Флегморий - Красная (СИ) - Казаков Артем

Сейчас

Переход из одной реальности в другую не сильно отличался от перемещения сквозь обычный дверной проём. Алексей сразу же обратил внимание на контраст в сравнении с Полесьем-5. Мрачные тона дождливой планеты, некогда нагонявшие уныние, меркли на фоне земли, пропитанной ядом и исторгающей серные пары. Бескрайнее поле вокруг не имело растительности и напоминало мёртвую равнину под гнетущим небом, готовым обвалиться в любую секунду.

Стуков бросил мимолётный взор на разлом, ведущий в реальность, и присмотрелся к Кате. Она вздрогнула, корча лицо от боли, а через мгновенье из неё вырвалось нечто. Контур, тень, сгусток мрака. На месте глаз и носа проступали расплывчатые впадины, залитые золотистыми тонами. Грудь выделялась рёбрами из клубящегося дыма, сквозь которые пробивалась та же гнилостная желтизна.

— Лишь напоминаю, сладкий, — быстро проговорила сущность из меча. — Воплощение, его отголосок или имитация, оказавшиеся здесь без подчинённого тела и без ЕГО помощи…

— Я знаю! — перебил Охотник.

Тленник безостановочно дёргался в агонии. Форма распадалась. Не имея якоря в родном мире в виде собственной плоти, он медленно растворялся в воздухе. Подобные создания Флегмория, лишённые оболочки или жизни, становились частью незримой экосистемы, превращались в чистейшую энергию и позже могли получить шанс на возрождение — если на них обращали внимание более весомые существа в иерархии.

Воплощение Уныния не желало такой судьбы. Потому и рванулось к разлому. Его форма, испускающая отростки дыма, приобрела серые оттенки, словно выцветая, и когда тварь преодолела половину пути до спасительного просвета, перед ней возникла ослепительная вспышка. Алексей мигом рассёк пространство одним шагом и материализовался впритык к чудовищу.

Пальцы Стукова впились в клубящуюся мерзость. Кисть вспыхнула холодным сиянием вневременной мощи, которая тут же стала разъедать Тленника, выжигая изнутри. Воплощение протяжно завыло душераздирающими голосами десятков разных заражённых бедолаг.

Меч плавно выскользнул из ладони Охотника, но не упал — завис в сантиметре над отравленной поверхностью. Алексей моментально сжал противника обеими руками, всё сильней подтягивая к себе, впечатывая в собственную грудь. Вторая кисть запылала ярче первой, добавляя порцию новых мучений сущности.

Тленник корчился, его образ продолжал разрушаться, но Стуков не ослаблял хватку. Внезапно контур монстра застыл на пару секунд и начал сам проникать в Охотника, не имея возможности сбежать. Через одежду, сквозь поры эпидермиса, в каждую клетку.

Катя кое-как пришла в себя, наблюдая за существом, полностью исчезающим внутри человека, который только что спас её. Она не могла издать ни звука, пытаясь осмыслить происходящее.

— Тебе не кажется… — голос Морока прозвучал резко, стоило последнему фрагменту Воплощения Уныния просочиться под кожу. — Что всё прошло как-то слишком легко?

— Да… Как сказать, — Стуков выдохнул, еле заметно улыбаясь. — Я через такое уже разок проходил. Вроде, ничего нового… И да, надо быстро уходить отсюда.

Он посмотрел на Катю и вдруг замер, округлив глаза. Руки повисли в безволии, пальцы онемели.

— Алексей? — произнесла сущность из меча с непривычной ноткой тревоги. — Что-то не так?

— Я… — с трудом выдавил Охотник. — Пробую… разобраться…

Его черты внезапно исказились. На лице появились пять отметин в виде полос, будто некто невидимый взмахнул когтистой лапой. Мышцы свело судорогой и Алексей согнулся, стиснув зубы. Сквозь сжатые губы вырвался хриплый, животный стон. На висках и скулах выступили и сразу же исчезли тонкие линии. Из горла Стукова мгновенно исторгся рёв, заглушающий всё вокруг, а радужки налились густым багрянцем, как у истинного Воплощения Гнева.

— Чего ты ждёшь?! — голос Морока прорезал воздух, обращаясь к Кате. — Тяни его к разлому! Живо!

Несмотря на случившееся, девушка быстро сориентировалась и молча подбежала к Охотнику. Она вцепилась в Алексея и перекинула его руку через своё плечо, согнувшись под тяжестью тела.

— И меня не бросай! — крикнуло создание, заточённое в мече.

Катя на ходу схватила оружие, и хотя лезвие не касалось земли, оно стало отличной опорой — твёрдой, подобно скале.

Пока они медленно приближались к разлому, Стуков бормотал нечто бессвязное, его дыхание свистело. Девушка мельком глянула вдаль — там, на горизонте, закопошился силуэт. Сначала один, потом ещё несколько… Миг спустя их было множество, и все эти существа неслись сюда, подчиняясь безмолвному зову.

Внезапно Катя посмотрела на лицо Охотника и увидела изменения. Кожа стянулась, обнажив жуткий оскал. Что-то чужеродное и чудовищное пялилось на неё его глазами. Ноги девушки тут же подкосились, и они рухнули вместе, а меч так и остался висеть над поверхностью.

— Не любопытствуй! — рявкнула Морок. — Просто тащи! Мы почти добрались!

Алексей задёргался, испытывая вторжение в разум:

— Я… смогу…

Катя вновь всмотрелась в искажённое лицо Стукова:

— Что с ним?

— Да откуда мне знать?! — завибрировало остриё в ответ. — Пошевеливайся! Иначе эти твари настигнут нас!

Тени на горизонте всё приближались. Девушка не стала медлить и вцепилась в плечо Охотника, с трудом поднимаясь. Пальцы Алексея впились в гнилую почву, оставляя борозды. Глаза, затянутые кровавой пеленой, не видели настоящего — только обрывки чужих кошмаров, переплетённых с его собственными.

Они медленно погружали в бездну прошлого.

Охотник услышал голос — холодный, механический, лишённый интонации:

— Алексей Стуков…

Он резко распахнул веки, но перед глазами была лишь непроглядная чернота. Давящая и абсолютная.

— Рекомендую найти оболочку для ассимилированных сущностей. Длительное хранение чужеродного организма приведёт к неизбежным проблемам. Особенно при работе в их исходной среде. Не забывай о своевременном экспортировании.

Голос звучал чётко, но Охотник не видел источника.

— Адам? — шёпот Алексея повис в пустоте, уносясь вдаль увядающим эхом.

Ответа не последовало. Это был обрывок памяти, который именно сейчас он не мог полностью вспомнить. Кусочек разговора, распадающийся на части и исчезающий в липкой, бездонной тьме.

Стуков провёл ладонью по лицу, крепко зажмурился, потом резко открыл глаза и пространство вспыхнуло, наполняясь красками.

Охотник стоял в больничной палате. Грязные стены, удушающая вонь лекарств, приглушённый гул оборудования. На койке рядом с ним лежал забинтованный человек. Было видно только веки, сомкнутые в неестественном покое.

— Даже не пытайся! — крик Алексея разорвал тишину. — Ты не сможешь меня обмануть!

Тленник ответил не сразу. Не силами пациента, не из мрачных углов помещения. Его голос вибрировал в самом воздухе, обволакивая и проникая под кожу:

— Я… просто… хотел… жить… — каждое слово давило на невидимую грудную клетку Воплощения, подобно неподъёмному грузу. — Где-нибудь… подальше… от этого кошмара… Как и раньше… Когда все мы были… лишь обычными… людьми…

— Людьми… — повторилось в голове Стукова.

Внезапно перед Охотником сформировались чужие воспоминания. Короткие обрывки чьей-то жизни, ворвавшиеся в сознание с чёткой ясностью.

Рабочая смена в доках космического города-корабля. Шум двигателей звездолётов, потные комбинезоны, звон металла. Гигантское судно, способное вместить миллионы, практически безостановочно скользящее по галактическому мирозданию.

Потом вход в гипертоннель, которого раньше не было на картах, и искажённое пространство, трещащее по швам. Разлом, ведущий во Флегморий, разверзся, как невероятно огромная пасть, и поглотил мобильный город целиком.