Паук у моря (СИ) - Валин Юрий Павлович

Грива и брюхо — огромное, на старинный цеппелин похожее — волочились по земле. Похоже, распух Генерал с прошлой-то встречи. Нездорово так распух, болезненно, это в каждом движении чувствуется.

До позиции на вершине долетела волна смрада.

«Он уже мертвый. Наполовину» — осознал Верн. «Гниет изнутри. Видимо, та пуля в кишках засела».

Вот только это обстоятельство ничего не меняет. Даже почти дохлая туша с таким когтями и клыками, весом под три тонны, людей задавит в один миг.

«Мне не везет» — подумал Верн, опуская на лицо стрелковую маску. «Гнилой подвиг попался. Не стану героем. Сначала этот рейд, вообще никому не нужный, с неоправданной потерей рядового состава. Потом огромный тухлый трофей. А во всем бабы виноваты. Чего этой дуре Гундэль не упасть в ров сразу? И не было бы никакой трехтонной вони. Надеюсь, маме эти отвратительные подробности не вздумают пересказывать».

А там — за изгородью, у дома и загона — наступила полная тишина, видят люди и ламы приближенье монстра, ужаснулись и онемели. Даже глупые козы заранее помертвели…

Обер-фенрих трогает обмотанной дырявой шкуркой ступней сапог Немме, чувствует, что научный консультант понял сигнал…

…в прицеле покачивается спина Генерала — выбираем место, где грива не столь длинна, и мощную лопатку не задеть, она с виду тверже брони орудийного щита. А мух-то над дохляком сколько… гадостный людоед пошел, в легенду такого точно не возьмут…

…спусковой крючок успокаивающе коснулся пальца. Хладнокровен «маузер», уверен в себе, он древний, он великий, он выше вони и бредней о легендах и подвигах…

… мягко, еще мягче…

…. выстрел!

…Мгновение полной тишины, стук выбросившего гильзу затвора показался оглушительным…

…От рева заложило уши — взрычало разом с полдюжины хищных тварей — но все накрыл рев Генерала. Огромная пасть исторгала невыносимый звук и немыслимую вонь, из нее далеко летели брызги гноя и вселенский ужас. Врата древнего ада, а не пасть, сдери ей башку…

….От выстрела за спиной дозорный лев подпрыгнул на месте, завертелся, поджимая хвост. Немме, видимо, обделавшись, но не утеряв прицела, спустил тетиву арбалета — болт оказался по оперение торчащим в глазнице зверя. Лев ошеломленно пошатнулся, замер…

…это неважно. Верн поднимался навстречу Генералу. Прятаться было бессмысленно — чудовище видело стрелка…

…Генерал тяжелыми, неуклюжими прыжками несся к вершине. Медленный стал, бочка с гноем, а не вожак. Но огромный, говнюк, слишком огромный…

— Иди, башку сдеру! — во весь голос заорал обер-фенрих, почему-то игнорируя уставной гордый клич Ланцмахта…

…последний патрон уже в патроннике, «маузер» вскинут навстречу врагу…

…Ответный низкий рык, желтые клыки светятся в темно-багровой, полной жижи пасти, брызги почти долетают до стрелка…

…это кажется. Еще шестьдесят метров…

…нет, не попасть, не сбить чудовище с шага. Он медлительный, почти разложившийся, но умный. Только голову подставляет, и выбора нет…

…выстрел!

Верн целился в глаз, но понятно, такое попадание было бы фантастической удачей. Пуля ударила чуть ниже, ушла рикошетом, вырвав кусок шкуры…

Всё…

…Обер-фенрих роняет «маузер» (достаточно аккуратно — львы вряд ли покусятся на ценное оружие, а у друзей позже будет шанс забрать), перекидывает на грудь щит, одновременно извлекает из-за ремня гранату. Защитный колпачок уже свинчен, остается дернуть шнурок с шариком. В любом случае секретное оружие взорвется уже за спиной монстра, поскольку время срабатывания запала слишком длинно…

…Верн кидает гранату навстречу смрадной смерти — вполсилы, — это вниз по склону, навстречу движению, сама покатится. Только бы сработала, возможно, поранит и отвлечет…

… присесть за щит, приготовить копье. Штатный пехотный щит Ланцмахта согласно боевому наставлению, попадания гранатного осколка от близкого разрыва не держит. Но иногда и держит…

… От грузных прыжков Генерала вздрагивает потрясенный склон, а дышать от смрада уже нечем. Впрочем, и незачем…. вообще уже ничего не успеть. С боку на Верна шел раненый лев-дозорный — пошатываясь, окривев, с болтом в мозге, но шел…

… кто сшибет-опрокинет раньше, даже не скажешь. Да наплевать, сдери им башку…

Приняв строевую стойку «на колене», Верн бьет копьем льва-дозорного — наконечник достал противника, но естественно, не особенно надежно, не для такого боя пи-лумы конструировались…

…Бок бойца оказался открыт, сейчас гранатные осколки вонзятся в щеку и руку, потом Генерал вдавит в землю Холмов…

… Граната не взорвалась…

…Но Генерал шарахается от с виду нестрашной колотушки, катившейся по траве, отпрыгивает в сторону, роняя гнойную пену с клыков. Он знаком с гранатами, что ли⁈ Что за тварь такая?!.

За спиной щелкнул арбалет. Успевший перезарядиться, вовсе не драпанувший в панике Немме на редкость четко всадил болт в ухо льва-дозорного. Все-таки есть в дойчах что-то этакое, истово-упертое. Ну, или остатки того каменного твердолобого упрямства, что вело когда-то их предков…

…На этот раз лев-дозорный падает как подкошенный. Наверное, столкнувшиеся под черепом болты рассекли тот самый нужный мыслительный нерв…

…мысли путаются, это Генерал их сбивает…

…с изумлением наблюдая за двинувшемся по дуге Генералом, обер-фенрих нащупывает за ремнем вторую гранату. Колпачок свинтить, вытряхнуть шарик — не вытряхивается, залип, в медных трубках такое бывает…

…Огромная тварь, не спуская взгляда со стрелка, двинулась напрямую. Раздувшееся черное брюхо волочится по траве, грива, размером с парус, торчит слипшимися, ссохшимися клочьями. Вонь… да что ж ты вчера не сдох, котик?

…ударом о край щита Верн выбивает из гранатной рукояти шарик запала. Дрянь заводы Хамбура, не оружие, а чистое издевательство…

…Десять метров. Или уже десять шагов? Ой, мама, он весь мир закрыл!

Обер-фенрих швыряет гранату — из-под нижнего края щита, довольно неловко…

…видимо, Генерал не обратил на это внимания — он ревет. Верн скорчился за щитом, зажмурился, по защите застучали капли слюны и гноя, оставаться под напором смрадного медлительно надвигающегося урагана было невозможно. Но и куда деваться-то? Машинально выставить копье под уставным углом, приоткрыть один глаз…

…Граната исчезла, наверное, укатилась под чудовищное брюхо, еще пораньше обер-фенриха в землю вдавилась…

… да что же это за смерть такая поганая⁈

Лев смотрит в упор. Глаза у него действительно красные. Не кровью налиты, а сами белки цвета почти созревшего тутовника, с крошечными желтыми зрачками. Безумный лев, безумная смерть…

Генерал тяжело заносит громадную лапу — ударит сбоку, в обход острия пи-лума…

…чуть вздрогнула под солдатом земля, и лев дрогнул. Граната сработала, не подвел запал. Только взрыва и не слышно — еще до гранаты оглох Верн, под этим ревом и этим страхом любой оглохнет.

…и все ж замирает жизнь еще на миг — та пауза, в которую и жить уже невозможно, и умирать омерзительно. Верн бьет копьем — под вскинутую лапу, успевает почувствовать, как глубоко вонзается наконечник, и лишь там — в глубине плоти, гнется и сгибается сталь в медной опрессовке…

…и тут настигший удар лапы сносит обер-фенриха, наваливается непосильная тяжесть, придавленный и раздавленный Верн кричать и не пытается — невозможно.

…успевает услышать глухие хлопки, почти догадался, что это компактный «барх» патрончики безнадежно высаживает, и с величайшим облегчением проваливается обер-фенрих во тьму.

Многие рейды тьмой заканчиваются. Может, и не для всего личного состава, но для части солдат уж точно. И нет в этом ничего удивительного.

[1] Цанца, она же тсантса — специфически высушенная человеческая голова. Процесс сложен, начинается с аккуратного стягивания кожи вместе с волосами с черепа. Далее следует очистка лицевых мышц, ошпаривание, прокалка опущенными через шейное отверстие раскаленными камешками и песком, и прочие приемы тонкого художественного процесса. Откуда у феаков эта странная традиция, не свойственная их историческим предкам, пока науке не известно. Но мы продолжаем исследования в этом направлении. (комментарий профессора сравнительной антропологии Л. Островитянской)