Тирам шагнул вперёд первым, его взгляд, как всегда, был холодным и надменным, но в нём мелькнуло что-то ещё — любопытство, что ли? Он остановился напротив меня, чуть склонив голову, и заговорил тихо, так, чтобы другие не слышали:
— Зина, — произнёс он, и от звука его голоса у меня по спине пробежали мурашки, — по возвращении я надеюсь всё-таки увидеть твоё лицо. Без этих… — он кивнул на мой платок, — уловок.
Я замерла, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Прежде чем я успела ответить, Дардэлла мягко, но настойчиво взяла сына за локоть и оттащила назад. Движение было аккуратным, почти незаметным, но в нём чувствовалась властность, которую она так умело прятала за улыбкой.
— Тирам, дорогой, дай путникам собраться с духом, — сказала она с лёгкой укоризной, но её глаза, обращённые ко мне, были холодны, как алацирс.
Затем она повернулась к Райли, и её лицо озарилось тёплой улыбкой. Она шагнула к нему и, к моему неудовольствию, приобняла его, будто старого друга.
— Береги себя, Райли, — сказала она, и в её голосе было столько непритворной заботы, что у меня внутри всё перевернулось. — И… возвращайтесь скорее.
Райли ответил коротким кивком и лёгкой улыбкой, учтивой, но без тени тепла. Он отступил на шаг, будто невзначай избегая её прикосновений, и бросил на меня быстрый взгляд.
Но мне этого было мало. Этот жест Дардэллы, её рука на его плече, её улыбка — всё это вгрызлось в меня, как заноза. Что между ними было на самом деле? В груди снова закололо, и я отвернулась, стараясь прогнать эти мысли.
Тирам и Дардэлла отступили, оставив нас с Великим Митроилом. Его фигура в алой мантии казалась ещё более зловещей на фоне серого утра. Санна инстинктивно придвинулась ко мне, прячась за моей спиной.
— Дети мои, — начал Митроил, и его голос, глубокий и гулкий, разнёсся над площадью, — вы отправляетесь в путь, дабы исполнить волю Великой Богини. Груз, что вы везёте, —залог нашего будущего. Будьте бдительны, будьте сильны. И помните: Око Дракона следит за вами.
Я стиснула зубы, стараясь не выдать своих чувств, и коротко кивнула.
— Мы не подведём, — ответила я, вложив в голос всю твёрдость, на которую была способна.
Митроил чуть наклонил голову, и я могла поклясться, что под его капюшоном мелькнула тень улыбки. Затем он развернулся и ушёл, оставив нас втроём. Я невольно обвела взглядом площадь, ища глазами Эллаю. Может, она всё-таки пришла, спряталась где-то в тени, чтобы проводить нас? Но старой няньки нигде не было. Конечно, не было. Её слова, её боль, её тайны — всё осталось там, в саду у статуи Целлианы. И всё же сердце сжалось от разочарования.
— Ну, что ж, — сказал Райли, хлопнув в ладоши, — пора в путь, моё дорогое семейство!
Он легко запрыгнул на козлы повозки и протянул руку Санне. Девочка, сияя от радости, тут же ухватилась за него и вскарабкалась наверх. Я последовала за ними, усаживаясь рядом, и повозка тронулась, скрипя колёсами по мощёной дороге.
Дворец постепенно растворялся за нашими спинами, впереди лежал Асериз. Узкие улочки, заполненные такими же повозками, торговцами и спешащими горожанами, поглотили нас, будто мы были лишь каплей в этом бурлящем потоке. Санна, не теряя времени, с облегчением сорвала с себя платок, открывая лицо. Её щёки раскраснелись от ветра, а глаза сияли.
— Наконец-то! — воскликнула она, тряхнув волосами. — Больше не надо прятаться!
Я улыбнулась ей, но, снимая свой платок, не почувствовала того же облегчения. Маскировка была последним, что меня тяготило. Внутри всё ещё бурлили мысли о ребёнке, о дворце, о сделке с Митроилом, о Дардэлле и её странной близости с Райли. Я бросила взгляд на него — он сидел, небрежно держа вожжи, и что-то насвистывал, будто никакие беды его не тяготили.
— Райли, — решила я его немного поддеть, — неужели ты так устал от гостеприимства дворца? От всей этой роскоши? И от тёплого приёма, который тебе там оказали?
Он повернулся ко мне, вскинув бровь, и ухмыльнулся, будто не уловил моего намёка.
— Роскошь — это, конечно, хорошо, — протянул он, — но я, знаешь ли, не привык столько времени праздно шататься. Чем скорее мы доставим этот груз, тем скорее получим свои денежки и вернёмся в Галес, к моей команде и кораблю.
Я хмыкнула, не отводя от него взгляда.
— Денежки, говоришь? Да с такими деньгами тебе и работать больше не придётся.
Райли рассмеялся:
— Мы, Зина, — подчеркнул он, подмигнув. — Мы с тобой получим. И ты сможешь отремонтировать своё имение, где мы все вместе заживём счастливо. Мы ведь семья, правда, Санна?
Девочка тут же закивала, её глаза загорелись радостью.
— Правда! — воскликнула она, прижимаясь ко мне.
Я улыбнулась, чувствуя, как сердце немного оттаивает. Но в глубине души сомнения не отпускали. Всё ли пройдёт гладко с этим грузом? Выполнят ли Тирам и Дардэлла свои обещания? И что там между Райли и этой женщиной? Смогу ли я когда-нибудь довериться ему полностью? Найду ли я своего ребёнка? Все эти вопросы кружились в голове, не давая покоя. А главное — что нас ждёт где-то там, за Мятежными Горами, в неизведанном и опасном Мирендале?..
Глава 98.
Первый день дороги выдался ясным и холодным. Небо, ещё вчера тяжёлое и серое, теперь искрилось голубизной, а ветер, что гнал нас прочь от столицы, приносил с собой запах сухой травы с Мятежных Гор, что высились впереди. Повозка наша скрипела, покачиваясь на ухабах, а лошади фыркали, будто предчувствуя долгий путь. Бочки с соленьями и вареньями, укрытые рваными холстами, постукивали друг о друга, напоминая о грузе, который мы везём в Мирендаль. Я сидела рядом с Санной, которая то и дело вертела головой, разглядывая поля и редкие деревья, мелькавшие по сторонам. Её глаза блестели, и я невольно улыбнулась: девочка, ещё недавно такая тихая и замкнутая, будто расцветала с каждым шагом, что уводил нас дальше от дворца.
Райли, как всегда, был в своём репертуаре: насвистывал какую-то морскую песенку, небрежно держа вожжи, и время от времени подмигивал нам с Санной. Его настроение, лёгкое, как морской бриз, казалось, не омрачали ни придворные тайны, ни опасности, что ждали впереди. Я же не могла отделаться от тяжёлых мыслей.
К вечеру мы подъехали к постоялому двору — невзрачному строению с покосившейся вывеской, окружённому телегами и суетящимися путниками. Райли натянул вожжи, останавливая лошадей поодаль, и повернулся ко мне с серьёзным видом.
— Зина, — начал он, понизив голос, — может, всё-таки останетесь здесь с Санной? Я быстро смотаюсь туда-сюда, доставлю груз, и вернусь за вами. Безопаснее будет.
Я посмотрела на него, чувствуя, как внутри закипает раздражение. Опять он за своё!
— Нет, Райли, — отрезала я. — Мы едем вместе. Я не останусь сидеть на месте, пока ты там… — я запнулась, не желая выдавать своих страхов, — пока ты там один рискуешь.
Он вздохнул, но не стал спорить, а повернулся к Санне, которая с интересом прислушивалась к нашему разговору.
— А ты что скажешь, малышка? — спросил он, подмигнув. — Хочешь остаться здесь с Зиной здесь, пока я разберусь с делами?
Санна выпрямилась, её глаза сверкнули решимостью.
— Ни за что! — заявила она. — Я не оставлю свою семью! Мы едем вместе!
Малышка рассмеялась. Её смех, чистый и искренний, прозвенел, как колокольчик, и я почувствовала, как сердце сжалось от тёплой радости. Санна… Ещё недавно она едва улыбалась, а теперь вот смеётся, будто этот опасный путь — просто приключение. Это был добрый знак, и я невольно улыбнулась, глядя на неё.
Райли развёл руками, будто сдаваясь.
— Ну, раз так, едем все вместе до самого конца, — сказал он с лёгкой ухмылкой. — Но на постоялых дворах останавливаться не будем — чем меньше внимания привлечём, тем лучше.
Я кивнула, и мы двинулись дальше. Дорога вилась меж холмов, а Мятежные Горы на горизонте становились всё ближе, их острые пики, будто когти дракона, вонзались в небо. Всё это казалось в чём-то знакомым — так же мы добирались из Тихой Мельницы в Асериз. Только тогда у нас не было с собой этого проклятого груза, а в сердце не было столько вопросов без ответов.
