Теммер сопел позади, догнав Маркеша. Его конь фыркал и громко, загнанно дышал, несмотря на то, что сейчас передвигались неспешно и аккуратно.
И тут у короля закончилось дыхание.
Он не сразу и понял, что случилось, настолько был сосредоточен на дороге.
А потом его потянуло назад, а воздух застрял в легких. Новый вздох был невозможен.
– Простите, сир, – дрожащим голосом произнес Теммер, – вы мне не оставили выбора. Я должен добраться до Розмари без вас.
Кожаная петля затягивалась на шее все туже.
– Я не буду вас убивать, не бойтесь, король. Вы потеряете сознание, я вас свяжу и спрячу в горах. Если судьба вам выжить, то пусть это случится.
Как благородно. Не убить, но обречь на смерть.
Свет померк в глазах.
Теммер идеально улучил момент.
Обрыв уже не был таким угрожающим, пространства стало больше, но при этом Обсидиан не испытывал желания броситься прочь, ему была свойственна природная осторожность. Сопротивление привело бы Маркеша в пропасть в любом случае.
Он пытался высвободиться, хрипел, царапая синеющими пальцами по кожаной петле.
В полубессознательном состоянии король почувствовал, что его стаскивают с коня.
Маркеш повис бессильным кулем, а Обсидиан дальше проследовал без него.
Теммер пыхтел, удерживая своего государя на весу. Возможно, он лукавил, говоря, что не собирается убивать его.
Дорога стала шире.
Теммер сполз с коня, оба, Маркеш и герцог, упали на присыпанные снегом камни.
Сил сопротивляться не было.
Король уже ничего не видел, почти отключился, в ушах звенело. Он только чувствовал, что его запястья связывают за спиной. Наверняка той же кожаной петлей.
Теммер что-то говорил или бормотал, было не разобрать.
Король закрыл глаза и сипло дышал, пока герцог тащил его, подхватив подмышки.
Он не видел и почти не слышал, что происходит, но крик ужаса все же разобрал.
– Что ты делаешь? Брысь, Обсидиан, брысь!
Маркеш упал на снег и камни, Теммер его уронил.
Конское ржание, глухой удар копытом. Звук упавшего тела и проклятий.
На помощь королю пришел не человек, а конь. Но продержится ли он против вооруженного Теммера, пока Маркеш придет в себя?
Розмари. Застряла или выберусь?
Халла разрешила мне вернуться в дом родителей. Демоны-законники согласились дать мне время до Новогодья, но после того, как часы пробьют полночь и звезды встанут на новый круг, меня причислят к мертвым душам.
– Что мне теперь остается? – горестно спросила я маму.
– Ждать, – вздохнула она, продолжая вязать крючком призрачное кружево. Мамочка всегда увлекалась рукоделием, и свои привычки перенесла в Хельхейм.
– Просто ждать? – ужаснулась я. – А если он меня не понял. Если он не пойдет в пещеру колдуна? Да, он куда-то собирался. Вместе с Теммером. Но точно ли за мной? Он ведь не сказал!
– Доверяй выбору сердца, доченька, – улыбнулась мама.
– Но как дождаться Маркеша, ничего не делая?
При одной мысли об этом тошно становилось.
– А ты делай, – посоветовала мамуля, – милая, у тебя уникальная возможность пообщаться с родителями. Скоро твой король тебя спасет, и ты больше нас не увидишь. Мы отправимся по своему пути вечности дальше, а ты отчалишь в счастливую долгую жизнь с любимым.
– Если это именно так сложится, – вздохнула я.
– Иначе никак. Все образуется, верь в это. Не предполагай иного исхода, кроме нужного тебе. Знаешь, как я ждала возможности снова тебя обнять, моя милая? А ты появилась и мечешься по сторонам.
Мне стало стыдно.
Я малодушно разрыдалась, бросаясь маме на шею.
Так приятно было к ней прижиматься, вдыхая родной запах, знакомый еще при жизни. Она унесла его с собой. Лаванда и пачули.
Мама гладила меня по голове и шептала на ушко что-то успокаивающее и милое.
Я снова была маленькой Розмари, которую любили и баловали.
– Твой папа тоже очень хочет обнять тебя, Рози, – мама чмокнула меня в мокрую от слез щеку.
– Я такая эгоистка! – сказав это, всхлипнула и судорожно прижалась к мамочке еще крепче.
Побыть дочерью снова, чувствовать родительское тепло. Отпустить ненадолго страх, сковывающий душу.
Угомонить скачущие мысли.
Папа тихо зашел к нам с мамой в гостиную, гладил меня по спине и говорил, что все будет хорошо.
Мы снова были семьей, спустя сто лет.
Пили чай, разгадывали шарады, вспоминали родственников и знакомых.
Родители рассказывали мне, как сложилась жизнь моих ровесников. Я узнала, что Клоди, дочь герцога Белемейского и моя закадычная подружка детства вышла замуж за принца Асейна из далекого южного королевства.
– У этого парня кожа совершенно черная, представь себе! – возбужденно рассказывал папа. – Зато их пятеро детишек получились на удивление хорошенькие.
– И Клаудия была просто неприлично счастлива со своим темным принцем, – подхватила мама, – они прожили вместе шестьдесят три года и умерли в один день. Конечно, уже королем и королевой.
– Отличная жизнь, – вздохнул папа.
– Можно подумать, у нас с тобой хуже! – замахала на него руками мама. – Вот и доченька наша вернется в мир, выйдет замуж и у нее тоже будут детишки. Может даже больше, чем у Клоди с Асейном.
– Шестеро или семеро? – удивился папа.
– Ну нет! – запротестовала я. – Можно подумать, кроме родов и пеленок ничего в моей жизни не предвидится!
А сердце мое заныло.
Могут ли у нас быть с Маркешем дети?
Я в мечтах уже проснулась от его поцелуя, вышла замуж и вот уже рожать готовлюсь.
А нужно ли это моему угрюмому королю, или он поможет Теммеру меня найти, а потом женится на своей Лестее, как задумано?
– Нет, не могу просто так ждать! – выпалила я не к месту, когда папа вспоминал, как сложилась судьба первого красавца Ифендории, маркиза Хабса.
– Бездействие – это ужаснее всего!
Я вскочила и прошлась по комнате.
– Мама, папа, – я посмотрела на родителей с любовью и отчаянием, – судьба подарила нам чудесный вечер вместе. И он запомнится мне на всю жизнь, если она случится со мной. Буду вспоминать теплоту этих часов общения, счастье, на которое и надеяться не смела. Но… если вдруг в полночь дверь в мир, где меня, возможно, ждет Маркеш, захлопнется, я еще сотню лет буду думать, могла ли что-то сделать!
С отчаянием и надеждой обвела лица родителей.
– Если он придет, если найдет меня… могу ли я как-то увеличить свои шансы не просто проснуться, а снова стать живой? Ведь проблема куда глубже, чем мне сначала казалось?
– Да, – погрустнел папа, – это не просто сон, от которого тебя нужно пробудить. Этот бесчестный колдун подменил себя тобой.
– Мы можем кое-что сделать, – прозвучал вдруг ниоткуда холодный голос Бертольда, демона первого ранга, – но это риск с твоей стороны, Розмари.
– Где вы? – завертела я головой, пытаясь увидеть законника.
Родителей же эта ситуация совершенно не удивила. Действительно, Хельхейм – царство теней, иллюзий и подобия земной жизни. Демоны могут возникать здесь в любой момент.
– Вы не могли бы проявиться, уважаемый? – вежливо попросил папа.
– О, я думал, что сделал это! – голос прозвучал чуть смущенно. – Прошу извинить.
И прямо передо мной из воздуха соткался величественный и зловещий крылатый мужчина.
– Мы ждали активности с твоей стороны, Розмари, – сказал Бертольд, – без твоего желания ничего нельзя предпринять. Таков наш принцип. Но как я сказал – ты рискуешь.
– Чем же? – заволновалась я.
– Собой, разумеется. Больше у тебя ничего здесь нет.
– Рози, не стоит! – испугалась мама.
– Ей самой решать, милая, – отец взял ее за руку.
Бертольд протянул в мою сторону ладонь. В центре нее на бледной коже лежали круглые черные часы. Цифры горели огнем, в центре был череп из черного опала, и от него отходили стрелки. Заостренные, блестящие. Уверена, если тронуть, можно порезаться.
