Корнет (СИ) - "taramans"

Вредная бабка не преминула заказать после обеда для себя трубку.

— А вам, подпоручик, не нужна трубочка с ароматным табаком? После сытного обеда — так приятно покурить в спокойствии! — ехидно улыбаясь, предложила она.

Плещеев не выдержал и засмеялся:

— Согласен! И от трубки — не откажусь. Только примите во внимание, что я — молод, и организм мой — молод так же. А вот вам бы… поберечься.

— Полно вам, голубчик! Я уж пожила свое! — отмахнулась старуха.

Юрий вспомнил анекдот:

— Врач спрашивает весьма пожилую пациентку: «Сколько вам лет, сударыня?». Та в ответ: «Да уж девятый десяток разменяла!». Врач: «Как?! И вы еще пьете и курите?». Пациентка: «Голубчик! Да я же в противном случае вообще не сдохну!».

Графиня, развеселившись, засмеялась. А вот ее племянница — надула губки:

— Подпоручик! Ну что вы, право… Все какие-то грубости.

Когда он откланялся, проводить его вышла Софья. Пользуясь тем, что в сумрачном холле никого не было, набравшись смелости, Юрий привлек к себе женщину:

— Софья Павловна! Скажите честно… если я вам противен, тоя переболею и не буду докучать вам своим вниманием! Но также нельзя далее, Сонечка — я хочу тебя!

Женщина, слабо упираясь руками в его грудь, прошептала:

— Да что вы, Юрий… Александрович… Прямо как с ума сошли!

— Сойдешь тут с ума, когда такая красавица, как вы рядом… И не иметь возможности…

— Да полно, голубчик… Отпустите меня, увидят же!

— Никто не увидит. Мы прежде услышим, если сюда пойдут… Ну же, скажите мне… Надеяться ли на вашу взаимность?

Наконец, Юрию удалось поймать ее губы своими, и он прильнул к ней в поцелуе. Тот был долгим. Сопротивление женщины, и так вялое, прекратилось вовсе.

«Куй железо, пока горячо!».

И гусар, наращивая мощь приступа, взял ее ручку и положил себе на пах, чуть придержал.

— Ах! Вы совсем… с ума сошли! Отпустите меня…

— Сейчас отпущу, только ответьте мне…

«Ага! А руку-то — не убирает! Ну а… реакция на теплую женскую ручку… воспоследовала!».

— Однако… гусар, у вас и настойчивость? — простонала Софья.

«А как она нежно потискивать принялась!».

— Ну так что же? — шепнул он ей на ушко.

— Ну что вы… зачем вы меня принуждаете…

— Значит… противен, да?

— Вовсе нет! Даже… наоборот. Я всегда рада вас видеть, я даже… волнуюсь, в предчувствии, когда вы приедете.

— Так… Назначьте же встречу! Или… прогуляемся вместе, когда я вернусь?

— Но — где? Это же… неприлично! — пыталась «отбояриться» красавица.

— Возможно… у меня. Или — пленэр! — предложил Плещеев.

— Хорошо… я подумаю. Тут же еще… Катя.

— А насколько вы можете довериться ей?

— Ну-у-у… мы же подруги. С детства. Почти как сестры, и у меня до сих пор от нее нет секретов.

— Так и в чем же проблема? — не понял Юрий.

— Проблема? — женщина вдруг хихикнула, — Проблема в вас, мон шер! Опасаюсь… как бы она вдруг ни взревновала.

— Даже так? — удивился он.

— Да, даже так! А вы — не поняли? — Софья продолжала веселиться.

«А потискивания стали сильнее!».

Юрий опустил взгляд. Женщина — вслед за ним — так же.

— Какой вы… горячий, мой гусар! — сама прошептала ему на ухо.

— Вам… Тебе нравится? — несколько самодовольно улыбнулся Плещеев.

— Это… не так называется. Я сейчас… изнемогаю. Но… Сначала я поговорю с Катей… До встречи, шер ами!

— Не будем ничего выдумывать! — высказался Макар, — Зайдем, как и заходили. Выставим посты, а сами — чуть в сторонке обождем. Как появятся эти головорезы, займем прежние позиции вдоль тропы. Их там будет десять человек. И нас — десять! Точнее…

Унтер покосился на Плещеева:

— Одиннадцать. Да внезапно! Сразу ополовиним их, а потом и добьем!

Юрий почесал висок:

— Ты говорил, что казаков вкруг надо посадить, чтобы никто не вырвался.

— А, да! Точно. На всякий случай. Тогда пробежимся и посмотрим, где станичникам сесть. Там дорог-то толком нету… Хотя… и по горам за ними, как за зайцами бегать не след!

Подал голос и Ефим:

— Поторапливаться нам надо. Скоро с гор вода пойдет — ручьи взбухнут, не пройти будет, не проехать!

— Тоже верно!

Абреков было девять. Почему — девять? Куда подевался десятый? Но — мало ли… Заболел вдруг или еще что приключилось. Разругался с кунаками, да плюнул на дело разбоя.

«Ага! Ты еще скажи — в монастырь, грехи замаливать подался!».

Сработано охотничками было все четко, как по писанному! Р-р-аз! Швыркнула стрела ногайца. Ф-ф-ух-к! Нож Плещеева впился в подмышку еще одного горца. Бах! Бах! Бабах! Загрохотали выстрелы вдоль тропы.

Все случилось настолько быстро, что, когда Юрий потянул второй нож из ножен на правом бедре… убивать было уже некого! Все, кончились абреки.

«И вообще вот… странно. Те же охотники ходят сторожко, с оглядкой! Их в лесу еще и хрен увидишь. А эти… как к теще на блины ехали. Хотя… они же не спецназ никакой. Абреки дикие. Те же разбойники! Говорят, псэхадзэ у абадзинов, те — да! Пластуны, которых еще и поискать. А эти… тати ночные!».

Только перестарались охотники. И Макар, и сам Плещеев — не подумали заранее… Языков — не было. Всех убили!

Когда Плещеев, крепкий задним умом, додумался и сказал об этом Макару, Нелюбин поморщился, подумал, но — махнул рукой:

— Да и хрен с ними! Вырезали банду. Что хотели, то и сделали. Сейчас пробежимся по своему маршруту, только в другую сторону. Посмотрим остальные тайнички, может, еще кого прихватим за яйца. А нет… так чуть позднее, как большая вода сойдет, снова пройдем по этому маршруту. Нас же на все лето сюда, в Пятигорск, направили. Успеем еще здесь погулять…

Так как таиться нужды уже не было, Нелюбин согласился с Плещеевым организовать некий флэш-моб. Выставку достижений, или же — наоборот — предупреждение для возможных последователей абречества.

«Все-таки есть в нас, жителях современной реальности что-то испорченное. Нет чтобы что хорошее придумать… А вот на такие пакости — всегда горазды!».

Показательное выступление под девизом: «Не влезай — убьет!», выглядело неаппетитно. И уж сам процесс подготовки… Благо, что Плещееву никто не предложил: сам придумал, сам и делай!

В общем… Всем убитым абрекам отрезали головы и расставили на вкопанных кольях вдоль тропы. Сами тела за ноги подвязали на окрестных деревьях. Особых эмоций охотники не выказывали, но казаки некоторые — головами крутили. Позитивно отнесся к придумке — Бо. Тот не поленился, сбегал до места казни головореза, и, с помощью еще двух охотников, притащил тело сюда же. Уже изрядно пованивающий трофей водрузили на центральное место экспозиции.

Отъехавшие чуть ниже по тропе Плещеев, Нелюбин и Подшивалов оценили получившуюся картину. Плещеев поморщился, Ефим — покрутил головой:

— Не лишку ли мы, а?

Нелюбин ощерился, сплюнул и поставил точку:

— А вот не хуй здесь! Чтобы неповадно было сукам разным!

Переход назад по маршруту был довольно напряженным — вполне уже можно было нарваться на тех, на кого они и сами охотились. Так что шли сторожко, на мягких лапах!

И Плещеев с удовольствием вдруг почувствовал, что этот переход уже дается ему куда как легче, чем предыдущий. А от прошедшей резни — даже чувство какого-то удовлетворения проявилось!

Глава 29

«Куда идем мы с Пятачком — большой-большой секрет! И не расскажем мы о нем, о нет, о нет, о нет!».

И снова эти переходы по горам. Не быстрые, ибо идти нужно с оглядкой, но и не медленные, так как пройти предстоит немало.

Осмотр одного из обнаруженных ранее лагерей практически ничего не дал. Лагерь был пуст.

— Следочки свежие есть. Дня три, может быть четыре, был один человек. Прошелся по лагерю, посмотрел, но ничего не делал. Нет ничего похожего на какую-то работу! — докладывал один из следопытов.

Нелюбин прошипел с недовольством: