– Но тут же нет никого! Мне воронам петь?
Родители оба согласно кивнули.
Что ж, буду петь и играть.
Стоило провести по струнам, нащупывая мелодию, как меня захлестнуло волшебством музыки.
Я пела, вкладывая в каждое слово все свое желание вернуться и поговорить с Маркешем, сказать ему, как он мне стал дорог за недолгое время нашего странного пути, как спасало меня его тепло, и как запала в душу даже его привычка закатывать глаза с тяжким вздохом.
Папа поднял руки, перебирал пальцами, словно тоже играет. Я поняла, что он каким-то образом усиливает звук.
На “Буду жить я дольше всех на свете” вороны встрепенулись. Позади меня слышалось их хриплое, недовольное карканье.
Затем несколько птиц оторвались от чаши фонтана, изображающей череп, и улетели, звучно хлопая крыльями.
Мой голос поднимался выше них, летел по площади, заполняя ее уголки, стучался в окна дворца.
И на последних словах песни струи черной мертвой воды заледенели прямо в движении.
– Что это за бродячие менестрели к нам пожаловали?
Холодный женский голос пронесся по площади, создавая тот самый ледяной ветер, что заморозил воду в фонтане.
Родители были правы, на мое выступление пожаловала царица Теней.
ГЛАВА 13. Розмари и царица Халла
Царица теней, сумрака и смерти, ведущей к перерождению, была бледной, высокой, с иссиня-черными кудрями и огромными темно-фиолетовыми глазами.
Несмотря на худобу и бледность, болезненной она не выглядела. А ее ледяной, но в то же время, грудной, сочный и проникающий в душу голос усиливал впечатление о могуществе и отличном здоровье.
– Что за бессмысленная, детская дерзость? – спросила она, небрежно поправляя на открытых плечах боа из черных перьев.
Меня привели в тронный зал, исполненный в черно-фиолетовых тонах.
И привели никто иные, как вороны. Просто клювами зажали края одежды и потащили в мрачный дворец.
– В царстве мертвых петь о жизни – ошибка, продолжала она, смерив меня высокомерным взглядом.
– Я и сама тут по ошибке, ваше величество, – ответила я почти кротко.
– В каком смысле? – насторожилась царица.
– Потому что не умерла.
– Что? – взвилась Халла. – Мир мертвых для вас проходной двор что ли? То эти… как их там, медиумы, лезут, как тараканы. А теперь вот какие-то клоуны в красном. Скоморохи!
Это было немного обидно.
Халла – женщина элегантная, стильная. И услышать от такой, что я клоун, неприятно.
– И что мне с тобой делать… как там тебя?
– Розмари Лефентор, – представилась я.
– Лефентор? Так это тебя король Арчил ждет? – в фиолетовых глазах мелькнул интерес.
– Вы его помните? – обрадовалась я.
– Смутно. У меня списки коронованных в земной жизни особ висит на стене в тронном зале, вон там, слева.
Халла неопределенно махнула рукой, проследив взглядом, я и правда увидела обугленный свиток, распятый на стене.
– Значит, можно их на распределение отправлять, – Халла поправила задумчиво тонкий черный обруч, украшенный опалами, венчающий чело.
– Но с тобой стоит разобраться. Почему ты себя считаешь живой?
– Потому что я сплю, а не умерла, – охотно ответила я.
– Пфуй, – фыркнула царица, – да так каждый второй говорит. Поэтому я и не стою на приеме новеньких. Скукотища.
Она скривилась, передразнивая кого-то. Ломая голос, Халла пропищала:
– Что я тут делаю? Какое странное место! Я ведь просто уснула в дилижансе!
Затем наоборот изобразила бас:
– Я немного перебрал эля, седьмая кружка была лишней, жду не дождусь, когда проснусь и расскажу, какой забавный сон мне привиделся. А пока давай, красотка, покувыркаемся, чтобы было больше интересных подробностей. Впрочем, я и так всем расскажу, что переспал с бледной королевишной.
– Даже так? – удивилась я. – Это правда было?
– Я развеяла этого болвана прежде, чем он понял, что все же умер, а не похабно грезит. С тех пор, собственно, стараюсь не общаться с подданными лишний раз.
– Удивительное хамство, – посочувствовала я царице теней, – но я и правда жива. Колдун Брентор пытался отправить мою душу в мир грез, чтобы позже к ней присоединилось и тело.
– Барт Бренторес?
Казалось невозможным, чтобы Халла побледнела еще больше, но это случилось.
– Вы его знаете?
Царица надула губы.
– Этот козел… уж прости за бранное словечко, иного он не заслуживает, так вот, этот козел уже триста двадцать восемь лет обманывает моих жнецов. А сам назначил мне свидание!
Свидание? Царице мертвых? Как такое вообще возможно?
Розмари. Передай послание
– Так вы еще и лично знакомы? – я ничего уже не понимала.
– В юности было дело, – буркнула Халла, – он упал в полынью, и сердце остановилось. А я тогда еще была принцессой. Очень одинокой принцессой, надо сказать. Подданные меня боялись, льстили. Я готова была многое отдать, чтобы просто поболтать по душам. А тут как раз и душа моего ровесника. Пока он завис между этим и тем светом, мы с ним подружились.
Лицо темной царицы стало мечтательным.
А я с удивлением внимала ее истории. Это было так неожиданно!
Пыталась представить Халлу юной принцессой, увлеченной колдуном Бренторесом, который в те далекие времена выглядел мальчишкой.
– Барт говорил мне, что лишь сейчас понял ценность земной жизни и хотел бы посвятить себя помощи людям. Помочь им пройти путь достойно и правильно подготовиться к встрече с миром теней. Жаль, что у него, бедного пастушка, нет никаких к этому способностей.
– Бедного пастушка? – мои представления о колдуне перекувыркнулись еще раз.
– Вот так вот, – усмехнулась царица, – я помогла ему вернуться в тело. Попросила за него у своего отца протекции. Мне, конечно, не особенно хотелось расставаться с новым другом. Но я понимала, что его юная душа слишком незрелая. Ему стоит приобрести жизненный опыт и вернуться сюда настоящим мужчиной. И для того, чтобы он исполнил свое желание помогать, снабдила его способностями величайшего мага.
Теперь все становится понятнее. У истоков дара колдуна Брентора – темная царица Халла.
– Он был так тронут моей поддержкой. Так благодарил. Я дала ему девяносто лет, чтобы разобраться в жизни. А он, встав на одно колено, пригласил меня на свидание, сразу как окажется в Хельхейме вновь. Но, как видишь, до сих пор там. А сейчас, видать, тебя отправил вместо себя.
– А я думала, у него случайно это вышло, – заметила я, – пытался погрузить меня в сон, не смог и поместил туда, куда я помещалась.
– О, Барт прекрасно знает о Хельхейме. И видел, куда тебя посылает. Иначе невозможно сюда попасть, нужны особые пути и заклинания, чтобы живую душу переместить в мое царство.
– И он находит способ провести жнецов, оставаясь на Земле?
– Да, бедный пастушок стал великим магом с моей помощью. И теперь меня же и обманывает.
Халла задумчиво смотрела на меня, прикусив нижнюю губу.
– А ты чего хотела? Чтобы я тебя разбудила? Увы, мои силы только здесь безграничны. Но я же не богиня, а правительница. И на твое физическое тело повлиять не выйдет.
– Меня может разбудить один человек, – взволнованно приступила я к главному, – но ему надо сказать, что он может это сделать! Он не знает, что мы с ним суждены друг другу.
– Думаешь, мужчины такие недогадливые? – царица усмехнулась. – Все они знают. Просто поступают, как им удобнее.
– Но если ты дашь шанс мне его убедить, – горячо сказала я, – у меня получится проснуться. А если ничего не делать, я растворюсь в полночь Новогодия. И полностью останусь в Хельхейме.
– Мда. И мне что-то придется делать с твоей странной блуждающей душой. Ладно, так и быть. Помогу тебе попасть в сон твоего… кто он, кстати?
– Король Маркеш, – поспешно ответила я.
– Неплохо, – она присвистнула одобрительно, – не пастушок. Сейчас отправлю тебя к нему, только говори коротко и по делу. Время, место, задача. А потом, когда воскреснешь, передашь от меня послание Бартоломью. И можешь дальше жить, не думая о внезапной встрече с царицей Теней.
