Глава 99.
Утро встретило меня мягким светом, пробивавшимся сквозь листву рощицы, и теплом, что всё ещё хранилось в моём теле после этой ночи. Я открыла глаза, чувствуя лёгкость, какой не знала, кажется, никогда — ни в этой жизни, ни в той, прошлой. Райли лежал рядом, его рука покоилась на моём плече, а в глазах, когда он повернулся ко мне, плясали серебряные искры. Я улыбнулась, не в силах сдержать тепло, разливавшееся в груди.
— Дивного солнца, моя неземная Зина, — прошептал он, наклоняясь ближе, его губы мягко коснулись моего лба.
— Дивного солнца, — отозвалась я, чувствуя, как щёки вспыхивают.
Эта ночь изменила многое. Не только в моём сердце, но и в том, как я отныне смотрела на этого мужчину. Впервые за долгое время я чувствовала, что не одна. Впервые открылась, сняла свою броню, доверилась и не разочаровалась. Я была рада этому.
Санна выглянула из повозки и с любопытством посмотрела на нас. Я помолилась, чтобы прошедшей ночью она ничего не слышала. Но даже не зная наверняка, малышка, кажется, тоже ощутила перемену. Она широко улыбнулась.
— Вам на земле удобно спать? — поддразнила она, и её голос был таким лёгким, что я невольно рассмеялась.
Райли подмигнул ей.
— Ещё как, малышка! Мягче любых дракарийских перин! Давай-ка, вставай, будем завтракать.
Мы собрались вокруг потухшего костра, расстелив одеяло на траве. Райли достал из мешка хлеб, немного сыра и пару яблок, которые мы разделили между собой. Санна болтала без умолку, рассказывая о том, что ей приснился огромный дракон, который нёс её над Мятежными Горами. Мы с Райли переглядывались, улыбаясь, и я ловила себя на мысли, что эта картина — мы втроём, смеющиеся, делящие простую еду, — была похожа на семью. Настоящую семью. Мое сердце сжалось от нежности, и я подумала, что, возможно, Целлиана и впрямь дала мне второй шанс на счастье — такое, как я всегда мечтала.
После завтрака мы собрали лагерь и двинулись дальше. Дорога становилась всё круче, а через несколько дней мы достигли подножья Мятежных Гор. Их острые пики вонзались в небо, а воздух стал холодным, колючим и тяжёлым. Повозка наша скрипела и кряхтела. Лошади пыхтели, и порой нам с Райли и Санной приходилось слезать, чтобы подтолкнуть телегу, когда колёса застревали в камнях или грязи.
Райли, как всегда, был полон уверенности. Он знал эти тропы — он же мастер тайных путей. Райли вёл нас по узким тропинкам, обходя торесфальские аванпосты.
— Главное — не попасться мирендальцам, — сказал он однажды, оглядывая горизонт. — До перевала они вряд ли сунутся, а вот за ним… Там самая опасная часть пути.
Я кивнула, чувствуя, как тревога снова шевельнулась в груди. Но теперь она была иной. Чем выше мы поднимались, тем сильнее я верила в Райли. Его уверенность, его забота, его тёплые взгляды, которыми он одаривал меня, когда думал, что я не замечаю, — всё это вселяло надежду. Мы с ним были близки как никогда, и эта близость связала нас крепче, чем любые клятвы. Я видела, как он старается — для меня, для Санны, для нашей маленькой семьи, — и начинала верить, что, возможно, у нас всё получится.
Условия становились всё суровее. Ветер хлестал по лицу, а камни под ногами покрывались тонкой коркой льда. Иногда повозка застревала так крепко, что мы с Райли толкали её вдвоём, пока Санна подбадривала нас, стоя в стороне и размахивая руками, как заправский капитан. Её смех звенел в холодном воздухе, и я ловила себя на мысли, что эта девочка уже почти не походит на ту запуганную и обозлённую на весь мир сиротку, какой я её встретила на невольничьем рынке.
Через несколько дней мы наконец достигли перевала — узкого, покрытого льдом ущелья, где ветер завывал, будто стая неживунов. Райли уверял, что здесь безопасно, что этот путь знают лишь немногие контрабандисты, и я доверяла ему. Мы остановились на ночлег перед выходом из перевала, укрывшись в небольшой ложбине, где каменные стены защищали от ветра. Костёр разводить не стали — слишком велик был риск привлечь внимание. Вместо этого мы сгрудились в кучу под одеялами, прижавшись друг к другу, чтобы согреться.
Санна, устроившись между нами, болтала о том, как здорово быть в дороге, как она хочет увидеть Мирендаль. Её глаза сияли, и я чувствовала, как моя душа оттаивает от её слов. Мы ели холодный ужин — хлеб и немного солёного мяса. Вкус был ужасный, но мы смеялись, морща носы, и это было так уюно, так правильно.
В какой-то момент Санна, глядя на меня, вдруг выпалила:
— Мама, а ты видела, как красивые тут звёзды?
Я замерла, чувствуя, как сердце пропустило удар.
Мама… Она назвала меня мамой.
Санна, заметив мой взгляд, покраснела и опустила глаза, смутившись.
Райли, сидевший рядом, улыбнулся, будто ничего особенного не произошло.
— Ну что ж, — сказал он, глядя на Санну с теплотой, — значит, ты не против, если я буду называть тебя дочкой?
Санна подняла глаза, её лицо озарила робкая улыбка.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Называй.
— Доченька, — произнёс Райли, и в его голосе было столько нежности, что у меня защипало в глазах. — Моя храбрая маленькая доченька.
Мы все рассмеялись, и Санна, осмелев, вдруг ткнула пальцем в нас с Райли.
— А теперь целуйтесь! — заявила она, и её глаза загорелись озорством.
Я почувствовала, как щёки вспыхивают, но Райли, не теряя времени, наклонился ко мне и мягко поцеловал. Его губы были тёплыми, несмотря на холод вокруг, и я на миг забыла обо всём — о грузе, о Мятежных Горах, о тайнах Торесфаля. Были только мы — я, Райли и Санна, наша маленькая семья.
Но в этот момент тишину разорвал резкий звук — хруст ветки или шорох камней где-то неподалёку. Райли насторожился, его рука инстинктивно легла на рукоять меча, спрятанного под плащом.
— Сидите здесь, — шепнул он, поднимаясь. — Я проверю.
Он шагнул в темноту, и я затаила дыхание, прижимая к себе Санну. Тишина казалась тяжёлой, и каждый шорох заставлял сердце биться быстрее.
Прошла минута, другая. А потом у входа в наше укрытие вдруг выступила фигура. Но это был не Райли. Незнакомый мужчина в тёмном плаще, с лицом, покрытым шрамами, смотрел на нас холодными глазами. В его руке сверкнул меч, остриё которого было направлено прямо на нас.
— Назовись, — прорычал он, и по его акценту я поняла, что перед нами мирендалец, а если точнее — мирендальский солдат…
Глава 100.
Страх сковал меня, будто ледяной ветер Мятежных Гор. Санна дрожала, прижавшись ко мне, её пальцы вцепились в мой плащ, а глаза, ещё недавно сиявшие от смеха, теперь были полны ужаса. Я крепче обняла девочку, стараясь держать себя в руках. Меч мирендальского солдата, холодный и острый, смотрел прямо на нас, и я чувствовала, как сердце колотится, готовое выскочить из груди.
— Назовись, — повторил солдат, уже с угрозой.
Я сглотнула, стараясь, чтобы голос не дрогнул.
— Зина, — сказала я, стараясь говорить спокойно. — Меня зоут Зина. А это моя дочка, Санна. Мы простые странники, мирные люди. Везём товары в Мирендаль.
Солдат прищурился, его шрамы на лице показались ещё глубже в тусклом свете звёзд. Он молча указал мечом на выход из нашей ложбины. Я крепче сжала руку Санны и повела её за собой, стараясь не смотреть на остриё. В голове крутились слова Великого Митроила, сказанные перед отъездом: «В случае патовой ситуации — уничтожь груз. И убей Райли». От одной этой мысли меня бросило в жар. Нет, это не патовая ситуация. Они поймут, что мы не опасны, и отпустят. Должны отпустить.
Мы вышли на небольшую площадку, где стояла наша телега, окружённая тёмными силуэтами. Лошади нервно фыркали, а в стороне я увидела Райли. Два солдата держали его под мечами, прижав к каменной стене ущелья. Его руки были подняты, но взгляд, который он бросил на меня, был спокойным, почти ободряющим. «Сохраняй спокойствие», — как бы говорили его глаза. Я стиснула зубы, стараясь не выдать своего страха.
