Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович

Анн еще раз «проверила» себя и двинулась к огню.

Шуметь пришлось усиленно — на высоте за провалом окна болтали и хохотали, не особо громко, но явно без опасений. Вот, сдери им башку, могли бы и встретить гостью, тут поди разберись, где к ним проход, еще не хватало ногу в темноте сломать.

Анн нашла камень, запустила вверх — стукнул о край окна-дыры.

— Э, это еще кто? — отчетливо удивились внутри. — Эне нашелся, что ли? Что-то поздновато идет. Глянь кто там…

Высунулась смутное пятно головы.

— Добрый вечер, — сказала Анн. — Не встретите? Дело есть.

— Баба! — ахнул смутный силуэт юным, мальчишечьим голосом.

— Что «баба»⁈ — встрепенулись внутри.

Сопровождали гостью аж вдвоем — оказалось, подъем прост, только ведет не напрямую, а уже внутри скалы. Анн пару раз споткнулась на неудобных ступеньках, поддержали, но за задницу пока не лапали.

После крутых ступеней проход галереи взметнулся вверх, разделился на три коридора, но углубляться, понятно, не пришлось — костерок горел почти у лестницы, здесь же торчали, видимо, и все местные обитатели. Четверо, если вместе с провожатыми. Пустяки, пережить можно.

— Ух ты! — восхитился здоровенный бородач, явно не последняя фигура в бандитском квартете. — Ты как нас нашла, красавица?

— Подсказали, — Анн без стеснения озиралась.

— Это еще кто вдруг подсказал?

— Дед на рынке. Раньше этот старый хряк в «гесте» служил, сейчас пирожками с плесенью и баддругом, траченным мышами, приторговывает.

— Шутишь, — неопределенно отметил худосочный бандит, так и не поднявшийся от костра.

— Что мне, дуре, еще остается? — довольно прямолинейно поинтересовалась Анн. — Если кратко: засыпалась я, пришлось в бега пускаться. Полиция прямо на хвосте повисла, едва я увернулась. Тропу подсказали знающие люди. Вообще мне не к вам, мне к Юргену нужно.

— Во возмечтала! — засмеялся юнец. — К Юргену все хотят. Только от него сюда уж давно и не приходит никто.

На болтуна зыркнули — мигом заткнулся.

— Господа, я женщина простая, — сказала Анн. — Положеньице тут тоже не особо сложное. Раз я дорогу нашла, значит, не полицией или «гестой» заслана. Те бы сами явились, чего им игры играть. Так что не шпионка, верно? Пустите пожить до прихода людей от Юргена. Я безвредная.

— Чем докажешь? — спросил кудлатенький проводник.

— Что именно? — сумрачно уточнила Анн. — Что мне к Юргену надо? Или что я не опасная? Или что не шпионка? А к вам сюда частенько фрау шпионками засылают?

— Нет, ты первая будешь, — ухмыльнулся Здоровяк. — А ничего так, бойкая, хотя и тощая. Только что нам выгоды тебя кормить?

— Не надо меня кормить, я сама ем, — заверила гостья. — А польза от меня будет. Я Медхеншуле закончила — личная прислуга, вполне обучена. Одежду стирать-чинить, жрать сготовить, подлечить что из болезней. У отставного полковника служила, опыт имею. Внакладе не останетесь.

— Дело-то хорошее, — заметил Тихий от костра. — Личной прислуги у нас еще не бывало. Но тут не Хамбур. Тут лепешка тянетподороже любых ночных утех того полковника.

— Денег немного имею, слегка прокормиться смогу, — сказала Анн. — Не очень сытно, но все же. В город-то кто-то из вас ходит? Мне появляться нельзя, ищут.

— Ходим. Чего же не ходить? — пробормотал Кудлатенький. — А ты чего натворила-то?

— Ерунда. Меня бесчестно оболгали, — вздохнула беглянка.

— Нас тут всех, это вот, бесчестно… — хохотнул Здоровяк. — Чего уж скромничать, давай, соври что-нибудь.

— Да к чему мне врать таким понимающим господам? Служила, старалась. А хозяин, удод кривоногий, меня на ферму на год раньше срока отправить решил. А еще года два назад уж как нахваливал, уж как обещал. Кастрат брехливый! Ну, я решила — раз на ферму, так не с пустыми руками. Придумала прибрать кое-что. Но рассчитала дела по времени не совсем верно, — неохотно призналась Анн. — Почти схватили, в окно чудом прыгнула. Вон — руку чуть не сломала. Хорошо, что в городе полиции не до меня было, смогла уйти.

— А что там в городе стряслось? — заинтересовался Тихий.

— Говорят, Меморий рухнул. Весь, прямо с крематорием, трубой и покойниками. Сама-то я не видела. Но весь город в один голос говорит.

— Да как это может быть? Он же здоровенный! — взволновался Кудлатенький.

Обитатели галереи заговорили о происшествии, Анн дополнила описание события некоторыми подробностями «в пересказе».

— Странный случай. Похоже, в этом не врешь, — задумчиво сказал Тихий. — В остальном… я бы тебя сейчас и прирезал. Оно разумнее будет.

— Да за что⁈ — Анн попятилась. — Боитесь, что тайком в котел вам нассу? Или глотки перережу? Чего от меня вреда? Где это видано, простых фрау беспричинно резать⁈

— Неочевидный вред — он самый вредный, — назидательно сообщил Тихий, поигрывая коротким ножом, непонятно откуда появившимся в руке. — Хотя интересно, что у тебя на уме. У нас тут развлечений маловато. Проверить бы тебя надо.

— Я первый проверю, — заверил Здоровяк, взглядом знатока оценивая маленькую гостью.

Кудлатенький, разглядывавший заднюю часть миловидной воровки, неуверенно засопел.

— Тебе отдать, что ли? — изумился Здоровяк. — Что возомнил, убогий?

— Ты не спеши, не спеши делить, — тихо намекнул сидящий у костра, поигрывая ножом.

Здоровяк с еще большим изумлением воззрился на него:

— Тебе-то она куда? Ты же и получше видал, а?

— Мне не ее окорочка интересны, там и взглянуть-то не на что, — сказал Тихий. — Но она интересная. И про тропу знает, и себе на уме. А это, дружок, важно. Может, я ее тоже захочу. Проверю, а дальше поглядим.

— Господа, я женщина опытная, честная, всё понимаю, — заверила Анн. — Только давайте без ножей и спешки. Девушке покровитель всегда нужен, кто спорит. Вы решите неспешно, обсудите. А пока дайте фрау отдохнуть и поспать. С меня, такой уставшей, в любом деле никакого проку, оно же понятно.

— Ох, точно тонкие игры играешь, — вздохнул Тихий. — Хотя спешить не будем, это верно. Ложись, спи. Одеяло-то свое есть?

— Откуда? С одеялом в окно не прыгают.

— У нас найдется. Только уж не очень-то полковничье, — засмеялся Молодой. — Прорех и блох наполовину.

— Переживу.

— Пока переживешь, — согласился Тихий. — Тебя как называть-то, а, мелкая красавица?

— Так Медхен и называете. Школу-то я точно закончила, можете хоть и не верить.

— Отчего же, в школу верим. И кличка годная, имена тут нам лишние. Ты ложись-ложись, не стесняйся. До утра не тронем. Одеяло тебе вот он даст, он добрый. А ты нам сумку оставь. Ну, пока не растеряла пожитки, мы сохраним, не пропадет.

— Шаль возьму. А денежки в сумке — то на прокорм, — напомнила Анн, чувствуя, как слабеют от долгого напряжения ноги.

Всё шло по плану. Если в такие дни планы вообще бывают. Осмотримся, решим, кого и как тут лечить.

Глава 9

Берег дезертиров

Как истинный солдат, Верн был готов умереть, желательно честно и достойно. Не очень-то хотелось с этим спешить, но раз надо, так надо. Но сейчас всё шло совершенно не по плану.

Его снова жестоко вывернуло — до жгучей боли в пищеводе, до клацанья зубов. Судорожная горечь прорезала насквозь — «сдохну, прямо сейчас сдохну», уже не в первый раз понял обер-фенрих. Но не сдох, и смог сдвинуться на десяток сантиметров, поскольку тыкаться мордой в забрызганный рвотой песок не хотелось даже в эту смертную минуту.

Блевать начал, как только пришел в сознание — вернее, не в сознание, а вот в это вот — кошмарное — состояние. Рядом стонали, что-то бормотали, доносились звуки выворачивающихся желудков, и это заставляло скрутиться нутро в очередной раз, Верн судорожно выблевывал сам, и так шло по кругу, вечно и бесконечно. Нет, не вечно, и до рвоты что-то гадкое было.

Соображал Верн так себе. Мыслей хватало на «умираю» и «только не мордой в гадость».