Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович

— Он нас доконает, — первым сказал ботаник.

— На сей раз наш лысый специалист абсолютно прав, — признал Вольц, одобрительно глядя на разливающего бульон дойча. — Вот смотрите: абсолютно гражданская, нелепая, необученная личность, но сколь многое успел ухватить из ценного армейского опыта. Что значит начальное университетское образование!

— Кривобокость значительно обострила вашу наблюдательность, герр фенрих! — восхитился дойч, сцеживая остатки наваристой жижи.

— Нашли время для шуток, — сумрачно сказал Верн. — Охота на львов становится бессмысленной. Мы их даже сварить толком не можем. И это дает тварям психологическое преимущество — они-то нас варить все равно не собираются, у них рецепт прост и неизменен.

Пристегнутый к вьюку Белого походный отрядный котелок во время боя крепко пострадал — удар львиной лапы смял бесценную посуду, ее кое-как выправили, но теперь котел протекал, варить можно было разве что мелкими порциям «на один рот».

— Данный вывод лишь подтверждает очевидно напрашивающееся решение, — пробормотал начальник штаба, глядя на огонь.

— Да, стратегию нужно менять, — сказал Верн.

— Именно! Еще пару дней и я буду в полном порядке, — заверил упрямый как байджинский козел Вольц.

— Исключено. Это вообще не вариант, — отрезал Верн. — Нужно иное решение.

— Это вы о чем? — встревожился научный консультант.

— Верн собирается нанести контрудар, — пояснил прохаживающийся часовым в трех шагах от костров Фетте. — Для засады на Генерала нашему командиру нужен второй номер, заряжающий. Начальник штаба временно небоеготов. Остаемся мы с вами. Хотите быть героем-ботаником, зарядившим винтовку, убившего Самого Крупного Льва Мира?

— Оо-о! — сказал Немме.

— Понятно, — хихикнул Фетте. — Что ж, в зубы монстра, так в зубы. Я готов. Как действуем?

— Обдумаем. Сюда они не подойдут, знают, что мы наготове. Слушайте, а почему мы все так уверены, что всё дело в Генерале? — задумчиво спросил Верн. — Самый крупный и сильный, он же не всегда самый умный.

— Попрошу без изощренных намеков, — проворчал Вольц. — С Генералом все довольно прозрачно. Здешние львы действуют ненормально, столь многочисленная стая тоже ненормальна, а столь тонкое знание-осознание возможностей огнестрельного оружия — ненормально вдвойне. При этом каждый отдельный лев — ничего этакого особенного, просто тупая голодная тварюга. А Генерал совершенно иной, он ведь лишь единственный раз и приблизился-то на расстояние выстрела. Да и то весьма относительно приблизился. Если бы я верил в хищников с магическими способностями, то твердо сказал бы — это лев-колдун.

— Колдун и есть, — заверил Фетте. — К тому же это огромный, липкий и сраный колдунишка. Чего прицепился? Мы мимо шли, вообще этих блохастых скотов не трогали.

Рейдовики посмотрели на шкуру освежеванного льва — трофей был недурен, но блох действительно много. Впрочем, этим недостатком можно и сгладить приступ собственной жадности: хорошая шкура весьма ценится в столице, но ее туда было бы не дотащить даже в гораздо более лучшей ситуации, тем более еще и не обработанную. А раз еще и блохастая — о, нет, нам и даром не надо.

— Может, башмаки из шкуры сшить? — задумчиво спросил Фетте. — У меня левая нога практически босая.

— Не выйдет. Слишком много времени выделка и шитье займет, — объяснил Верн, имевший чуть более глубокие представления о скорняжно-обувных работах.

Откровенно говоря, личный состав обносился до совершенно безобразного состояния. Обувь и форма превратились в сущие лохмотья, представителей блестящего Ланцмахта можно было узнать лишь по шлемам и кирасам. В последнем цивилизованном бою именовать «дикарями» следовало вовсе не воинов тресго. Одежда — ладно, цивилизованных фрау в холмах едва ли встретишь, стесняться просвечивающего естества нет смысла. Но обувь — серьезная проблема. Босиком идти невозможно. Этак до границ Эстерштайна только ботаник и дотащится — трофейные сапоги у него великолепные, здоровенные ступни дойча от лап тресго, как выяснилось, размером вообще не отличаются.

Четыре дня отряд медлительно двигался, совершая широкую петлю, практически возвращаясь на север. Собственно, иного выбора и не было: на юге холмы приобретали более однообразный характер без очевидных преобладающих высот, угодить там в засаду было много проще, а бой на короткой дистанции куда опаснее для людей, чем для хищников. Медлительность объяснялась не только попыткой просчитать действия противника, но и более простой причиной — начальник штаба был слаб, двигался с трудом.

Львы в эти дня атаковать не пытались, но постоянно демонстрировали, что они наготове: перекличка рыков раздавалась каждые два-три часа — разноголосое рычание-предупреждение практически со всех сторон, непременно завершалось басовитым ревом Генерала.

— Отменно воздействует. Мощный глас, аж волосы шевелятся, — отметил неизменно хладнокровный начальник штаба.

— Нам всем пора бы постричься, — ответил Верн.

Начальник штаба, несмотря на выдержку, выглядел паршиво — у него явно был жар, рана воспалилась. Что ж, обработали недостаточно, антисептики в медицинен-сумке давно иссякли.

Регулярная перекличка львов явно была хорошо обдуманным ходом — хищники не оставляли попыток изнурить противника. Что, в общем-то, удавалось. Но рейдовики готовились к контрудару. Возможности имелись, вот права на ошибку не было.

…— Он там — сказал Верн, наблюдая в бинокль за стаей кружащих грифов и грифков.

— Да, жрут чего-то, — согласился Вольц. — Полагаю, твое предположение обоснованно. Он за высотой. Мы проходили восточнее, но я отчетливо помню — там впадина, заросли тростника, следовательно, вода. Прекрасное место для отдыха людоедов. Решение?

— Начинаем, — Верн огляделся, выбирая место для лагеря рейдовиков…

Через два часа они с Фетте налегке — только оружие, инструменты и одна фляга с водой, торопливо шагали к холму. Очередная запугивающая перекличка врага прошла только что. Два рыка к юго-востоку, один намного западнее, Генерал кратко ответил подчиненным из-за холма. С этим угадали. Есть ли у львов дозорный на вершине — вот ключевой вопрос. Верн надеялся, что нет — полдень, солнце жжет немилосердно, любая тварь, даже самая коварная, предпочтет тень. К тому же грифки и их крупные сородичи все еще кружили, следовательно, хищники находятся рядом с остатками трапезы.

— Поживее! — призвал Верн и фенрихи перешли на рысцу, стремясь как можно быстрее преодолеть путь до верхней части холма.

Лагерь рейдовиков остался сзади, там развели костер — столб дыма виден издалека, последние дни противник привык к частым остановкам обессилевшего человеческого отряда. Есть, есть шанс застать Генерала врасплох.

…Пот заливал глаза, Верну казалось, что он сейчас рухнет. Фетте все сильнее прихрамывал. Но понятно — сейчас, в движении, люди практически беззащитны. Впрочем, как и оставшиеся в лагере рейдовики и ламы. Риск велик, оправданный он или нет, сейчас прояснится.

Наблюдательным пунктом выбрали, разумеется, не вершину холма, и не торчащие камни чуть левее — те приметные точки слишком притягивали взгляд. Место должно быть абсолютно «пустым», возможно, у львов чуть иное зрение, но следует исходить из того, что они тоже солдаты и ведут наблюдение так же.

…Пригибаясь — ниже, еще ниже — пара охотников преодолевала склон. Верн подумал, что «маузер», щит и копье стали уж совсем неподъемным грузом. Плохи дела рейдовиков, сдери им башку. Но сейчас об этом думать незачем.

— Падаем!

Теперь господа фенрихи ползли, вжимаясь в невысокую траву — два обессиленных тощих черепаха в жалких обрывках мундиров. Нет, на месте львов Верн таких бы жрать не стал — фыркнул бы и ушел. К сожалению, львы Генерала совершенно не брезгливы.

Открылась впадина, охотники замерли…

В глазах плыло от усталости. Верн еще раз утер пот, заново поднес бинокль к глазам…