– Честный, значит, – пробормотала и прислонилась к спинке кресла. Попыталась расслабиться. Не очень-то у меня получилось, но я посчитала, что лучше уже рассказать хоть кому-то обо всём, что произошло, чем сильнее закручивать этот клубок лжи. А так как очереди из претендентов не имелось, то рассказать придётся муженьку.
– Если честный, тогда слушай.
Я начала сначала. Нет, не с того момента, когда родилась, скорее уж с того самого вечера, когда Ангелинка устроила пафосное собрание, чтобы выпроводить меня на пенсию. И об аварии, и о том, как очнулась в храме на скамье. Чуть-чуть даже про мир свой упомянула. И про отсутствие магии тоже. Почему сразу не призналась? Дайте подумать… Может потому, что повода для доверительной беседы как-то не нашлось? Да и любопытно мне было, что греха таить. Вот так живёшь жизнь и думаешь, что ничем-то тебя уже не удивить, а тут – бац! У высших сил, или кто там за это перемещение ответственен, появляются на тебя совсем иные планы. Дюже удивительные и красочные.
А потом всё как-то само собой закрутилось. Что клякса с требованием исполнить договор, что ребятишки, вдруг оказавшиеся на моём попечении, что вот он, муженёк, заявившийся тогда, когда его вообще не ждали.
Слова закончились и я обессиленно прикрыла глаза. Удивительно, но мне впервые со времени моей новой жизни, стало так легко и спокойно. Я больше не притворялась, не было на то нужды. Я могла дышать полной грудью. И даже страха не было. К чему бояться, если я ничего страшного не совершила?
Хэмлин молчал. Я приоткрыла один глаз и посмотрела на него – лицо его выражало глубокую задумчивость. Ну, если сразу же не набросился на меня с криками «Сжечь ведьму!», то уж теперь-то и подавно не ринется убивать. А что у него там в голове бродит, надеюсь, вскоре озвучит.
Я взяла чашку с остывшим чаем, отпила глоток и зажмурилась. Эх, сейчас бы бодрящий отвар Лили, который она мне делала, тогда бы жизнь заиграла яркими красками.
– Значит, – тихо произнёс муженёк, обратив на меня свой взгляд, – ты совершенно ничего не знаешь о том, что произошло?
Мне показалось, что в его голосе прозвучала надежда. То есть, его только это заинтересовало?
– Почему же, – пришлось его разочаровать, раз уж мы решили говорить честно, – в общих чертах знаю. Однажды ночью мне довелось беседовать с настоящей Аннэт. Но, честно сказать, я сомневаюсь, что девушка здорова, – сделала паузу и добавила, – в психическом плане.
– Беседовала? – Хэмлин уцепился за мои слова.
– Я-то спала, а она решила поговорить со мной по душам. Да и сон был какой-то странный, мутный, – я скривилась, вдруг вспомнив свои ощущения, после пробуждения. Казалось, что я вовсе не отдыхала. Бр… Не хотелось бы мне повторения такого «сна».
– Аннэт, – мужчина подскочил и взял меня за руку, потом покачал головой и исправился, – Анна, расскажи мне всё, что помнишь из того сна.
Если это так важно, то почему же не рассказать? Да и… Похоже, я рехнулась, но я наивно посчитала, что пока буду говорить, он не отпустит моих рук… Видимо, с молодым телом в комплекте воскресают и чувства, давно похороненные.
Глава 29-2
Ещё один рассказ занял от силы минуты три. Потому что говорить было особо-то не о чем. Та наша встреча не привнесла в мою жизнь ничего, кроме сумятицы. Да и говорила по делу Аннэт мало, ссылаясь на то, что посвящать посторонних в происходящее ей вовсе запрещено. Но Хэмлин слушал внимательно. К месту же, где я её видела, так и вовсе проявил особый интерес. Просил описать его снова и снова. Но я не отказывалась и не возмущалась, здраво рассудив – раз спрашивает, значит надо.
К слову, руку он мою всё же отпустил. Поднялся на ноги и принялся ходить из стороны в сторону, а когда я замолчала, то и он не решился нарушить тишину. Мы вернулись в исходную позицию, но меня она вовсе не устраивала.
– Может быть, скажешь что-нибудь? – попросила, глядя на то, как он застыл, словно каменное изваяние.
Хэмлин вздрогнул и посмотрел на меня, будто только сейчас вспомнил, что вообще-то находится не один.
– Да нечего особо говорить… – он как-то безнадёжно махнул рукой.– Если всё так, как ты говоришь и Аннэт, действительно, покончила с собой, чтобы избавиться от заключённого договора, то, по сути, она не должна требовать своё тело обратно. А если же счёты с жизнью всё же она свела не сама, то получается… – муженёк замолчал, а потом довольно тихо, но цветисто выругался, и добавил уже громче: – Честно говоря, я не знаю, что из этого получается. Ерунда какая-то…
По поводу ерунды, я была с ним солидарна. Тоже думала о том, что девица ведёт себя совершенно нелогично, противореча своим же словам. Собственно, поэтому я и подумала, что у неё не всё в порядке с головушкой.
Впрочем, всё это было интересным, но мне бы хотелось знать ответ на ещё один вопрос:
– А что с тем, что я – не она?
Хэмлин замер, смерил меня взглядом, по которому я затруднялась сказать о мыслях, что роились в его голове. А после расплылся в предвкушающей улыбке, от которой глупое сердце запнулось на мгновение и пустилось вскачь, словно сумасшедшее. Слова же его вовсе заставили меня зардеться, словно девицу малолетнюю:
– Это значит, что у меня есть шанс сделать всё правильно.
Что именно он хотел сказать этими словами, я так и не узнала, потому что в дверь тихо постучали. А когда получили дозволение герцога, то в комнату вошла Лили в компании маленькой девочки, едва ли старше Аделии, и, собственно, с самой Аделией. Последняя была немного бледной, но завидев меня, тут же расплылась в довольной улыбке и бросилась в объятья.
– Ну и как ты себя чувствуешь? – спросила её, заглядывая в ясные глаза. Девочка улыбнулась и кивнула, как бы давая понять, что с ней всё хорошо.
– Госпожа, – напомнила о себе Лили. Малышка, что стояла рядом с ней, явно была той самой сестрой, которая уже приехала. Сходство между ними было таким, что не сотрёшь. Девушка неловко переступила с ноги на ногу, посмотрела на герцога, потом на меня, и снова на того, кто был её непосредственным начальником. В итоге всё же решилась продолжить: – Мистер Саташи просил вас зайти, когда вы освободитесь.
Мистер Саташи? А это уже интересно… Я встала, намереваясь встретиться с управляющим прямо сейчас, но Хэмлин остановил меня, взяв за руку. Потом посмотрел на служанку и голосом, от которого по спине поползли мурашки, приказал:
– Можешь быть свободна, а мистеру Саташи передай, что я сам зайду к нему.
Нет, он опять за своё? Снова связывает меня по рукам и ногам, прекрасно зная, что я не та Аннэт, которая с лёгкостью может подставить его? Или… дело именно в том, что я не она? То есть, теперь ему придётся следить за мной куда пристальнее, чем до этого.
– Солнце, – сменив тон, он подхватил совсем не сопротивляющуюся Аделию на руки. – Давай ты ещё чуть-чуть подождёшь Ан…нэт? Нам очень нужно поговорить.
Судя по тому, что муженёк улыбнулся, а потом и коротко рассмеялся, малышка успела состроить недовольную физиономию. Но тем не менее, она ушла, вновь оставив нас одних.
Хэмлин тянуть не стал и сразу приступил к главному:
– Анна, боюсь, тебе придётся оставить приют, – завидев, что я готова возмутиться, он взмахнул рукой, призывая меня к молчанию. Я и замолчала, но злиться от этого меньше не стала. – Пока что покидать поместье очень опасно. Я не знаю точно, кто стоит за всем этим, но подозреваю, что Джошел – это всего лишь пешка. И если подозрения, на которые ты меня, к слову, и натолкнула, верны, то… Всё ещё хуже, чем казалось до этого.
Я, ровным счётом, ничего не поняла. Нет, про опасность всё ясно, как дважды два, но приют… Как его оставить? Там же дети! Но озвучить свои переживания я, опять же, не успела:
– За детей не переживай, мистер Коллинс не посмеет пойти против меня, поэтому в ближайшее время в приюте будет наведён порядок. Выделенных мною средств хватит на всё необходимое.
