Взгляд из прошлого (СИ) - Морозова Анна

— Дин… — его пальцы вдруг обвиняют мою дрожащую руку. Подняв резко голову, смотрю на Руслана глазами, полными слёз.

— Что тебе? — шепчу, дёргая назад руку. — Я же сказала, что мы доберёмся до дома сами.

— Прекращай, — звучит его убаюкивающий голос. — Зачем ты плачешь? Всё ведь хорошо.

— Хорошо, — киваю, сглатывая камень, застрявший в горле. — Просто мы сами, ладно?

— Я подвезу, — стоит на своём и понижает голос до вкрадчивого шёпота. — Дин, это всего лишь поездка до дома, не более. Я ни на что не претендую. Просто позволь мне ещё немного побыть рядом с Лизой.

Прикрыв глаза, втягиваю носом прохладный от кондиционера воздух. Он прав: всё хорошо. Настолько хорошо, что мне становится от этого плохо. Лиза такая счастливая рядом с ним, такая активная и амбициозная. Пусть дочь не знает, кем ей приходится Барханов, невозможно не заметить, как им вместе хорошо. Она никогда так ни с кем не сближалась, даже со мной. Ей это нравится. А мне… мне, чёрт возьми, тоже.

— Ладно, — отвечаю чуть хрипло, вешая на плечо сумку. — Пойдём, Лиз. Нас дядя Руслан подвезёт.

— Вот же круто! — улыбается дочь и, спрыгнув со стула, подбегает к Руслану. — А у тебя какого цвета машина?

— Чёрного.

— Тебе нравится этот цвет?

— Да.

— А я вот фиолетовый люблю. У меня дома даже кровать фиолетовая и стул. Хочешь покажу?

Пока Барханов ничего не ответил, вплетаюсь в их воодушевлённую беседу.

— Потом покажешь. Сейчас у дяди Руслана дела есть.

— Да нет, вообще-то, — звучит тёплый, как уютный плед, голос Барханова.

Нервно дёрнув подбородком, впиваюсь в невинное хлопающее глазами лицо этого засранца. Руслан остаётся неподвижным и смотрит куда угодно, только не на меня.

— Ура! — Лиза вплетает свою маленькую ладошку в мою. — Ма, ты слышала? У дяди Руслана нет никаких дел, и он поедет с нами. Классно?

— Угу, — изрекаю сквозь зубы, мечтая распотрошить этого «дядю Руслана» на маленькие кусочки за его своеволие.

Глава 14

— Погоди, погоди. Кто у вас дома? Этот осел Барханов?

— Дааа… — шепчу, опасливо поглядывая на дверь Лизиной комнаты, где эти двое уже минут тридцать сидят и рисуют. СИДЯТ. И. РИСУЮТ. Это немыслимо.

Меня пугает настолько быстрый ход развития событий. Всего лишь день, а столько всего произошло, что моя голова буквально взрывается.

— Я чё не поняла, а как этот урюк у вас дома оказался? — негодует сестра, гремя в трубке посудой.

— Потом расскажу… — вздыхаю, разливая по кружкам чай. Во мне столько эмоций, что вряд ли удастся уложиться в минуту. Мне нужно высказаться, и я обязательно это сделаю, как только выпровожу из квартиры одного кареглазого засранца.

— Ты че, сама его пригласила, что ли?

— Да нет же! — шиплю в микрофон, боясь оказаться услышанной. — Лиза позвала.

— Чегооо?

— Того. Всё, остальное потом, когда буду одна.

— Ну спасибо, сестрёнка, заставляешь женщину в возрасте распухать от любопытства.

— Тебе только тридцать пять, — посмеиваюсь, расставляя на стол вазочки с печеньем, вареньем и любимыми Лизиными желейными конфетами.

— Мне уже тридцать пять, — ворчит она. — Мужа нет, зато давление под сто пятьдесят как за здрасьте. Вчера пришлось тонометр купить. Ты вообще представляешь⁈ Я и тонометр. Это тоже самое что виски смешать с минералкой.

— Не прибедняйся. Ты выглядишь не хуже двадцатилетних девчонок.

— Сейчас двадцатилетние выглядят как сорокалетние, так что твой комплимент довольно сомнительный.

Я смеюсь, расправляя свободной рукой тунику, а когда слышу скрип двери и поднимаю голову, моя улыбка гаснет под гнётом карих глаз. Руслан стоит в дверном проёме, подперев плечом откос. Серьёзный, как всегда, и сосредоточенный, отчего мне в горло в сотый раз попадает невидимая кость, а сердце то замедляет, то ускоряет темп.

— Надь, я тебе попозже перезвоню, — тараторю в трубку, и пока моя сестра что-то говорит в ответ, я сбрасываю звонок и кладу телефон на стол.

Воздух в помещении становится напряжённым.

— Что делаешь? — зачем-то спрашивает Руслан, хотя и так ясно, что я тут делаю.

— Наигрались? — спрашиваю, проигнорировав его вопрос. Церемониться я с ним не собираюсь. Моё недовольство за его самодеятельность всё ещё никуда не делось, несмотря на то что Лиза от счастья до потолка прыгала. Всё же не понимаю, чем он ей так приглянулся? По сути, вообще незнакомый мужик, которого дочь видела впервые в жизни. Ещё и домой его потащила. В любой другой ситуации я обязательно бы настояла на своём отказе Барханову в гостеприимстве, но сегодня отчего-то не смогла. Хотела, а сердце сопротивлялось вразрез железной логике.

— Там Лиза уснула, — сообщает Руслан, ёрзая пальцами в волосах. — Видимо, утомилась за целый день.

— Надеюсь, она не за столом отрубилась? А то у неё с детства странная привычка засыпать в рандомных местах.

— Привычка действительно странная, — улыбнулся Барханов, прикрыв дверь, и бесцеремонно прошёл на кухню, сев за стол, как будто я его приглашала. Решаю на этом не зацикливаться и меняю местами наши кружки с его кофе и моим чаем. — Она на диване уснула.

— Хорошо, что на диване, потому что переносить эту маленькую пони у меня уже нет сил. В последний раз, когда Лиза уснула за кухонным столом, моя спина болела неделю.

— И давно она так засыпает?

— С тех пор как научилась ползать.

— Забавно. — Ухмыляется Руслан, беря в руки свой напиток. — Лиза прекрасный ребёнок. Смышлёная, весёлая, любознательная.

— А ещё вредная, — улыбаюсь, выводя пальцем узоры на кружке. — Но эту часть своего характера она решила оставить для меня.

— Диан, ты замечательная мама, — тихо осведомляет меня своими мыслями, заставив поднять на него полный печали взгляд. Руслан приподнимает уголки губ, и в его глазах впервые я заметила теплоту в свой адрес. Такую обволакивающую и пронзающую, что грудь начинает ходить ходуном.

— Прости, — проглотив горечь, отвечаю ему, — тебе я пока сказать такого же не могу.

— Я и не напрашиваюсь на твои комплименты. Но очень надеюсь, что ты позволишь мне видеться с Лизой как можно чаще. Я думаю, она тоже будет не против.

— А что станет, когда Лиза узнает правду? — Смотрю на него, прищурившись. — Ты ведь понимаешь, что её реакция может разниться с тем, что происходит сейчас. Я вообще не представляю, почему она так потянулась к тебе. Вы словно общаетесь друг с другом много лет, а по сути и дня не прошло.

— Может, она просто чувствует между нами связь? — пожимает плечами, не отпуская мой взгляд.

Я теряюсь в омуте этих глаз, пугаюсь того, что волнуюсь, но всё равно держу себя в руках, оставаясь холодной и безликой. С тех пор как Барханов вернулся в наш город, я только и делаю, что всё время нервничаю. И это то, чего мне больше не хочется делать, и то, что я делаю постоянно. Я устала, выдохлась морально, настолько загнала себя всеми возможными переживаниями, что даже практически перестала спать. Мой сон длится часа три, и то с урывками, в остальное время я туплю в потолок, прокручивая в голове миллион мыслей, давящих на мозг.

— И давно ты стал верить в эту чепуху? — вырывается из меня непонятно откуда взявшийся ядовитый смешок. Закинув ногу на ногу, продолжаю смотреть в его глаза. В них почему-то всё ещё тепло и уютно, а в моих — морозно и зябко, потому что как бы ни горела заживо в душе, снаружи я — огромный броненосец с шипами по всему телу. Обидел меня Барханов. И неважно, что это было восемь чертовых лет назад. Мне всё ещё больно. Вероятно, за мой поступок ему не менее тяжело, но я плевать на это хотела. Он первый начал ту войну. Первый отрёкся от нас, а сейчас сидит, как ни в чём не бывало, и дочь мою обсуждает на нашей, блин, кухне. Заслуженно ли? Ни капли. И это бесит не меньше.

— Мне казалось, раньше ты подобные вещи чепухой не считала, — слегка удивляется Руслан, ставя на стол кружку и соединяя руки в замок.