Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович

Внизу нашли полубутылку шнапса и теперь спорили — кому дежурить снаружи первым? Вот, вроде «геста», а уставы у них и правила словно в порядочном Ланцмахте. Один из шпиков вышел: сейчас заглянет к соседу, уточнит, что и как, засядет у забора на другой стороне улицы.

Анн убедилась, что насчет соседа не ошибалась — стукач. Впрочем, это Новый Хамбур, тут почти все стукачи, этой обязанности еще в школах учат. Иное дело, что кто-то просто стукач, а иной гражданин душевно работает, вдумчиво и истово доносит.

Внизу похрюкивали и вышагивали. Анн с грустью уловила аромат шнапса. Хорошо, что сама не успела глотнуть, точно бы унюхали. И что медицинен-профессия не позволяет ежедневно духами пользоваться, тоже хорошо. Но что теперь делать? Всю оставшуюся жизнь на чердаке не просидишь.

Было понятно, как «геста» будет искать. Прямо сейчас возьмутся за журнал посещений, начнут допрашивать клиентов — сначала мужчин, более охочих «до шлюх-виртуозок», потом всех подряд. Преступницу не найдут и пойдут по второму кругу. Шпиков уйма, их на все адреса хватит, в Медхеншуле уже наверняка роют, фрау Реке трясется.

Наверное, час прошел. Или три. Привычки сидеть на чердаках неподвижно медицинен-сестра не имела, потому быстро утеряла чувство времени. Слезы иссякли, из развлечений была только смена шпиков — мерзнуть на улицу ушел другой. Внизу выругались насчет «бесчестно поделенного» шнапса, обманутый шпик прикончил свою долю, поерзал и засопел. В кресле дремлет, урод, как будто для него кресло и мыли-скребли.

Решение созрело как-то незаметно, видимо, одновременно со злостью оно и созревало. Терять Анн было абсолютно нечего. Времени — только до утра, да и то условно. Сидеть неподвижно стало невыносимо, сейчас казалось, что пытка неподвижностью хуже той — профессиональной, «геставской». Медицинен-сестра размяла руки, мягко помассировала затекшие ноги. Сумка была рядом, пусть перегруженная предательскими «дарами», но своя, насквозь знакомая. Бесшумно извлечь нужное было не так сложно. Анн догадалась, что ей повезло — внизу похрапывал тот из шпиков, что уже заглядывал на чердак. Знает, что тут ничего страшного, кроме щелей, не таится, этот не испугается.

Она бросила комок глины в один из углов «мезонина», потом в другой. И еще разок. Похрапывание внизу прервалось. Анн выковырнула между камней еще кусочек, «пошумела» в очередном углу. Чуть поскребла пальцем кровлю.

— Кошка? — пробормотал шпик внизу. — Донервет, да быть не может! Она же старая и убогая, эта медицинен. Кто ей подарит-то?

Последнее замечание звучало малоприятно, но в остальном решилось недурно. Вечная байка о том, что мужчины дарят лучшим содержанкам кошечек — тварей редких, вечно пачкающих в углах, но считающихся чрезвычайно престижными — эта байка была весьма живучей. Лично Анн, если бы была содержанкой, то предпочла бы деньги и только деньги. Хотя от кошек — вот — тоже бывает некоторая польза.

На сей раз шпик поднимался куда осторожнее — надеется схапать ценную тварь. Может, потом даже и кому-то передарить. Романтик, башку ему сдери.

Крышка люка приоткрылась.

— Ци-ци-ци… — умильно позвал шпик.

Анн видела кошек крайне редко — только на рынке, да несколько раз у клиентов — но почему-то представляла, что зверьков подзывают как-то иначе. Впрочем, «гесте» виднее, как кого подманивать. Только давай, высовывайся повыше, не тяни…

— Показалось, что ли? Ци-ци-ци… — шпик поднял свечу повыше, принялся вглядываться в самый дальний угол…

Анн высунулась из-за люка, схватила гостя за подбородок, изо всей силы прижала затылком к люку, одновременно вонзила скальпель в горло, регулируя глубину погружения лезвия, плавно и быстро провела поперек…

«Геставец» издал очень странный звук, уронил свечу, изо всех сил ухватился за проем люка, словно больше всего боялся рухнуть вниз. Это верно — Анн его вряд ли удержала, грохоту случилось бы изрядно.

Дернулся еще разок, обмяк.

— Красавчик, теперь держись, держись! — взмолилась Анн, чувствуя, как тяжелеет тело в абсолютной темноте — упавшая свеча погасла….

… Что они там болтали насчет «медицинских шлюх-виртуозок»? Фокус оказался еще тем — насквозь акробатическим — Анн изо всех сил удерживала покойника, неумолимо съезжая вслед за мертвым телом в провал люка, гад-«геставец» тянул и тянул вниз, пола там вообще не было. Повиснув вниз головой, медицинен-сестра растопыривала ноги, пытаясь удержаться. Может, нужно было его бросить? Грохоту от двух упавших тел будет всяко больше, чем от одного.

…Встал наконец. В буквально смысле — достал сапогами пол и слегка уперся.

— Ах ты, мой виртуоз! — страстно пролепетала Анн. — Всё можешь, просто маг и волшебник! Я от тебя без ума!

Последнее, видимо, было лишним — мертвец начал заваливаться набок. Бывают такие падкие на лесть самцы. Анн поднатужилась, направила тело ровнее, отпустила уже в последний момент. Сполз почти бесшумно, замер, трогательно положив грудь и голову на нижнюю ступеньку.

Медицинен-сестра 1-го класса беззвучно хихикнула — нервно, но удовлетворенно. Вот теперь действительно есть за что пытать и вешать бедняжку, а то уж к совсем невинной девушке злобно примерялись. Теперь бы самой в крови не измазаться.

Скальпель Анн вытерла уже внизу, когда втроем с сумкой туда перекочевали. Лазить, сжимая крошечное оружие в руке, было глупо. Скальпель — отличная вещь, но больше такой фокус не удастся. Даже у истинных виртуозок.

— Сейчас-сейчас, — прошептала убийца. План, вроде бы так четко сложившийся во время верхнего бесконечного сидения, сейчас почему-то рассыпался. Анн теряла присутствие духа.

— Спокойно! Меня здесь вообще не было. Я же раньше ушла, — беззвучно прошептала девушка и полезла под камзол мертвецу.

Про отпечатки кровавых пальцев Анн знала — вроде бы по ним можно убийцу вычислить. Так что пришлось сначала осторожно вытащить носовой платок умершего (засмарканый, но подобной мелочью медицинен-сестру не смутишь), уже потом, обернув платком, вынуть из тайных ножен кинжал «геставца». Отличное оружие, у Ланцмахта куда хуже. Впрочем, Анн все равно не воин, ей настоящее оружие без надобности.

Дважды пырнув (не без доли мстительности) жертву в бок, медицинен-сестра расширила рану на горле и положила кинжал рядом с мертвецом. Платок придется прихватить с собой.

Надевая сумку через плечо, Анн в последний раз окинула взглядом комнату. На мертвеца наплевать — сам пришел, сдери ему башку — а дом жаль. Эх, можно было всё хорошо здесь сделать, сто лет еще простоял бы. Может, еще и простоит, другие люди позаботятся. А медицинен-сестре до утра бы дожить — уже предел мечтаний.

Вот окно Анн могла бы открыть с закрытыми глазами. Гвоздик памятный оставляем на месте…

Выбралась без происшествий, каменная «лесенка» ждала под окном, шпик, еще не знающий, что остался без напарника, дисциплинированно мерз на противоположной стороне улицы. Анн поднялась по тропке, прячась в тени провалов галерей, прокралась в обход соседнего дома, дальше через малый отрог скал, и прямо к улице, идущей вдоль городской стены. Во тьме по Хеллишу люди не гуляют — более идиотского поступка трудно представить. Но опасаться чего-то больше, чем «гесты» — еще более глупая идея.

Вот она — городская стена, основная опора и защита славной столицы, ныне весьма слабо охраняемая. Не хватает копий и щитов у Эстерштайна, вернее, оружия еще можно наскрести, вот вояк маловато. Теперь главное — ворота, выводящие на Нордри-бан обойти, там точно застава-охрана, им скучно, могут и углядеть.

Пройти шесть башен…. Анн то бежала, то, переходя на шаг, прокрадываясь мимо башен. Надвратную благополучно миновала, прорысила дальше. Как-то расспрашивала Верна насчет охраны стены — курсантов посылали и туда и сюда, дабы учились и разносторонне понимали, как несется служба. Вот как знала, что пригодится. Но теперь, башку ему сдери, ничего и не вспомнить: вроде бы постоянные посты стоят не на всех башнях, а через одну, да еще патруль регулярно по стене марширует. Но на каких башнях и как часто патруль — разве сообразишь? Вот дура! Может, проще было обойти?