Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович

Мысли были несправедливыми. Дед оставался где-то рядом. Это же Дед — он насовсем провалиться никак не мог. Странно с этим вышло, но размышлять сейчас о подобном событии нельзя. Да и позже гадать будет бесполезно. Вот то, о чем Дед напоследок сказал, о чем предупредил, в памяти намертво застряло. Собственно, Анн и была здесь — у Хеллиша — благодаря тем советам. Неизвестно что из этого выйдет, но без подсказок оставалось только в Дыру прыгнуть-упасть. Что было бы вполне логично и даже естественно, если бы не было на свете Верна. Да и вообще интерес к жизни у Анн оставался, поскольку она с детства умела злиться и имела хорошую память. А то весь мир вдруг взял и враз насел на невинную женщину, сдери тому миру башку. Нет-нет, не всё еще кончилось, погодите. Дед знал, что к нему ходит девушка цепкая и упрямая, вот и вчера хрипел-посмеивался.

Беда была в том, что слова Деда помнились весьма смутно. Советы он давал, (теперь-то понятно, что это были именно советы, причем важнейшие) когда Анн было слишком хорошо — от шнапса, и от того, что делал Дед. Наверное, так неслучайно получилось — не хотел советчик, чтобы сразу пугалась и ужасалась. Всё, нужно бросать игры со шнапсом и затуманенной головой. Иные игры — пусть теперь они и будут редкими-редкими — Анн бросать пока была не готова. Должно же что-то радовать порядком пожившую на свете девушку?

Анн сдержала вздох. Пришло время всерьез пугаться и ужасаться, дальше уж откладывать некуда. С другой стороны, денек и так выдался жутким, намного хуже уже вряд ли будет. И насчет игр либе-либе тоже… ближайшее будущее вряд ли без них обойдется, хотя иной раз либе-либе бывает просто отвратительным, уж медицинен-сестре об этом-то не знать… При необходимости придется отнестись с пониманием, и как ее… с иронией. Если удастся.

Ближайшая вершина Хеллиша возвышалась вполовину неба, в темноте зияющие провалы галерей, казалось, чуть шевелятся и уже на пробу пожевывают гостью. Ладно, будем надеяться, что хотя бы триппера там — внутри — нет, иные ужасы скалы предпочитают.

Нащупывая ногам стебли цепких травяных кустиков — здесь, у подножья, они еще росли — Анн взобралась на первый подъем. Пока можно двигаться напрямую, наугад. Дальше «перед тобой будет одинокий малый „зуб“, обогнешь его слева, шагаешь по направлению к морю, там почти по ровному путь тянется. Чрез две сотни шагов ищешь тропинку по правую руку. Она поведет выше…»

Откуда Дед всё это мог знать? Он же отродясь Меморий не покидал. В смысле, отродясь-то может и покидал, но вот сколько лет Анн в столице прожила, так Дед всегда был на месте — в крематории или рядом. Но явно знал, о чем говорил.

Тропку Анн пропустила, с опозданием осознав, затопталась, вернулась. Разглядеть проход было немыслимо: огни у мостов давно скрылись за скалами, здесь светил лишь изменчивый свет лун, да еще они в глаза светят, от моря подмигивают, чего тут разглядишь-то, донервет⁈ Но тропка, видимо, все же была — беглянка почти ощупью прошла мимо огромного провала (не дверь, а целые воротища в глубину скалы), справа откос почти ощутимо навалился, угрожая толкнуть вниз. Видимо, пора?

Анн остановилась и прошептала:

— Я здесь не чужая. Я многие годы рядом жила, дурного не желала. Я хорошая соседка. Пустите пожалуйста, мне очень надо.

Что именно нужно говорить, Дед не подсказывал. «Поприветствовать искренне», угу. Это ночью, во тьме, когда только ветер в спину и дышит. Услышь кто, живо в психушке Дойч-Клиник окажешься, там безумное отделение самое крупное из всех городских лечебных. Но сказать нужно обязательно вслух. И не вздумать «Хеллишем» обзывать, скалы и галереи этого чуждого имени не любят.

Ничего не изменилось — никто не возник из ближайшей арки, не взмахнул темными огромными крылами. Тихо, только твердь под ногами и по сторонам чуть-чуть светится — это у Хе… у здешних скал такая порода: днем кажется тускловатой, а ночью наоборот. Но самой Анн слегка полегчало. Наверное, оттого, что сделала то, что большущие внутренние сомнения вызывало.

Беглянка двигалась по склону-террасе, постепенно поднимаясь. Теперь вершины были и слева и справа, заслоняли уже почти всё небо, казалось, высота уже немыслимая, только она почему-то отнюдь не звездной, а всё более каменной становится, вот-вот над головой сомкнется. Вообще больших высот Анн никогда не любила. Мир должен иметь частые и пологие нормальные возвышенности, вот как в Холмах. А всякие пики, взлеты и провалы — то для блохастых ястребов и иных поганых хищников.

— Извиняюсь, видимо, я что-то не то думаю, — прошептала Анн в темноту. — Это с непривычки. Я среди цизелей выросла, мы с ними откровенно трусоваты кровью и характером.

Скалы не ответили, иного ожидать было бы и странно. Сейчас вершины, уступы и террасы казались гораздо просторнее, чем днем, когда дорогой внизу проезжаешь и оттуда смотришь. Понятно, что гостья здесь даже не цизель, а вовсе букашка неощутимая.

«Оно и к лучшему» — подумала Анн. «Я вообще девушка скромная, мне всю жизнь и нужно-то было: глоток шнапса, горсточка серебра, да чтобы сын не терялся. Хватит с меня внимания занятых людей, визитов благородных баб и ищеек, чтоб им башку…»

Сумка на боку совсем уж потяжелела, ноги заплетались, хотелось пить, но на душе было довольно легко. Подумалось, что все самое плохое позади, от «гесты» уйти удалось, с остальным помучаемся и как-нибудь справимся. Или не справимся — вон, вокруг тысячи окон и дверей, кто-то жил, строил, ходил и бегал, а потом бесследно сгинул. Поскольку не справился. Это жизнь, она такая. Остались здесь только случайные гости, да соседи, сами без дома оказавшиеся, еще тут встречается немного демонов, людоедов, волчьих оборотней, крылатых вампиров, бродяг и грабителей.

Сказки всё, кроме последнего. От вампиров и оборотней дойчи в первые годы своего Прихода тщательнейшим образом поизбавились. Вот это дойчи умели: облавы, выслеживания, прочесывания, тщательно выгоняли тварей под пули и острую сталь. Всех, до самого последнего монстра извели. Тогда еще имелись мощные лампы-прожектора, патронов было бессчетно, и эти… аэропланные самолеты еще летали. «Серия безупречно четких военных операций, навсегда обезопасивших территорию Эстерштайна», как гордо рассказывают учебники. Вот Дед про те времена рассказывать не любил, но иногда упоминал. Дерьмовенькие, конечно, времена были.

Тут Анн учуяла запахи — сначала легкий дымок, потом более очевидный запашок — как раз дерьма. В смысле, человеческих экскрементов, медицинен-сестра, пусть и бывшая, от правильной терминологии отказываться не имеет права.

Наконец-то! Хеллиш беглянку уже не особо пугал, но бесконечно бродить среди скал не особенно хотелось. Этак уже и на вершину к Поганому Маяку взберешься, а зачем оно нужно? Человек должен рядом с людьми существовать, это хоть и не очень приятно, но выгодно. Даже если людишки — бандиты и бродяги. Пора привыкнуть к мысли, что и сама такая.

Анн постаралась действовать без спешки, разумно и осмысленно. Лишнее из сумки вынуть и припрятать, приметы тайника запомнить — местные обитатели эти камни и переходы отлично знают, запросто могут догадаться и отыскать. Но чем Хеллиш особенно хорош — для кладов здесь мест хватает.

Хорошо. Беглянка оправила платье, глянула в сторону окон отдаленной галереи. Если присмотреться, видны отсветы пламени костра. Разложили огонь подальше от провалов окон-дверей, но не особо опасаются. Что тоже хорошо. Раз местные обитатели гадят рядом с тропой и костры жгут, следовательно, рейды солдат и «гесты» местным обитателям не очень-то докучают. Не то чтобы Анн тут надолго обживаться собиралась, но пусть поспокойнее будет, пока знакомство наладится. Беглянка поморщилась и надела лицо «попроще-постарше». С лицом тут, конечно, не угадаешь — какая рожа сейчас выгоднее, совершенно непонятно, возможно, позже и переигрывать придется, но с этим нужно поаккуратнее.

Иллюзий беглая медицинен-сестра не испытывала. Шла к грабителям и бродягам, взаимоотношения будут соответствующие. Но, как ухмыльнулся Дед, «переживешь, ты умная, не в холеном Хейнате родилась, может, еще и развлечешься». Это он утешал, конечно. Когда по кругу пускают, да дерут во все дырки, такой счастливый случай уж на самую большую любительницу развлечение. Да еще со шнапсом явно не обломится — тут его заведомо мало, да и пить в такой компании даже пьянчужка-Анн накрепко воздержится. Хотя, может и придется пьянствовать, заранее не предскажешь. Но голову терять точно нельзя. Хеллиш (который вовсе не Хеллиш) к спокойным гостьям благоволит, не к заведомо нервным потаскушкам.