Корнет (СИ) - "taramans"

Ефим засмеялся:

— Да у вас же разве есть такая возможность? Глупость это! Как бы вы потом оттуда ноги унесли?

— Ладно! То не нами начато, не нам и заканчивать сие! Вы мне лучше скажите: что думаете — о чем разговор будет? — спросил Юрий.

Ефим пожал плечами, а Нелюбин усмехнулся нехорошо:

— А чего тут гадать? Загонят нас куда ни то, куда черти еще не заносили. Там, где пожарче, да злых абреков побольше. Да ладно, чего там?! Наше дело телячье… Лучше о хорошем поговорим — о дуване, да о монете звонкой. Получается, у нас двадцать три лошади. Все — хорошие или еще лучше. Кабардинцы! Вы, ваш-бродь, не передумали ли коняшку брату Василия отдать? Нет? Ну, тогда — двадцать две лошадки. А это, если на круг — две, а то и две с половиной тысячи рубликов. Да еще справа всякая. Там тоже есть очень даже ничего и шашки с кинжалами, и ружья с пистолями. Еще клади — тысяча, а то и полторы! Предлагаю не спешить с продажей: сейчас приезжие на воды повалят. Много их будет, а там люди все денежные, не бедные. Может, выйдет и подороже, что продать.

И Подшивалов с Макаром принялись считать доли — пять, значит, Плещееву, да по три — им двоим. Погибшему тоже три доли — родным. Остальным — по доле. Выходило — очень неплохо! Рядовым — по сотне, а Плещееву — целых пять сотен, что его откровенно радовало!

В назначенное время Плещеев, Нелюбин и Подшивалов сидели в кабинете подполковника Веселовского. Хозяин кабинета расхаживал позади стола, вынуждая время от времени сидевших выворачивать шею, когда Веселовский обращался к тому или иному.

«Где-то я читал, что Сталин вот также любил ставить подчиненных в неудобное положение. Видно, прием этот давно придуман!».

Веселовского интересовало, как далеко заходили охотники в этой части Кавказа. Нелюбин пояснил, что верст на тридцать округу точно знает. Дальше… Дальше еще на двадцать — бывал несколько раз, но не более. Подшивалов же на аналогичный вопрос ответил, что неоднократно бывал в Тифлисе, Владикавказе. Хаживал по горам в области Сванов, но вот далее к западу, ближе к Черному морю — не бывал.

— Понятно…, - разочарованно пробормотал подполковник, — Значит, надо озадачиться проводником.

— Господин подполковник! Может, вы прямо скажете, что вас интересует, а мы уж сообща подумаем, как это выполнить! — предложил Юрий.

— Выполнить, выполнить…, - с досадой произнес Веселовский, — Вот что я вам скажу… То, что на Кавказе вовсю промышляют агенты Стамбула — это вы и сами знаете. То известно всем. На юге Дагестана и вдоль Каспийского побережья — там все больше персы шалят. Но то от нас далеко и пока нам неинтересно… А вот здесь, у нас под носом… Оружие, деньги, припасы разные — порох, свинец… Все это сочится от наших недругов весьма изрядно. И все это — существенно подкрепляет это противостояние с Российской империей. Это понятно?

Присутствующие нескладно, в разнобой подтвердили, что — да, понятно.

— А как это все сюда попадает? С юга или с побережья? — спросил подпоручик.

— И так, Юрий Александрович, и эдак! Южные тропы — то все больше забота руководства в Тифлисе. А вот с побережья… Это к нам ближе, а, следовательно, более интересно. Слабы на берегу еще наши позиции. Береговая оборонительная линия вроде бы и создана, но… Небольшие крепости, шверпункты, а то и отдельные редуты, соединенные тонкой прибрежной ниткой дороги. Отойди чуть в сторону от крепости — и все, нет там нашей власти. А патрулирование по морю пока еще крайне жидкое, хлипкое и очень… периодическое. Вот и тащат к нам с Турции все что ни попадя. А отсюда — захваченных в набегах рабов. Точнее и скорее — рабынь и детей малых. Очень уж там ценятся кавказские женщины.

«Подельщики» переглянулись: «Только что об этом разговор был!».

— Да и эмиссары турецкие очень уж вольготно там себя чувствуют — как у себя дома шныряют! И, стоит признать, хоть до нас и доходят разные сведения, но они часто слабо проверяемы и больше походят на слухи. Но вот что интересно… Тот молодой абрек, которого вы в первый раз притащили, упоминал про некоего рыжего турка, что гостил у убыхского вождя. И еще рассказал тот парнишка, что вроде бы «рыжий» этот… уже не раз там мелькал. В разных местах.

Веселовский расстелил на столе карту и обвел пальцем одну из областей к юго-западу от Пятигорска.

«Эгей! Да это же… верст двести от нас! Ну… пусть не двести, но — больше сотни — точно! Туда просто так-то, по горам идти неделю будешь, а если скрываясь, тишком… А если «пошуметь»? Да на нас там все окрестные джигиты слетятся — как мухи на… к-х-м-м… мед. Как-то… Похоже, что задание — в один конец. Он что… Веселовский — не понимает этого?».

Подшивалов — это было заметно — с весьма кислой миной уставился на карту. Нелюбин был задумчив, но тоже — невесел.

Веселовский был вовсе не дурак, и реакцию подчиненных отследил:

— У нас есть там люди, которые могут приютить и спрятать. На время, конечно… А потом и провести назад, так, чтобы никто не узнал.

«Ага-ага… прямо вот так все просто. Тогда, что же любой казачьей полусотне не предложили такое?».

— Но нужны люди, которые по горам ходят привычно! — пыхнул трубкой подполковник.

— Господин подполковник…, - начал Нелюбин, — Такое дело с кондачка не решается! Да и у меня… задача же какая? Патрулировать окрестности Пятигорска. Верст тридцать-пятьдесят к югу — это понятно. А вон туда… Это надо с господином капитаном Васильевым разговаривать…

— Это все — понятно! — кивнул «начштаба», — И с Васильевым я свяжусь и с вашим командованием полковым согласую. Думаю, вполне смогу на все лето ваш десяток к себе вытребовать. Да и не говорю же я, что прямо вот завтра туда идти! Нет… Подождем, пока весенние воды с гор сойдут, пока ручьи да речки в берега вернутся. А вот ближе к середине лета… А вы пока, унтер, как более опытный охотник, подумайте — сколько человек вам нужно, кто нужен, какое снаряжение, лошади ли… Или лучше пешком идти?

— А мне что делать? — поинтересовался Плещеев.

— Вам? А что — вам? Вы, Юрий Александрович, как я знаю — в последнем деле вновь рану получили, не так ли?

Рана на плече подпоручика уже практически затянулась, но продолжала немного ныть и стесняла движения рукой.

— Вот и лечитесь! Если вы пойдете с десятком Нелюбина, то вы мне здоровым нужны. Еще… подумайте — может, какие соображения возникнут. Десяток же ваш, урядник…

Веселовский повернулся к Подшивалову:

— … поступает в распоряжение штаба линии. Курьерская и фельдъегерская служба, поручения разные. И под рукой будете, если все же надумаем наведаться к тому рыжему в гости. Все понятно? Вопросы имеются? Нет? Ну вот и правильно — планы, пусть и дальние, я вам обрисовал, думайте…

А еще через три дня Плещеева попытались убить.

Выехав из дома в намерении посетить дом графини Воронцовой — для лечения хозяйки и Софочки, которая почему-то вдруг решила «крутить динамо» …

«С чего бы вдруг, а? Все какими-то намеками да отговорками. Улыбочки эти — лукавые! Как понять этих женщин?».

… он верхом объехал рыночную площадь. Чуть придержал коня, пропуская следующие по довольно узкой улочке телеги, как вдруг что-то кольнуло его, сбило с мысли…

«А чего это арба с хворостом так поздно на рынок следует? Местные же пораньше приезжают. Да и обычно такие дровосеки развозят свой товар с рынка в сопровождении — дворника ли, слуги ли хозяев дома, которые и показывают продавцам, куда везти, да где сгружать!».

С передка арбы вдруг сорвался пацан лет пятнадцати и с диким визгом бросился к нему, размахивая кинжалом. Юрий по наитию пнул «визгуна» в грудь и даже попал, отбросив нападающего в сторону. Конь под ним взвился на дыбы и заплясал со ржанием. Подпоручик увидел, как поднявшийся на арбе седобородый старик вытаскивает из-под хвороста не менее древний карамультук. Времени за пистолетом тянуться не было, и Плещеев метнул в старика нож, вырвав тот из ножен на запястье. Попал, что характерно! Пацан, кошкой изогнувшийся после пинка, бросился на гусара вновь. Но тут уж не сплоховал его конь! Чёрт снова поднялся на дыбы и с храпом забил передними ногами. И пацан рухнул на землю.