Магия, кофе и мортидо наставника Медея. Дилогия (СИ) - Ютин Макар

Схватка началась как обычно. Быстрый выбор жезлов, подача магии, первые попытки прощупать оппонента. Один из юношей оказался проворнее другого: его плотный магический шип возник почти мгновенно, дал ему преимущество – тот сразу побежал им пользоваться в ближний бой, противник едва успел выставить энергетический щит, который быстро пробил шип… После чего сражение оказалось остановлено Немезисом.

– Стой! Прервать бой!

Юноши заторможено, нехотя отскочили друг от друга и с одинаковым непониманием оглянулись на экзаменатора.

– Юный Архилох нарушил запрет на свитки. Испытание провалено. Юный Мегабаз – Испытание успешно пройдено.

– Но в правилах свиток просветления разрешен! – вскричал юноша.

От отчаяния и душевной боли он рухнул на колени – забытый жезл покатился по темному в ночи песку.

– Это лазейка для гопломахии действует только в столице, – спокойно пояснил Суверен, – он запрещен даже на агоне и во всех действующих аренах, кроме колеуса Главной Столичной. А теперь прошу покинуть арену.

Даже в таком потерянном, безысходном состоянии Архилох не стал спорить с Немезисом. Молча потащился на выход. Это оказалась последняя пара. Третье Испытание подошло к концу.

Медей поднялся на своем месте, потянулся, хрустнул позвонками, пока участники снова выходили на площадку. Он оперся на перила и стал меланхолично наблюдать, как темные фигуры медленно ползли от слепой зоны скамеек для участников к середине арены, выходили из сумрака на свет, озарялись факельным светом.

Где‑то позади, у внешних стен Академии, стрекотали сверчки. Крупные ночные бабочки вились у жаровен зрительской ложи. Тяжелый, сияющий полумесяц местной луны, неотличимой от земной, подсвечивал своим отраженным светом угрюмые черные тучи, а звезды складывались в причудливый, незнакомый рисунок – волнительный и горький от своей чуждости.

Медей вдруг осознал, что его попадание сюда – не случайность, не шутка, не временное помутнение. Ему суждено жить здесь. Теперь уже навсегда. Нет, он знал эти прописные истины с самого первого дня попадания, не сомневался ни секунды в своем положении и стабильности жизни здесь. Просто… просто теперь он прочувствовал это всем своим существом. И больше не мог относиться к миру вокруг с прежней презрительной легкомысленностью. По крайней мере, с той же легкостью.

«Я так долго бегал от чувства ответственности, что даже не понял, как оно меня настигло», – невесело усмехнулся он, – «наставник… когда для меня эта никчемная должность, ворота к простым развлечениям, стала значить больше, чем я готов был принять? Я – учитель, что за шутка…»

Тем временем, ученики и ученицы вышли на площадку. Медей невесело хмыкнул, когда увидел их нервные, дрожащие от радости или скорби фигурки. Наверняка, этот день казался для них чертовски тяжелым. Тяжелым и длинным, почти бесконечным. Однако, они смогли. И теперь сам Немезис Суверен объявит их имена. Имена достойных учебы в Академии Эвелпид. Ее новых студентов‑первокурсников.

– Кейс великой фамилии Гераклид. Елена Дионида. Арна фамилии Бендида. Дева Мимоза. Дева Грация. Доркас ветви Дриопа. Юный Ксантипп. Никта фамилии Павсикакида. Юный Борей. Аталанта фамилии Аркадия. Фаэтон фамилии Эолид. Пан фамилии Эолид. Юный Пеон. Юный Парис. Мегабаз фамилии Ахеменид. Дева Ата. Юный Гектор. Авлида фамилии Ифигения.

«Итак, вроде бы все канонные персонажи здесь, кроме одной столичной штучки и угрюмого вахлака. Их приняли по рекомендации. Кейса тоже могли – он отказался. Правда, в каноне студентов прошло пятнадцать… тринадцать, если не считать ту пару. А здесь аж целых восемнадцать. И плюс те двое уже должны сидеть‑ждать остальных в местной часовне. Всего двадцать, на пять больше, чем в новелле. Я что, оказался более мягким, чем оригинал⁈»

Бедный наставник оказался достаточно шокированным собственной «добротой», чтобы не сразу заметить некое несоответствие. Что‑то царапало сознание Медея. Что‑то неправильное, но он никак не мог поймать это ощущение за хвост. Оно вертелось на языке…

– Сейчас вы отправитесь в Пурпурный Пантеон для приветственных бдений, – начал объяснения Суверен, когда радостные крики, возгласы и сопли‑слезы окончательно утихли.

– Утром вас всех ждет духовное очищение, а затем формирование тонкого тела печати Академии. После этого обряда, вы официально станете считаться учениками‑первокурсниками. Вам выдадут учебники, форму Академии, несколько артефактов и первую стипендию.

«Хм, стипендия? Что за фигня? Ни разу не слышал. Ау, память отродья. А, да, и правда такая есть», – отстраненно подумал Медей. Он все еще искал подвох и не находил его.

– После этого, вам представят классных руководителей, педагогов. Они и покажут ойкос, где каждый из вас будет жить следующие два года. Деление будет вестись по архетипам. Эйрисомами будет заведовать наставник Фиальт. Пикносомами – наставница Диана. Наставница Колхида возьмет их в первый месяц, пока наставница Диана не вернется из своего путешествия. Лептосомы получат руководителем наставника Медея…

– БУ‑У‑У‑У‑У!!!

Ор и крики разом поднялись до небес. Больше всех орали несчастные лептосомы и раздавались гласом с небес *злые учительские звуки* наставника Медея. Аристону и Павсанию пришлось вцепиться в талию коллеги и держать, пока тот стоял ногой на перилах, орал и потрясал кулаком городу и миру. Детишки внизу не слишком от него отставали, особенно лептосомы. А потом разозленный непослушанием Суверен выпустил свою ауру.

Медей словно окунулся в ведро с чужими внутренностями. Нет, словно он плыл по бесконечному, яростному океану в период штормов. Маленькая утлая лодочка, песчинка перед суровой, безжалостной и бесстрастной, нечеловеческой стихией. Он сглотнул, обмяк, рухнул на лавку, быстро лишенный сил и яростного запала.

Некоторые из студентов и вовсе попадали в обморок. Другие ограничились валянием в ногах. Абсолютно каждый имел бледный вид и теперь держал рот на замке. Суверен подождал, пока новоиспеченные студенты молча растолкают своих более впечатлительных одноклассников, после чего невозмутимо продолжил:

– Половое разделение будет в самом ойкосе – мужская и женская сторона с отдельными душевыми для каждой и одной общей комнатой. Остальное вы узнаете, когда закончите бдения и обряд инициации. А теперь следуйте за мной, я отведу вас в Пурпурный Пантеон.

– Уф‑ф, закончилось! – Медей откинулся на скамейке, уперся затылком в верхний ряд, пока остальные наставники вяло переговаривались и собирались обратно в замок, – и все же, что у меня пошло не так. Двадцать учеников вместо пятнадцати. А кто, кстати, лишний? Так, стоп. Почему та полосатая тарелочница и ее пассивный дружок ПРОШЛИ ВСЕ ИСПЫТАНИЯ⁈

Глава 12

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе: «ясно»

❝ Пароход подошел, завыл, погудел –

и скован, как каторжник беглый.

На палубе 700 человек людей,

остальные – негры ❞

Маяковский

Медей смотрел, как возмутительно свежие, отдохнувшие ученики выходят из дверей Пурпурного Пантеона, чтобы построиться у ворот в малый дворец. Некоторые из них с содроганием бросали взгляды на уродливую серую блямбу у торца здания – Лабиринт Лягушек. Другие просто скрипели зубами от злости, стоило им разглядеть зримое напоминание их мук и унижений.

Эти эмоции слегка примирили Медея с необходимостью курировать целый сраный курс учеников! Он пытался оспорить решение на завтраке – отродью никогда не поручали ничего хотя бы отдаленно ответственного! Однако Алексиас только рассмеялся, хлопнул его по спине и уверил, что «всецело доверяет своему лучшему другу Немезису. Именно он порекомендовал вас, как личного наставника этих детей!».

Какого хрена, какого черта, какого Онидзука Эйкити, двадцать два года, не женат⁈ Медей – не грейт тичар! Он вообще не учитель! И высшего образования нет! По крайней мере, официально. В Америке он хотел пройти курсы, чтобы подтвердить свой диплом или получить новую профессию. Перебирал из разных вариантов, пытался найти свое призвание. Вот только ни у одного института не оказалось курсов по продаже котиков беспризорным детям или дракам с проститутками. Вот вам и борьба с расизмом!