— Ночами не сплю из-за ребенка, – проворчал Ирнис. – Аэру найти не могу, попытался повлиять на отбор, но и тут провалился. Словно в моей жизни началась черная полоса, которая становится все шире.
— Да-а… Так ты скоро увянешь, а когда придет час брачной ночи, не сможешь выполнить свой супружеский долг, – расхохотался Айлер. – Я бы только ради этого женился… и не раз… Быть первым у женщины – настоящий дурман!
— Ага, – Ирнис перевел дух и поднялся. Прислушался к себе: боль не отступила, затаилась где-то в глубине тела, притворилась спящей до лучших времен. – Ни один отец не выдаст свою дочь за такого бабника, как ты.
— А чем я плох? — Айлер подскочил к зеркалу, повертелся перед ним. — Красив, умен, богат. Да и характер у меня легкий, не такой противный, как у тебя.
Ирнис понимал, что друг шутит, но его подколки раздражали еще больше. Взгляд упал на пояс Лиры, все еще лежавший на столе. Он схватил его, огляделся, куда бы выбросить. И вдруг плечи расправились, взгляд прояснился, в голове посветлело, а тупая боль отступила.
Принц уставился на пояс. Отбросил его, и неприятные ощущения вернулись, словно он из бравого молодца превратился в дряхлого старика. Снова взял в руки, и тело наполнилось силой.
— Ты решил поиграть с этим поясом? – поинтересовался Айлер.
— Что-то с ним не так.
— Не так? – приятель мгновенно посерьезнел. – Что именно?
— Возьми его в руки. Чувствуешь?
Айлер повертел пояс, расправил его, надел на себя и отрицательно покачал головой.
— Ничего. Обычная тряпка.
— Нет, ты не прав. Меняется состояние тела.
— Ничего не меняется. А-а-а, понял! Тебе понравилась травница, вот ты и захотел забрать ее подарок себе.
— Нет, не в этом дело. Пояс будто обладает лечебным свойством. Только что у меня болел бок, а надел пояс – и боль прошла.
— Самовнушение, не иначе. Кандидаткам запрещено пользоваться магией.
— Жрецы не обнаружили магии в подарках невест. Ты тоже ничего не чувствуешь, сам сказал.
— Тогда магия направлена только на тебя? Ай да девка! Вот тебе и деревенщина! Хитрая как змея! Слушай, ты сам все подарки проверял?
— Нет! – Ирнис догадался, к чему клонит Айлер. – Пошли.
Он хотел бросить пояс в мусорное ведро, но вдруг остановился, расстегнул камзол и надел подарок на себя. С ним он чувствовал бодрость и силу.
Но проверка подарков ни к чему не привела. Принц осмотрел внимательно каждую вещицу, и ни одна не вызвала в его теле отклика.
— Пояс сними, — попросил Айлер. — Может, он блокирует влияние остальных подарков.
Ирнис послушно расстегнул пояс, отбросил его, и сразу почувствовал себя плохо. Он стиснул зубы и закончил проверку. Надел плащ Дарии, протер лицо платочком Оляны, покрутил в руках коробку для письменных принадлежностей от Розалинды, провел кистью Рины по листу бумаги. Все вещи были обычными, без доли магии.
— Смотри какой веер, — раскрыл очередной подарок Айлер. — Вот здесь не павлины и не куры, — он вдруг замолчал, разглядывая рисунок, потом хмыкнул.
— Что? Что там? — Ирнис выхватил веер из пальцев друга.
Он взглянул на него, и сердце в груди замерло на миг, а потом взорвалось бешеным стуком. На рисунке были изображены горы. Принц легко узнал утесы Близнецов Печали и протянувшуюся между ними долину Забытых звезд. Но не мастерство вышивальщицы поразило его, а золотой дракон, паривший в воздухе. На его спине сидела девушка. Ее светлые волосы развевались на ветру, бились о складки красного плаща.
— Аэра, — выдохнул Ирнис.
— Точно! — сообразил и друг. — Это же вы. Но кто вас видел в горах, что смог так точно изобразить и место, и фигуры?
Но принц молчал. Он приложил веер к лицу и жадно вдыхал сладковатый аромат духов. От него закружилась голова, а воспоминания пронеслись стаей. Ирнис пошатнулся, схватился рукой за стол, чтобы не упасть. Айлер вырвал веер у него из пальцев.
— Чей это подарок? — едва слышно спросил наследник.
— На коробке написано: «От леди Авроры Его Высочеству Ирнису», — прочитал Айлер. И тут он заметил состояние друга и закричал: — Да чтоб тебя черви сгрызли!
Он бросился к поясу Лиры, повязал его на торс друга, подвел того к дивану и осторожно посадил. Потом сбегал за водой, поднес бокал к губам Ирниса, заставил сделать несколько глотков.
Принц медленно приходил в себя. Он еще не мог говорить от потрясения. Пытался вспомнить невесту, которая преподнесла ему веер, и не мог. Перед глазами проходила череда девичьих лиц, и только одно привлекло внимание. Но это была травница.
Однако идея уже закрутилась, заворочалась в мозгах.
— Кто такая эта леди Аврора?
— Дочь первого министра, кажется, — пробормотал Айлер. — Я слышал, что она писаная красавица, но он ней говорили как о скромнице, которая никогда не выходит из дома и готовится посвятить себя небесам.
— Не верю. Если она участвует в отборе, ни о каких небесах и речи не может быть.
— Точно.
— Притащи-ка ко мне Токуду.
— Это того служителя, который сбил настройку у правой Арки Познания? — осведомился Айлер.
— Он самый, — принц подозрительно покосился на друга. — А ты откуда знаешь?
— Я не только красивый, но еще наблюдательный и сообразительный дракон, — Айлер взмахнул высоким хвостом волос и приосанился.
— Ну да, ну да. Сам себя не похвалишь, никто и не заметит.
Друзья весело рассмеялись.
Следующий час Ирнис места не находил в ожидании Айлера. Чтобы чем-то себя занять, навестил сына, полюбовался розовыми щечками спящего малыша и повернулся к кормилице.
— Почему при вас Аэрис (так он назвал сына, соединив свое имя с именем любимой) такой милашка. А как только остается со мной, меняется?
— Трудно сказать, Ваше Высочество. Может быть, вы, как мужчина, не совсем понимаете потребности ребенка.
— Я делаю все так же, как и ты.
— А любовь? Дарители ли вы сыну любовь?
Любовь?
Ирнис задумался. Что он чувствует к ребенку, какие эмоции испытывает?
И вдруг понял: ничего. Малыш вызывал глухое раздражение, а не нежность. Ирнис просто не верил, что младенец, лежавший в люльке, его сын. Только родимое пятно в виде бабочки выдавало их родство.
«Я, наверное, плохой отец», — вздохнул он.
Принц подошел к люльке, наклонился, хотел поцеловать сына в лоб, как тот неожиданно раскрыл глаза. Огонь блеснул в темной радужке, малыш раскрыл пухлый ротик, закричал. А потом уцепился ручонками за камзол Ирниса, подтянулся и впился зубками в его нос.
— Да что б тебя скверна забрала! — закричал принц и схватился за лицо.
— Ваше Высочество, как же так? — переполошилась кормилица.
Она бросилась к люльке, где весело смеялся ребенок, потом к Ирнису. Смочила салфетку приложила ее к носу наследника.
— Я же только хотел поцеловать, — недоумевал растерянный Ирнис. — За что? Он меня не любит.
— Аэрис — игривый малыш.
— Но он спал и сопел в две дырочки. Получается, притворялся? Выжидал?
— Он еще младенец. Не приписывайте ему мысли и чаяния взрослого.
— Но я не мог его разбудить так быстро.
В дверь постучали, и принц стрелой вылетел из спальни. В гостиной его ждали Айлер и знакомый служитель. Он теребил узкую бородку, которая смешно смотрелась на юном лице, и испуганно вращал глазами.
— Что с твоим лицом? — ужаснулся друг. — Нос превратился в красную грушу.
— Неужели? Я ничего не чувствую. Сын укусил.
— А я думал, ядовитая змея, — хохотнул Айлер и начал читать стихи:
По венам яд змеиный льется,
Парализует волю и мечты.
Увы, надежда не вернется…
— Ты спятил? — перебил поэта Ирнис. — Что несешь?
Он бросился к зеркалу и тоже не узнал себя. Лицо распухло, нос увеличился вдвое, покраснел, а его кончик налился синевой. Действительно, складывалось впечатление, что ребенок не только укусил отца, но и впрыснул какой-то яд. И при этом Ирнис чувствовал себя хорошо: боли и какого-то неудобства не было.
«Неужели пояс травницы работает?» — всплыл невольный вопрос.
