Флегморий - Красная (СИ) - Казаков Артем

— Я попробую спасти её, — голос Охотника прозвучал так, словно исходил не из горла, а из голодной бездны между мирами. — Но придёт момент, и вы оба… Ты и она… Вернёте мне долг.

Морок раздражённо фыркнула, а Волков резко вдохнул, подмечая исчезновение боли, и его ответ вырвался сдавленным, почти бессвязным шёпотом:

— Всё… Всё, что захочешь. Всё, что…

— Ладно. Не распинайся, — Стуков гадко усмехнулся, уголок рта дёрнулся вверх, обнажив зубы. «Откат повреждений» наконец подошёл к концу, и глаза Алексея стали нормальными. — Дело ещё не сделано, — он убрал ладонь от собеседника, крепко сдавил рукоять меча, и синеватый отблеск лезвия осветил его лицо, полное ледяного расчёта. — Это лишь попытка, которая может закончиться катастрофой для всех нас.

Охотник упёрся рукой в дверь, толкнул плечом, но она, запертая изнутри, даже не дрогнула. Металл поскрипывал под напором пальцев, будто насмехаясь над усилиями. Стуков мельком посмотрел на замок и взмахнул мечом — в тот же миг клинок, только что пылавший синевой вневременной энергии, померк, рассыпаясь в воздухе, подобно дыму.

— Меня почему-то никто не спросил… — с толикой обиды заговорила Морок. — Хочу ли я тратить силы на изгнание… Ведь без меня ничего не получится.

Александр, стоявший спиной к ним, покосился на гарду и перевёл взгляд на вопящую толпу перекошенных тел, подбирающихся к платформе.

— У нас нет времени на торги, — прошипел детектив, и в его голосе зазвенела та грань, за которой зарождается безумие. — Просто перенеси нас внутрь!

— Это так не работает! — выпалил Алексей, даже не взглянув на чудовищ. — Я могу перемещаться лишь на короткие расстояния и только в пределах видимости!

— Тогда скажи своему мечу, чтобы он не выёбывался! — заорал Волков.

— Я — она! И я не чей-то меч! — твёрдо заявила Морок. — Я так-то сама по себе!

Охотник уставился на пустоту перед собой, словно всматриваясь в нечто сквозь дверное полотно — в суть проблемы. Устройство для вскрытия осталось в сумке, да и времени на это не хватило бы. Ввиду приближающейся толпы монстров выбора, как такового… Не было.

— Четверть… — быстро проговорил Стуков, отчеканивая каждое слово. — Четверть от мощей отголоска Тленника достанется тебе.

— Половина! — Морок захихикала, и её смех походил на откровенное издевательство.

— Четверть… И… — Алексей зажмурился, будто проглатывая что-то горькое.

— И? — голос Воплощения Похоти стал сладким, как мёд, в основе которого закралась отрава.

— Может ещё аукцион устроим?! — рёв Александра сотряс воздух. Детектив отпрянул на шаг и с мокрым хрустом проломил голову твари, добравшейся до них значительно быстрее остальных.

— Да иди ты! — Охотник выдохнул так, словно фраза вырвалась против воли. — Хорошо! Мы посмотрим твоё чёртово кино!

— Вот это сделка… — Морок прошептала с такой нежной страстью, что у Волкова по спине пробежали мурашки.

В то же мгновенье лезвие возникло из ниоткуда и ярко вспыхнуло, подобно молнии из грозовой тучи. Клинок прочертил дугу, отбрасывая синюшные блики, и вонзился в замочную скважину. Металл взвыл, исторгая искры. Последовал второй удар, и механизм запирания сдался окончательно.

Стуков врезал ногой — дверь с грохотом распахнулась, впуская их в плохо освещённое помещение, заполненное запахом застаревшей плесени и крови. За спинами послышался неудержимый гомон и тошнотворные, хлюпающие звуки.

Александр и Алексей навалились на шкаф — массивную, покрытую ржавыми разводами громадину без инструментов. Металл скрипел, обувь скользила по липкому полу, но они добились своего. Габаритный блок рухнул, запечатав вход с громыханием, которое основательно потрясло это гнусное место.

На секунду воцарилась тишина, а потом — первый удар в дверь. Второй, третий, множество. Охотник и детектив не сбежали. Лишь выиграли для себя время. Кровожадные создания снаружи не сбавляли темп и безостановочно пытались проникнуть к ним.

— Отец… — внезапно донёсся уставший голос Кати откуда-то слева.

Из соседнего помещения, где когда-то было дверное полотно, а теперь зиял только тёмный пролом, слышалось прерывистое дыхание. Волков инстинктивно рванулся вперёд, но железная хватка Стукова впилась в его плечо, безмолвно приказывая не торопиться.

Алексей двигался бесшумно, будто порхая, и крепко сжимал рукоять меча. Казалось, что воздух с каждым мигом сгущался всё сильнее. Странные, еле заметные дымки вились в пространстве, как живые существа, подёргиваясь в такт невидимому ритму. В их клубах проступали силуэты — неясные, размытые, с жёлтыми горящими точками вместо глаз. Словно сам Тленник, а не жалкий отголосок Уныния, просачивался сквозь реальность в попытке истинного возрождения.

Катя сидела в углу, прижавшись к стене среди обломков широкого стола. Её тело содрогалось в конвульсивных спазмах. Лицо было искажено гримасой невыносимой боли.

— Так… Что делать? — тихо произнёс Александр дрожащим голосом. — Это какой-то долбаный ритуал и нужно к нему подготовиться?

- Молчи и не мешай, — ответила Морок и после небольшой паузы добавила. — Мы готовы?

— Да, — Охотник подошёл к девушке ближе и пристально взглянул в её лицо, будто выискивая черты Тленника. — Пора возвращаться домой, мерзкая тварь.

И тогда Катя, или то, что от неё осталось, резко подняла голову:

— Ты… — голос был чужим и скрипучим. — Ты не посмеешь!

Стуков этого не увидел, но Воплощение Уныния улыбнулось. Не губами девушки, а самой тьмой, клубившейся в зрачках сосуда. Существо мгновенно нащупало нечто важное для Алексея — именно в таких возможностях и заключалась его основная функция. Находить слабости и давить на них, доводя до полнейшего безумия.

- Всё ещё веришь, что сможешь контролировать мощи Плототворного? — заговорил Тленник голосом Кати с меняющейся интонацией. — Думаешь, ты… Сильнее? Ты просто пылинка на коже нашего мироздания, которой повезло столкнуться с разрозненной общиной Воплощений!

Охотник стоял неподвижно. Пальцы свободной руки сжимались в кулак со всей дури — до явно выпирающих сухожилий.

— А знаешь, что прямо сейчас происходит с твоей милой Алиной? — Тленник вытянул губы девушки в гадкой ухмылке. — Каждую секунду… Каждый миг… Твою сучку без остановки рвут на куски! СНОВА И СНОВА!

Воздух вокруг Стукова завибрировал — не метафорически. Реальность дрогнула, деформируясь под напором его медленно вскипающей злобы.

- Это часть плана? — детектив бросил напряжённый взгляд на Алексея, но тот уже не слушал. Глаза Охотника стали пустыми — не мёртвыми, а бездонными, как провалы в иной мир.

— А она всё кричит, — голос Кати намеренно исказился, пропитавшись нотками издёвки. — Лёшенька! Где же ты… — Тленник вдруг затих ненадолго, оценивая свою блестящую работу, издал смешок и заорал. — Я ПОЛУЧАЛ УДОВОЛЬСТВИЕ, КОГДА СЛУШАЛ ЕЁ ЖАЛКИЕ ЗАВЫВАНИЯ!

Внезапно Стуков выпятил глаза и взревел, не как человек, а смертельно раненый зверь, нашедший в себе силы для последней схватки. Меч взметнулся вверх, и пространство на его пути разошлось по шву, напоминая свежий разрез, источающий белое сияние.

Катя залилась громким смехом, превращающимся в хор сотни голосов заражённых. Буквально каждый из них отдавал в барабанные перепонки грохочущим визгом, расшатывающим рассудок.

Волков отпрянул от резкой вспышки света, ослеп, ощущая резь в глазах, и услышал хлопок. Его сердце замерло, а слова вырвались из глотки быстрее всякой мысли:

— ЧТО ПРОИСХОДИТ?!

Но не было ни ответа, ни дочери, ни Алексея с Мороком — лишь шум толпы, пытающейся пробиться в служебные помещения, и странная вибрация, исходящая от разлома во Флегморий.

Глава 10