Нужно отнести её в дом и вызвать лекаря. Наметив план действий, я пошла. Первый шаг дался с трудом, а щупальца страха потянулись к сердцу. Но я шикнула на них. Потом… Плакать и закатывать истерику смельчакам, которые объявляют слишком уж уверенно, что с девочкой ничего-то не случится, я буду потом. Сейчас же куда важнее оказать помощь Аделии. А коль я сама ничего для неё сделать не могу, то нужно идти и добиваться, чтобы лекарь появился в поместье, как можно быстрее.
Стоило мне подойти к конюшням, туда, где мы и встретились с Ониэром, я увидела Ханса. Охранник, в сопровождении Вегарта и Крейна, молодого парнишки, присматривающего за лошадьми, спешили в мою сторону. Завидев малышку на моих руках, вся троица остановилась. Первым, как ни странно, отреагировал Крейн:
– Госпожа, я помогу! – он хотел забрать у меня из рук малышку, но я знала, что если сейчас переложу эту ношу на чьи-то плечи, сразу расклеюсь и перестану думать логически.
Поэтому я отрицательно покачала головой и произнесла спокойным голосом:
– Не нужно, я донесу её, – обернулась и кивнула в сторону не подающего признаков жизни управляющего, – Лучше помогите мистера Саташи принести в дом.
Ханс хотел что-то возразить, даже рот открыл, вот только Вегарт остановил его одним лишь взглядом. И хорошо, силы на споры, а с ним и спокойствие стремительно меня покидали.
До дома я дошла быстро. Казалось, что я вовсе не шла, а летела даже. И встретив Кэтти, прервала её испуганный возглас строгим:
– Сделай так, чтобы лекарь появился здесь как можно быстрее.
Хорошо, что девушка не была склонна к истерикам. Она коротко кивнула и куда-то убежала. Я же прошла в гостиную и уложила Аделию на низенькую софу. Сама уселась подле неё прямо на пол.
Кожа, что на лице, что на руках её была бледной, прозрачной даже. Сквозь неё были видны переплетения сосудов. А ещё мне всё чудилось, что её дыхание прерывалось. На секунду, две, но всё же.
Нет, я многое повидала. Дети – существа весьма непоседливые. И любую, что игру, что предмет, могут превратить в смертельно опасное испытание. Преимущественно для взрослых.
Так вот однажды всё тот же Ромка Смирнов, в шестом классе, решил показать всем, что способен перегнать Лизу Альметьеву. И ведь показал! Перегнал и не успел остановиться, со всего маху врезался в зеркало. Огромное такое, что крепилось у нас к стене в холле, перед выходом. Зеркало, вестимо, эдакого варварского отношения терпеть не стало – разлетелось на мелкие осколки, один из которых не очень удачно рассёк бровь бегуну. Даже сейчас, спустя столько лет, оторопь берёт, как в мыслях всплывает эта картина – растерянный мальчишка и лицо, залитое кровью.
Или ещё, когда мальчишки из младших классов у меня на глазах бросили друг в друга камни. Один отделался лёгким испугом, второй же получил точнёхонько в висок, и сознание потерял. Из взрослых рядом была только я, пока скорую вызвали, пока матери дозвонились… Словом, множество таких случаев, по сути, должны были меня закалить, а вот нет же. Меня начинала сотрясать дрожь и хоть я и боролась с собственными эмоциями, но получалось из рук вон плохо.
– Аннэт? – раздался голос того, кого я меньше всего рассчитывала сейчас услышать. Поэтому быстро обернулась и посмотрела сквозь выступившие слёзы на Хэмлина. Он выглядел не лучшим образом, костюм помят, под глазами тёмные круги, но на губах у него светилась тёплая улыбка. А потом он вовсе сказал мягким, спокойным голосом: – Горе ты моё, тебя и на секунду одну оставить нельзя, опять во что-то влезла?
Зачем он… так? Ведь если бы он продолжил вести себя так, будто я виновата во всём и сразу, я бы смогла сдержаться, тут же… Всхлипнула и пытаясь подавить рыдания попросила:
– Помоги ей!
Глава 27-1
Хэмлин
Всего пара слов, но они кардинально поменяли мои мысли.
Что, если не Джошел стоял за всем этим? Такое возможно? Я, честно признаться, даже не думал в этом ключе. Виновник всех моих бед был очевиден и эта очевидность не настораживала меня. Напротив, было проще поверить в то, что именно герцог вознамерился прибрать к рукам шахты.
Нет, я задавался вопросом, для чего они ему нужны, потому что о состоянии банковского счёта Коннора ходили легенды. И вряд ли, пусть и прибыльные, но не слишком надёжные шахты с добычей не самого драгоценного камня, могли подтолкнуть его к такой афере. Репутация для него всегда была важным пунктом. Много раз мне доводилось наблюдать, с каким упорством он заминает скандалы, связанные с собственным именем. А тут… Племянница, магическое воздействие и шантаж. Причём, у этого действа и свидетели имелись. Те, которые, несмотря на уговор и полученные деньги, однажды могут рассказать правду. Грязную и нелицеприятную.
Тогда кто? Нет, враги имеются у каждого, и у меня в том числе. Но вот таких, готовых на любые методы я что-то не припомню.
Попытка найти в памяти хоть что-то по тем, кто в последнее время обращался ко мне по поводу покупки шахт, и не нашёл. Всё было тихо, гладко, прибыльно. А, главное, не пыльно. Пару раз в месяц я приезжал к управляющему, подписывал необходимые бумаги. Сверял доходные и расходные книги. Общался с рабочими, потому что был уверен, что каждый труд, а тем более такой, должен оплачиваться достойно. Да и довольные жизнью рабочие трудятся с большим энтузиазмом, чем недовольные.
Эдир же, мой партнёр, предпочитал проводить инспекцию в шахтах, из-за чего, после каждой совместной поездки выглядел так, будто его выкупали в угольной пыли. Почва в этих местах была особенной. Акарис, добываемый нами камень, по сути своей являлся паразитом и «выпивал» из земли всю силу, отчего она и становилась чёрной и похожей на ту самую угольную пыль.
Снова написать Эдиру? Нет, этот вариант я отмёл сразу. Он и так уже помог мне, не хотелось вновь втягивать его в свои проблемы.
Оставался только один вариант – поговорить начистоту с Джошелом. А ещё в самом деле, а не только на словах, навести справки об Аннэт, потому что её оговорка про иные души, попадающие в тела умерших, натолкнули меня на весьма любопытные размышления. Да и ложь, что этот разговор у неё состоялся с Саймоном, тоже прибавляла интриги. Со мной она об этом, совершенно точно, не разговаривала.
Воспоминания об Аннэт заставили улыбнуться. Она была… особенной. Нет, внешне, в общем-то, обычной, а вот внутренне… Её слова и поступки вызывали и злость, и непонимание, но чаще – восхищение. Я не понимал, как у неё так получалось – переживать за всех и сразу.
Герцог встретил меня очень радушно. От его приторной улыбки становилось тошно, но я сделал вид, что ничего-то не замечаю. Разговор лился легко, во всяком случае, Коннор делал вид, будто нас связывают лишь приятельские отношения, а низость, устроенную им, он напрочь забыл.
Об Аннэт не прозвучало ни слова. Джошел словно и не вспоминал о племяннице, так «удачно» подвернувшейся мне на том треклятом приёме. Я не выдержал первым:
– Почему же вы не спрашиваете о том, как поживает Аннэт?
По полному лицу мужчины скользнула тень, и тут же он вновь растянул губы в фальшивой улыбке:
– А что, за неё стоит переживать? Она девочка тихая, спокойная, знает, когда нужно промолчать, а когда подать голос.
Подать голос… Такое ощущение, что он говорил не про молодую девушку, а про одну из своих породистых борзых, которых Джошел обожал.
– И вы не поинтересуетесь, куда она пропала? – должен же он был заметить, что девчонки в столице нет?
– Зачем? – мужчина усмехнулся куда жёстче. – Я и так знаю где она.
Он помолчал, а потом подался вперёд и тише добавил:
– Или ты думал, что я оставлю свою кровиночку без присмотра?
Каждое слово – словно издёвка. И издёвку эту мне безумно хотелось стереть в его лица.
От него я вышел, так ничего и не добившись. Собственно, я хотел узнать, что такого важного было в этих шахтах, не ради же полудрагоценных камней всё затевалось? Я уже был готов решить всё полюбовно, потому что не видел смысла держаться за то, из-за чего могла пострадать Аннэт. И мне было безразлично, кем она была на самом деле. Но Джошел молчал, умело уводил тему в другую сторону, а потом вовсе сослался на неважное самочувствие и буквально выпроводил меня из дома.
