Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович

— В подавляющем большинстве фремды — не сумасшедшие и не шпионы, — помолчав, сказал Немме. — Статистики я не знаю. Фремды редки, появляются неупорядочено, в самых разных районах нашего фатерлянда. Мы вправе предположить, что это люди, непреднамеренно совершившие Приход. Так сказать, жертвы случайных обстоятельств.

Офицеры переглянулись.

— Но это же крайне маловероятно, — сказал, поразмыслив, Вольц. — Сам процесс Прихода и Первый портал — гениальнейшие изобретения дойч-ученых. Сколько факторов должно совпасть, чтобы человек из Старого мира переместился непреднамеренно? Это какая-то нелепая сказка!

— Я бы сказал — «фантастика», был некогда такой литературный жанр в Старом мире, — сообщил образованный ботаник. — Я не настаиваю. Просто ходили такие слухи. Смутные, поскольку «геста», как вы знаете, бдит. Были слухи и о том, что некоторые фремды получили гражданство и работают на пользу Эстерштайна. Под бдительным присмотром, разумеется. И о том, что эти несчастные к нам не только из Старого мира попадают, тоже ходили слухи. Естественно, совершенно безосновательные. Чего только не выдумывают люди в наше прогрессивное, но безответственное время.

— Вот тут вы, Немме, молодцом, — одобрил Вольц. — Очень верная формулировка! «Выдумывают», и, конечно, со скуки и без злого умысла. Людям такое легкомыслие весьма свойственно.

Верн поморщился:

— Господа, здесь нет агентов «гесты». К тому же мы встретились с магией и заведомо слегка бредим. Известное последствие.

— Насчет «гесты» рискованный вывод, — проворчал начальник штаба. — У них везде глаза и уши. Вот Фетте помалкивает. Уверенны ли мы, что он не завербован?

— Я завербован, — меланхолично признал Фетте. — Красивая женщина может склонить меня к чему угодно. Даже если она каменная. Слушайте, а в «гесте» есть красивые бабы?

Рейдовики с печалью посмотрели на слабовольного командира линейных стрелков. И подчиненных стрелков у этого дурака нет, и здравого смысла ни капли не наблюдается.

— Не отвлекайся, мечтай, — добросердечно посоветовал Верн. — Господин ботаник, можете на распутного бабника не отвлекаться. О чем был намек?

— О слухах. О очень глупых, неправдоподобных, смехотворных слухах, — подчеркнул ботаник. — Врут, что несколько лет назад был возобновлен контакт со Старым миром. По инициативе с той стороны. К нам пришли.

Господа фенрихи замерли, даже Вольц онемел. Обеспокоенные ламы вопросительно повернули морды.

— Ну, и? — наконец, уточнил Верн.

— Ну, и ничего особенного, — вздохнул научный консультант. — Информация полностью засекречена. В воздухе витает ощущение, что существует некая договоренность: мы им что-то передаем, они нам что-то ответно пересылают. Взаимовыгодный обмен. В крайне умеренных количествах.

— Такого не может быть! Почему об этом не объявлено⁈ Это же старый Дойчлянд! Древняя прародина! — проревел Вольц.

— Не ори! — командиру рейдовиков пришлось хватать повод шарахнувшегося от истового штабного рева Брека.

— Ладно, не ору. Но как такое может быть⁈ — Вольц шагнул к научному консультанту, сгреб за ворот камзола.

— Вот я так и знал — окажусь виноватым, — печально прокряхтел подвисший в воздухе Немме.

— Извини, — начальник штаба отпустил невинную жертву, и даже поправил протертый воротник ученого. — Просто ты так равнодушно об этом говоришь. Второй Приход! Это же была наша всеобщая мечта!

— Вряд ли мы мечтали о встрече с американцами, — пробормотал Немме. — Это всего лишь взаимовыгодный — для узкого круга причастных лиц — мелкий торговый бартер.

— Это американцы? — изумился Вольц. — Но это же наш многовековой противник!

— Видимо, уже нет, — пожал плечами ботаник. — Собственно, выбора контактов не имелось. Из Германии к нам никто так и не пришел.

Отряд в молчании двинулся дальше. Верн был в полной растерянности. Похоже, Немме и не думал шутить. Но тогда получается, что возможность возобновления связи со Старым миром абсолютно ничего не меняет⁈ Хотя…. Как говорила мама: «помни, — каждый только сам за себя, так всегда было и будет». Отношений между мирами эта древняя аксиома ведь тоже касается, верно?

Отряд двигался к побережью, прощупывал маршрут, нес охрану, наблюдал, записывал, в свободное время спорил о Старом мире, судьбах Эстерштайна, и тщательно экономил провизию. Добыча попутной охоты была скромна, спокойные приозерные края давно остались за спиной — вокруг вновь кружили львы, распугивали возможную добычу и ограничивали возможности рейдовиков. И требовалось торопиться — когда за рейдовиками придет «шнель-бот», долго ждать он не будет. Если вообще придет.

К промежуточному складу вышли благополучно. Продуктами не стали отягощаться, взяли лишь немного муки и бутылку «Черных сапог», остальное место во вьюках заняло дорогое отрядное оружие — меру ответственности за утрату огнестрела фенрихи знали отлично. Завершающий бросок к морю был поспешен, ночевки предельно сокращены. У водопада пришлось потратить два драгоценных патрона — на водопое тройка львов атаковала лам. Практически на ходу жуя полусырое львиное филе, рейдовики торопились к берегу.

И вот он — берег — вполне достижим.

«В 17:34 отряд прибыл к точке эвакуации. Погода ясная, ветер слабый. Развернут временный лагерь» — вывел в журнале Верн и поставил точку. Перед морским переходом ЖБП предстоит упаковать надлежащим образом, не хватает еще подмочить ценный документ, в который вложено столько усилий.

Береговой лагерь не особо изменился. Следы кострища, под скалой давние отпечатки складированного груза, следы пары полюбопытствовавших львов, иного, более мелкого зверья. Видимо, прошли шторма, в полосе прибоя нанесло водорослей и плавника, смыло могилу Цвай-Цвая. Ну и черт с ним, покойнику все равно.

Вспоминая шпиона-предателя, Верн не мог избавиться от досады. Нужно было тогда побеседовать, очень даже нужно. Многое могло проясниться. В своей последней схватке Цва-Цвай, нужно отдать ему должное, показал себя крепким и стойким бойцом. Кто мог подумать, что он так легко уйдет из жизни? Нет, в Эстерштайне что-то определенно не в порядке: даже опытные шпионы теряют веру в будущее и слишком легко умирают. А ведь мог бы столько рассказать. Увы, уже даже могилы нет, осталось несколько мелочей: недурная старинная бритва, дешевый компас, двухзарядный миниатюрный пистолет, явно эстерштайнской работы, под нечастый, но вполне известный господам фенрихам семимиллиметровый патрон. Дорогостоящая и абсолютно ненужная в рейде хлопушка, имеющая свою тайну — клейма «КК», проставленной на литой медной рукояти, никто из рейдовиков, включая Немме, раньше не видел. Впрочем, эта тайна тоже совершенно ненужная — все нужные тайны хитроумный Цвай-Цвай прихватил с собой. Что ж, в этом он выиграл, сдери ему башку.

Все, кроме часового, наслаждались отдыхом. Насекомых у берега было куда меньше, не досаждали. Господин ботаник спал, задрав босые ноги на камень. Вольц голяком бродил вдоль прибоя, собирая мидий и ворча про их «малокалиберность». Наглый Брек подбил четвероногих товарищей — все ламы залезли в море по шею и фыркали, балуясь с набегающими волнами. Верн не препятствовал — все заслужили отдых, да и заново попривыкнуть к морю ламам не помешает. Сам командир сидел раздетый по пояс и размышлял — что же будет дальше? Размышлялось плохо — день, в меру жаркий, спокойный, без бесконечной ходьбы и ожидания звериных и иных засад, был чудесен сам по себе.

— Верн, глянь на север, над берегом, — сказал Фетте, сидевший с «маузером» на скале над лагерем.

В бинокль было видно кружащих чаек. Выбросило море на пляж что-то. Вряд ли это «что-то» полезно для солдат, но взглянуть все-таки нужно.

— Вольц, сходим? — спросил Верн, поднимаясь.

— Я схожу, господа, — неожиданно вызвался проснувшийся ботаник. — А то ноги от неподвижности затекают. Привык шагать и шагать.