Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович

Вот сука, «мальчики» они ей. Сама-то соплячка…

Фрау-дойч развернула сверток — завернуто было в косынку, дорогую, бархатную, расшитую серебром. Внутри лежала небольшая штуковина — металлическая, с отделанной деревом рукоятью. Сначала Анн подумала, что это оружие, именуемое «пистолет». Но таких небольших пистолетов, наверное, не бывает.

«Это оружие. Пистолет» — немедля объяснила гостья. «Очень хороший. Новые части механизма. Курсанты поймут. А здесь запас» — она вытряхнула на ладонь содержимое маленького кисета. «Тоже надежные».

«Патроны. Пять штук» — поняла Анн. Сказала вслух:

— Какая прелесть! Определенно, как в театре, — и перешла на беззвучное: Я не могу это взять. Меня повесят. «Геста»….

«Понимаю» — оборвала гостья, не дослушав. «Но это очень важно. Это отличное оружие. Хорошо, я не буду давать его вам. Просто пусть полежит. К примеру, вот здесь» — гостья сунула сверток в мусор, довольно ловко приподняв лист старой меди и пхнув под него носком туфельки смертельно опасный подарок.

Вот же тварь. «Вас вздернут, но вы сможете честно оправдываться до самого исполнения приговора, настаивая, что ничего такого и в руки не брали».

Дамы молча смотрели друг на друга.

«Прошу прощенья» — показала гостья. «Я доставляю вам неприятности. Но что делать, у меня единственный шанс. Я обязана курсантам. Надеюсь, всё обойдется. Верн вас любит. Я догадалась».

— Вот здесь не совсем понимаю, о чем речь, — весьма холодно процедила Анн.

Дойч-девка улыбнулась с некоторым высокомерием: «Я разбираюсь в мужчинах. Его сердце занято. Кем, если не вами? Не нужно слов. Они славные парни. Не ревнуйте. Тем более что мне понравился второй курсант. А ваш Верн просто очень милый. Я сразу не поняла, чем вы его могли привлечь, вы же явно чуть старше и не соответствуете канонам красоты. Но вы очень обаятельная и можете быть разной. Даже очень злой. Контрастной. Многих мужчин такое волнует.»

— Вы мне льстите, но я тронута до глубины души, — заверила Анн. «А на улице уже совсем темнеет».

«Мне пора. Вы на редкость чутко понимаете таких, как я. Еще раз простите. Так получилось, не я тому виной. Случайность».

Гостья выскользнула наружу, оставив запах духов. Анн с яростью задвинула засов…

«Не я тому виной»⁈ Сука гладкая, тварь чистокровная, шлюха замковая, чтоб тебе…

Анн представила, как сдирает башку милейшей гостье — сразу полегчало и успокоило. Удалось даже расслышать, как стучат удаляющиеся копыта. Экипаж-то даже лучше, чем показалось на первый взгляд. Видимо, даже рессоры имеет: модные-«резинен», а то и настоящие стальные. Ух, тварь светловолосая…

Медицинен-сестра совладала с новым приступом ярости. Черт с ней, с дойч-девкой. Не видали мы таких, и видеть не желаем. Но во что вляпался Верн⁈ Только отпусти мальчишку, и сразу сомнительные девки…. Нет, не то. Лучше бы девки и даже пусть с триппером — это исключительная редкость, но лечится. А связь с девушкой-чисто-дойч не лечится. Это копытную кобылу-производительницу племенных идеальных кровей можно, пусть за бешеные деньги, но купить. Дойч-девицу не купишь, эта редкость для чистейших дойч, за один взгляд на такую красавицу открутят голову, яйца, ноги-руки и прочее. Дойч-самок для дойч-самцов жутко не хватает, они же всё двинутые на этой своей чистоте крови. Вон — гостья хороша собой, но не совсем, э-э… комплектна слухом, да еще с глазами у нее какая-то гадость. Неудивительно, скорее всего ее производили племяница с дядей, или дед с внучкой. Кровосмешенье — тема в Эстерштайне наглухо закрытая, но люди с медицинским образованием не столь уж глухи и слепы. Хотя и притворяются. На виселицу или в штлаг никому не охота. О том, что у нынешних дойчей предки совершенно неправильные, думать можно только в одну голову, и то ночью, накрывшись одеялом и зажав себе рот. Тем более, если вам самим с Дедами весьма повезло…

Тьфу, черт, да что же в голову лезет совершенно ненужное⁈ Анн налила себе остывшего чая и сосредоточилось.

Складываем известную нам правду и то, что следует из точно и неточно подразумеваемого, из намеков и недосказанностей. В замке случилось происшествие — часть пострадавших погибла — кого-то спасли. Нападение шпионов тресго или ограбление? Непонятно. И абсолютно непонятно, как мальчишки-курсанты попали в замок, они же снаружи стражу несли? Вот же угораздило. А ведь говорила ему мама, предупреждала… стоп, это опять не то. Значит, кого-то спасли — вот эту курицу и спасли. Даже не пострадала, тварюка. Хотя нет, похоже, у нее ладони забинтованы, не пальцы — те тонкие, породистые, а сами ладони, под перчатками повязки лишь мельком угадывались. Тоже не важно, пусть бы ей, кобыле элитной, всё руки пообрывало. Как могло получиться, что ее героически спасли и теперь Верн в этом виноват? Он ее как спасал-то? Делал искусственное дыхание особо естественным путем? Тьфу, ерунда, и вообще не в его характере. Пусть у него неправильное, но неплохое воспитание, женщин и приличия он понимает. Да и не один же он там был. Хотя Фетте, тот, конечно, мог учудить. Но его, дурака, только мельком в разговоре подразумевали, Верн и Вольц в центре. Что они такого могли сделать? Дурачки они еще, конечно, но это не преступление. Вольц вообще малость тронут на военных законах-уставах, он бы никогда…

Не в них дело. А в чем? Что могло такого случиться, раз мальчишек высылают и были готовы убить, а эта курица…. В ней же и дело! В ней, содрать ей башку сто пятьдесят раз. Сама же и повторяет — «не я тому виной». Знает цизель, чье зернышко пожрал!

Анн двинулась было, чтобы подложить в очаг топлива, но замерла. Гостья. Она определенно чувствует за собой вину, оправдывается. А чтобы такая элитная кобыла почуяла вину, должно случиться нечто особенное, и…. Нет, это не так важно. Важна она сама. Кто, кто это был, вот здесь стоял, пальцами мельтешил⁈

Медицинен-сестра никогда не интересовалась великосветскими сплетнями. Наплевать, что у них там в Хейнате творится — да пусть что угодно, другой мир, в нем нормальному человеку ни заработать, ни полезных знаний выловить — совершенно бесполезные эти дойчи. Но жить в столице и не знать о жизни сверх-людей Чистой Крови, в жопу бы ее… невозможно. Да там всего несколько фамилий и родов осталось, ведут свою родословную от Первого Прихода, их фамилии в школе заучивают. Правда, когда Анн была маленькой, учили полтора десятка фамилий, а Верн уже уполовиненно заучивал. Ну да, у нас же Белый Мятеж случился и изрядно ту часть школьной программы сократил. Сейчас проще, поскольку дойчей меньше и все фамилии…

Анн начала по-детски загибать пальцы, вспоминая Чистые рода. Пальцев хватило, но ничего полезного в памяти не всплыло. Нет там никаких юных девиц с серебряными волосами и глухонемотой. Положим, о неполном здоровье благородной особы могли и умалчивать — недуг простительный, дети в Киндерпаласе со столь легким дефектом не исчезают, глухонемота считается допустимой, ибо не в болтовне истинная польза Эстерштайна. Хотя, конечно, слегка дискредитирует безупречность высшей Крови. Ну ладно, допустим, заставили об этой особенности помалкивать. Но обычные сплетни обойти столь яркую особу не могли. Тут одни волосы чего стоят — это же грезы, идеал и чистый мужской восторг. Да и в остальном девица весьма завидная, и фигурой, и статью. При этом юна, долг-ленд еще не отдавала, хотя по физической развитости и возрасту…. Да кто она такая может быть⁈

Анн вновь глотнула чаю и заново занялась пальцами, с ними как-то нагляднее получалось. Результат совпал — роды-фамилии отсчитываем, фрау старше двадцати лет отбрасываем, моложе пятнадцати забываем, кто там еще не рожал… есть такие, да, но масть башки у них иная. Может, она крашенная? Категорически запрещено, но ведь чистая дойч, им-то закон не писан. Хотя зачем ей, она и так красотка сказочная. Медицинен-сестра посмотрела на свои глупо загнутые пальцы. Да что там этих чистых дойч считать — их почти и не осталось, поиздохли. Медицинен-память еще вполне надежна, тут грех жаловаться. Семь родов, одиннадцать подходящих дев-кобыл, и все не те…. Тут вспомнилось, что родов формально восемь. Есть же еще Канцлер, он, конечно, совершенно отдельно, штучно считается, но формально-то…