. Том 8 (СИ) - Сухов Лео

Коридор закончился скучным прямоугольным помещением. Что тут было раньше, сейчас не вышло бы разобрать. Вполне возможно, просто пустой зал.

Вот только на этот раз он не пустовал.

Прямо по центру, за баррикадой из перевёрнутых столов и шкафов, сидели трое людей. Нормальных, не изменённых. Они были в потрёпанной гражданской одежде, с автоматами в дрожащих руках.

Видеть они нас не могли: приборов ночного видения не было. А мы так и не вступили в круг света, отбрасываемый светильником, который они поставили посреди своего укрепления. А вот наши шаги они услышали загодя.

И так перепугались, что тут же начали стрелять на звук. Один выдал длинную очередь, которая всё же преодолела артефактную защиту Авелины. Судя по характерным вспышкам, пули были с сердечником из хладного железа.

Я услышал глухие удары пуль о броню и сдавленные вскрики. А двоим из отряда Пискарёва и вовсе не повезло: ребята рухнули на пол, дёргаясь в предсмертных конвульсиях.

Прежде чем кто-либо успел отдать команду, наш отряд ответил. Несчастных «свободолюбцев» просто смело свинцовым ураганом, обрушившимся на их укрепление.

— Вперёд-вперёд-вперёд! — заорал Синякин, поторапливая своих бойцов.

Мы ринулись через зал, перепрыгивая через разрушенную баррикаду и трупы несчастных. С противоположной стороны зала, из тёмного прохода, с криками и воплями выбежали ещё несколько «свободолюбцев».

Эти, к счастью, сразу стрелять не начали. Только пялились в темноту, пытаясь понять, что произошло. Светильник-то в укреплении тоже смело пулями…

В дело вступили бойцы Синякина. Они скользнули к растерявшимся «свободолюбцам», используя темноту и замешательство…

А затем послышались глухие удары, крики и стоны. Когда я подоспел, всё было кончено. Каждый повстанец оказался прижат к полу, со сведёнными за спиной руками, а их автоматы уже складывали кучкой поблизости.

И сейчас бы допросить их быстренько… Но из темноты, откуда они примчались, доносилась отчётливая яростная стрельба. И не как у нас, с глушителями, а громкие раскатистые выстрелы из разнокалиберного оружия. А ещё крики и взрывы гранат.

С кем-то там их товарищи повздорили. И повздорили серьёзно.

Глава 19

[Помехи]

[Помехи]

[Помехи]

[Помехи]

Бежали мы толпой, без продумывания тактики, без согласования действий. Впереди неслись дружинники цесаревны. Следом едва поспевали бойцы Синякина и мой полудесяток Хлебова. Пискарёв и его любители подземелий остались охранять пленников.

Не то, чтобы меня расстраивала неорганизованность сборного отряда… Однако она не могла закончиться ничем хорошим. Здесь поблизости, конечно, не было врага, который мог бы нам показать, чего стоит координация действий. Но даже изменённые люди могут доставить много неприятностей.

Я ломиться вперёд не стал. И Авелину придержал за руку. Да и Хлебову подал знак. А, глядя на нас, замедлились и Саша с Арсением. Стрельба впереди уже почти стихла, спешить было некуда. Либо нам повезло, и среди ранее захваченных пленников кто-то знает коды к восьмому отделу… Либо не повезло, и тогда, тем более, не стоит спешить.

В итоге, мы шли по широкому коридору быстрым шагом. И, естественно, не забывали оглядываться по сторонам. Пискарёв не ошибся: здесь когда-то был и бой, и пожар. Стены до сих пор носили следы копоти, а предметы, изредка попадавшиеся под ногами, были оплавлены.

Ну а буквально через несколько десятков метров мы оказались в зале, где когда-то была переборка.

Взрывали её на совесть. Стальную плиту покорёжило, как пластиковый лист, пронесённый над пламенем. Но что самое интересное — её, к тому же, заметно перекосило, освободив угол для прохода в рост человека. И тут дело явно не обошлось без плетений. Не представляю, чем иначе можно было приподнять эту многотонную дверь.

С опаской поглядывая на переборку, мы прошли под ней и двинулись дальше. Здесь были отчётливо видны недавние следы человеческой деятельности. Во-первых, я подметил, что все возможные пути проникновения изменённых либо перекрыты, либо завалены каким-нибудь хламом.

Во-вторых, тут очевидно пытались прибраться. Местами даже тусклые, не так уж давно вкрученные лампочки горели. А в одной из комнат я заметил сваленные кучей спальники, рюкзаки, стоявшие вдоль стены, и самодельную жаровню для угля — ну да, в подземелье было, прямо скажем, нежарко.

Кое-что ещё привлекло моё внимание, и я это внимательно рассмотрел. Но пока что молча прошёл дальше. А вот в голове начали появляться очень неприятные вопросы.

Тем более, в следующем помещении обнаружились ещё повстанцы. Лежащие в лужах собственной крови. Две совсем молодых девушки и трое парней. Я быстро проверил их, а затем удивлённо хмыкнул.

— Что? — спросила Саша, когда я вернулся.

— Понимаете, ваше высочество, какая ситуация забавная… — проговорил я. — Убили-то их пулями.

— Пулями? — удивилась цесаревна.

— Да, ваше высочество… Не изменённые люди их убили, — кивнул я.

И мои слова вскоре подтвердились. Когда мы, наконец, дошли до ратников и бойцов службы безопасности, ушедших вперёд.

В помещении, где когда-то проводились важные исследования, теперь лежали не только скелеты шестидесятилетней давности, но и свежие трупы. А взглянув на расположение тел, я сразу понял, что именно тут произошло.

Впрочем, когда у тебя в голове сидит память того, которых «бывших не бывает», в этом ничего сложного нет. Но мне было интересно узнать, что насчёт ситуации думают другие.

Синякин не подвёл мои ожидания. Встретил нашу компанию мрачным взглядом и сразу сообщил:

— Перестреляли они тут друг друга… Только не пойму, почему и зачем!

— Давайте я вам помогу, — предложил я.

— Вы, Фёдор Андреевич? — удивился представитель службы безопасности города.

— Я… Смотрите, вот та группа явно погибла на бегу. Большинство тел вытянуто в направлении движения, а старые кости и мусор сдвинуты и разбросаны. Они бежали во-о-он туда! — я указал на дальнюю стену помещения. — А там сидело несколько человек, которые пытались их остановить. И даже укрытия из перевёрнутых столов соорудили.

— И зачем одним понадобилось бежать к той стене, а другим — её оборонять? — подыграла мне Авелина.

— Вот это я сейчас и намереваюсь узнать! — сообщил я, и сам направляясь туда, куда недавно так рвались свободолюбцы.

Стена была самой обычной. Белые панели, казалось, плотно пригнанные друг к другу. Вот только это лишь казалось. Одна из панелей отходила. И стоило её пошатать, как она сдвинулась, открывая служебную нишу с проводами и трубами.

А за нишей имелся параллельный ход, уводивший в обе стороны, направо и налево. На его стене висели кабели, с потолка светили редкие лампы. Пол покрывал слой пыли, в которой отчётливо виднелись свежие следы ног.

— И что там? — спросил Синякин.

— Служебный проход с электрическими проводами, — ответил я. — Наши подрывники отправились направо.

— В любом случае, выиграли нападавшие, — кивнул Синякин. — И что теперь?

— А теперь мы пойдём по следам, — ответил я очень спокойно. — Скажем так, мне жуть как интересно узнать, куда же направились эти ребята. Вы-то нам сказали, что загнали этот отряд сюда, а что получается?

— Вы на что намекаете, Фёдор Андреевич? — возмутился Синякин. — Мы действительно их сюда…

— Не сходится, — покачал я головой. — Если вы загнали их сюда, то почему перед переборкой лежат трупы свободолюбцев и изменённых, но нет даже малейших следов присутствия ваших бойцов? Это раз!

Я сделал шаг к Синякину, и тот, сглотнув, отступил. Цесаревна взглянула на своих ратников, и те начали расходиться, распределяя цели среди бойцов службы безопасности. То же самое делал мой полудесяток Хлебова. А безопасники, само собой, приготовились отбиваться.

— К тому же… Если вы их сюда загнали, то почему не знали про пожарную переборку? — продолжил я, надвигаясь на отступающего Синякина. — Это два! И три…