Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Пошли. А вы тут мидий не вздумайте переваривать, — напомнил Верн, обуваясь.

— Не беспокойся, дружище, я сменю Фетте, он сварит виртуозно, — заверил голый, похожий на новенькую, еще не растрескавшуюся статую с аллей Музеума, начальник штаба.

Перебравшись через очередной каменный завал, Верн ощутил первую волну тяжелого запаха. Оглянулся на ученого ботаника, тот мгновенно побледнел….

Подходить к трупам Немме так и не стал. Заставлять ученого не было необходимости. Обследовал останки Верн в одиночестве, солдатских жетонов не нашел, но это, бесспорно, были бывшие подчиненные — по остаткам формы и обуви можно угадать. Одно тело, лежащее на пляже, уже ссохлось, только в сапогах осталось что-то кроме костей. Череп улыбался, неожиданно ярко белели зубы на дочиста расклеванном лице. Второй мертвец, застрявший в воде между камней, выглядел намного хуже.

— Пошли, — сказал Верн, пытаясь продышаться, — нужно взять лопату.

Ботаник лишь кивнул.

Когда пробирались обратно вдоль берега, угодили в тупик между камнями, пришлось, ругаясь, возвращаться.

— Как он это сделал? — спросил Немме, подразумевая хитроумного фельдфебеля-убийцу.

— Не знаю. Видимо, обманом отвел их от лагеря, потом яд начал действовать, фельдфебель добил бедняг холодным оружием. Порой солдаты доверчивее детей. Потом столкнул тела в море. Возможно, нижние чины спасли нам жизнь: пока он с ними возился, мы успели слегка очухаться. Хотя и не совсем понятно, под каким предлогом он их сманил от лагеря. Скорее всего, имел место заговор против командования. Фальшивый заговор, но все же.

— Ужасно. Верн, вы осознаете, что корабль за нами не придет? Нас отсылали на смерть не для этого, глупо нас возвращать в столицу.

Верн привалился к камню, посмотрел на научного консультанта — загорелый, тощий и бритый наголо, тот походил на пляжного покойника. Но выглядел куда лучше, чем в начале рейда.

— Научно-военная жизнь вам на пользу. Но что за удивительно цепкая и откровенно дерьмовая привычка задавать лишние вопросы?Придет «шнель-бот» или не придет, мы узнаем в ближайшие дни. Какой смысл обсуждать это заранее?

— Я гадаю, что с нами будет, если нас не заберут.

— Ну и гадайте, — в сердцах сказал командир рейдовиков. — Хотя что тут гадать? Направимся к границе Эстерштайна пешим порядком. Это тяжело, но порой люди преодолевали и большие расстояния. Если хотите, мы вас пристроим в какое-то относительно дружественное племя феаков. Будете учить их грамоте и зачитывать выдержки из «Бестиария».

— Вообще-то меня посещала такая мысль, — тихо признался Немме. — Не уверен, что дикие феаки решат, что от меня может быть хоть какой-то прок, но возвращаться на закланье не вижу смысла. В Хамбуре нас ликвидируют. Или вы считаете, что наш героический поход в случае успеха что-то изменит? Напрасно. В столице лишь сочтут, что мы злонамеренно и осмысленно создаем новые проблемы.

— Возможно. Я не испытываю особых иллюзий, — Верн поморщился. — Но мы обязаны выполнить приказ. К тому же у меня есть серьезные личные причины для возвращения. И вообще мы офицеры Ланцмахта, что обязывает! Вы — несколько иное дело. В сущности, вы гражданский свободный человек. «Шпак», как говорили в старину.

— И вы меня не расстреляете за дезертирство?

— Вряд ли. Впрочем, нужно посоветоваться с начальником штаба. Ситуация нестандартная, здесь нужна твердая и безукоризненная ссылка на уставные требования.

Ботаник застонал.

Верн ухмыльнулся:

— Это вы напрасно. Вольц неплохо к вам относится и способен тонко истолковать любой параграф устава. Но не будем опережать события. Всё равно ближайшие территории необитаемы, а «шнель-бот» может появиться на рассвете, и мы с относительным удобством проследуем прямиком в бухту Хамбура.

— Это будет замечательно — перед смертью мы успеем отдохнуть. Вот только наших ламов жаль, они успели к нам привязаться. Особенно к вам, Верн.

— Переживут. Они стойкие. А нам нужно идти за лопатой, — пробурчал командир отряда.

Тела были захоронены там же на пляже. Опознать мертвецов не смог даже проницательный начальник штаба. Прошло еще четыре дня — «шнель-бот» не появился, тщательное наблюдение за морем вообще ничего не дало, если не считать занесения в «жобе» отметки о миграции большого стада ламантинов. На пятый день Верн назначил совещание командного состава. Нижние чины тоже приглашались на обсуждения, но права слова не имели — собственно, ламы на это и не особо претендовали.

…— Итак, господа офицеры и гражданские чины, ситуация прояснилась. Забирать нас не будут. Возможно, что-то случилось со «шнель-ботом», а возможно, у командования изначально не имелось планов на эвакуацию — этот вопрос пока оставим за рамками текущего обсуждения. Нам нужен план действий. Прошу высказываться, — призвал обер-фенрих.

Все посмотрели на научного консультанта.

— Господа, я мало что могу сказать, — признался Немме. — О боевых переходах и расчетах расстояний вы знаете намного лучше меня. Мы все понимаем, что до границы Эстерштайна жутко далеко. Зная вашу стойкость и несгибаемое чувство долга, уверен, что вы имеете твердую решимость превозмочь любые трудности и достичь цели. Что ж, верный духу предков и всему такому прочему, я безоговорочно готов последовать за опытными офицерами. Хотя у меня есть личная просьба.

— О личном чуть позже, — многозначительно кивнул начальник штаба. — В целом, вы готовы присоединиться к решению армейского командования?

— Всецело готов, — подтвердил мужественный ботаник.

— Прекрасно! Что скажет командир стрелков?

— Идем домой. Это будет непросто, но иных решений я что-то вообще не усматриваю, — лаконично сказал Фетте.

— Итак, решено — двигаемся в пешем порядке к границам Эстерштайна. Вьючные животные отдохнули, двуногие тоже. Предварительный маршрут штабом проработан, к сожалению, в этом деле наши оперативные возможности ограничены, но кое-что сделано… — Вольц развернул карту.

Обсудили маршрут — первая часть пути была вполне понятна: выход к промежуточному складу, пополнение запасов остатками припрятанного провианта, затем поворот на юг — на карте значилось ущелье, предположительно подходящее для движения. Основная проблема возникала позже — там, где лист карты заканчивался.

— Нельзя сказать, что мы упремся в полную неизвестность, — пояснил Вольц, сворачивая затрепанную карту. — В общих чертах всё понятно: горы пойдут на убыль, начнется то, что у нас принято называть крайне расплывчатым термином «холмы». Километрах в восьмидесяти от реальной границы Эстерштайна начнется зона относительной оперативной ясности — это земли с враждебными племенами, там будет непросто. Но большая часть маршрута — «холмовая пустота». Сведений о местности и настроениях аборигенов не имеем. Возможно, это необитаемая местность.

— Львы определенно водятся. А кто именно первым решит содрать с нас башку: хищники, тресго или вольные феаки — принципиальной разницы не имеет, — заметил Верн. — Исходя из наличия боеприпасов и нашей численности, разумнее соблюдать предельную осторожность. Никаких ограблений огородов! Мы в инциденте с тем проклятым картофелем чудом выкрутились.

— Может, нам к Колотому озеру вернуться? Я бы сдался в наложники Хозяйке, — мечтательно ляпнул Фетте.

— Этого мы не слышали! — ужаснулся начальник штаба. — Предлагаю считать решение на поход принятым и закрыть официальную часть совещания.

Верн кивнул и вывел в журнале: «Решение — следовать к границам Эстерштайна».

— Так, теперь неформальное обсуждение и ритуальные процедуры, — провозгласил Вольц.

— Я принесу! — заверил научный консультант и метнулся к прибою, дабы выкопать из прохладного песка охлаждающуюся там бутылочку «Черных сапог».

Начальник штаба взглянул на Фетте:

— Дружище, да какого черта⁈ Забудь о ней! Это каменная, глубоко магическая, страшная иноземная баба!