Взгляд из прошлого (СИ) - Морозова Анна

— Прости…

— Прекрати извиняться, Дин. Ты не виновата, это просто я дебил, который каждый раз на что-то надеется, хоть и понимает, насколько это бессмысленно и глупо.

— Ты не дебил. Не говори так. Ты очень хороший. Просто я не твой человек. Ты это поймешь, но чуть позже, когда встретишь настоящую любовь.

— Да нет, Дин, — он оборачивается и улыбается, пусть в глазах и застыла грусть. — Это не ты не мой человек. А я не твой. Потому что я уже давно понял свои чувства и все решил, но как бы мне ни хотелось таранить кирпичную стену, будучи без сил и ресурсов, — дело паршивое и бесполезное. Но все равно спасибо тебе еще раз.

— За что?

— За правду. Возможно, именно этим ты меня и зацепила.

— Правдой?

— Искренностью.

Он улыбается, после чего отодвигает меня в сторону, выскочив из раздевалки. Я еще какое-то время позволяю себе стоять на месте, а когда решаю, что пора бы вернуться к работе, дверь распахивается, являя моему взору разъяренного Барханова.

Глава 32

— Ты чего? — Смотрю изумленно на его перекошенное лицо.

— Что ты здесь делала? — Цедит сквозь зубы, уперев руки в бока.

— В смысле? — Издаю нервный смешок и отхожу назад, потому что он надвигается на меня чернеющей тучей.

— Без смысла! Что ты здесь делала? — Рявкает Руслан, заставив меня вздрогнуть. — И с кем?

— Какая разница? — Шиплю, отзеркаливая его позу: упирая руки в бока и выставив вперед правую ногу. — Мне кажется, тебя не должно волновать, с кем я тут общаюсь. Три дня же не волновало.

— Ты тоже эти дни не шибко моей жизнью интересовалась.

— Ты скрыл от меня правду.

— А ты обозвала меня трусом и мудаком!

— Когда такое было?

— Когда я позвонил тебе тем же вечером с целью помириться, а услышал в свой адрес целый список наиприятнейших слов и пожеланий.

— Я была на эмоциях, — говорю в своё оправдание, задрав подбородок. И пусть внутри меня прыгает счастливый Бобик, виляя хвостом, снаружи я настоящий кремень. Руслан кривится, сдвигая в кучу брови, что-то шепчет себе под нос и тяжело вздыхает, будто в помещении внезапно кончился воздух. Я же продолжаю стоять в позе важной гусыни.

— Надо же было влюбиться в такую вредную женщину, — фыркает он, проведя пальцами по колючему подбородку. Краем глаза смотрю на его красивое лицо, в котором затесалась злость, раздражение и что-то ещё, что я не могу расшифровать, и пытаюсь скрыть довольную улыбку, которая так и рвется из всех щелей.

— Мог влюбиться в другую, менее противную женщину, чем я. Я что, запрещала? — Играю на публику, изображая напускное недовольство. — Или у тебя закончился список всех возможных кандидаток?

— Вот что ты несешь? — Психует Руслан и, сделав шаг, упирает ладони мне в плечи. — Совсем головой тронулась, говорить мне такое?

— Какое? — Выгибаю бровь, сканируя его мрачное лицо. — Правду?

— Я тебя люблю, разве ты это понять не можешь?

— Любишь и врешь!

— Это была ложь во благо, и ты бы все равно узнала правду.

— Узнала, но не от тебя. Лиза не в счет, она ребенок.

— Я вообще-то пришел мириться, как бы.

— Мириться или устроить сцену ревности? — Язвлю. — Хочешь узнать, с кем я была здесь? Так вот. Я была с Димой. Ещё есть вопросы?

— Нет, — фыркает, играя желваками.

— Ну вот и всё, — я улыбаюсь и, встав на цыпочки, касаюсь его мягких губ своими, обвив руками жилистую шею. — А теперь давай мириться.

— Что вы здесь делали с Димой вдвоём? — Щурится Руслан, пока покрываю его лицо поцелуями. Щеку, нос, подбородок, возвращаясь к губам. Он такой колючий и приятный одновременно. И мне хочется целовать его до потери сознания, потому что я скучала так сильно, как не скучала по нему никогда.

— Просто разговаривали. Поцелуй же ты меня, наконец!

— О чем? — Шепчет мне в губы, поглаживая руками поясницу.

— О помидорах. Ну хватит уже задавать всякие неважные глупости. Я хочу целовать своего любимого мужчину, с которым только что помирилась.

— А Дима для тебя кто?

— В смысле?

— Ну, если любимый мужчина у тебя уже есть, то кто тогда он в твоей жизни?

— Барханов, ты решил мне вконец мозги вытрепать? Целуй, пока я тебя не треснула!

Глава 33

— Почему ты приехал? — подтянув одеяло к груди, ложусь головой на плечо Руслану.

— В наш город? — уточняет он и, приобняв меня, целует в волосы. На часах почти три часа ночи. Мы находимся у меня в квартире, пока моя дочь гостит у Надиной мамы. И мне невероятно стыдно за то, что я в край обнаглела, но это поистине лучшая ночь в моей жизни.

— Да. Зачем ты вернулся туда, откуда когда-то сбежал ради перспектив?

— Мне стало невыносимо находиться в бесконечной суете. Я тупо устал от такой жизни. Почувствовал, что начинаю выгорать и переставать получать удовольствие от того, что делаю.

— Но ты ведь сам к этому тянулся.

— Я тянулся к возможностям профессионального роста, но не к вечным поездкам то на интервью, то на шоу, то ещё куда-нибудь. Сначала, конечно, мне нравилось. Да и кому не понравится, когда твои старания ценят. Но со временем мне надоело. Я хотел проводить все свое время на кухне, а не разъезжать по городу, а иногда и не по одному. В тот момент как раз появился Серёга Борисович. Нас познакомил наш общий знакомый, и слово за слово он предложил поработать временно у него. Я, естественно, засомневался. Все-таки там у меня всё было налажено, а это другое место, люди, да и возвращаться обратно — тоже самое, что скатиться по карьерной лестнице вниз.

— Но в итоге ты согласился.

— Согласился. И, как видишь, не зря.

Подняв голову, смотрю в улыбчивое лицо Руслана и, потянувшись, целую его. С обожанием, с нежностью, с наслаждением. Руслан делает кувырок, придержав меня за талию, и теперь он навис сверху, удержав мои руки у головы.

— Попалась.

— Это что за игры, Руслан Романович? — хихикаю, когда его язык очерчивает дорожку на моей шее. Тело мгновенно откликается возбуждением, и я впиваюсь пальцами в его плечи, выгнув спину, пока его губы добираются до моей груди.

Поджав на ногах пальцы, изо рта вырывается стон, а внизу живота становится щекотно.

— Люблю тебя, — шепчет Руслан, целуя мой живот.

— А я тебя, — так же тихо отзываюсь я и, прикрыв глаза, наслаждаюсь его губами на своём теле. Мне хочется забыться, потеряться, сменить маршрут и просто быть с ним рядом, не думая ни о чем. Рядом с ним в принципе сложно о чем-либо думать, а сейчас, когда он касается губами нижней части моего бедра, вызвав из глаз искры, и подавно.

— Я такой дебил, что бросил тебя тогда.

— Давай мы поговорим об этом потом, — я тяну его на себя, чтобы поцеловать, но Руслан вдруг заявляет:

— Давай поженимся.

— Ты решил сделать мне предложение, лёжа на мне голым и упираясь своим возбуждением мне в живот?

— А почему бы нет? Зато будет что на свадьбе рассказать. — поигрывает бровями.

Расхохотавшись, качаю головой в неверии.

— Вы такой дурак, Руслан Романович, и совсем не романтик. А как же кольцо, цветы, красивая речь в конце концов?

— Если тебя беспокоит только это, то вообще не проблема. Будет тебе и цветы, и кольцо. Только скажи да.

— А тебе не кажется, что ещё рано? — приподнявшись на подушке, смотрю в умиротворенное лицо Руслана. Он спокоен и кажется, уже все решил. А я… я трусиха.

— Мне кажется, уже давным-давно поздно, — улыбается он, проведя нежно пальцами по моей щеке. — Это должно было случиться ещё тогда, восемь лет назад, и если бы не то чёртово предложение о переезде в Италию, я бы так и сделал.

— Нам больше не двадцать, Руслан, — отвернувшись, я смотрю в пустоту, ощущая, как в горле становится тесно. Воспоминания чертовой вереницей возвращают меня в обратном направлении: где он, я и долбанная между нами пропасть. Где обиды, скандалы и беременная я. И несмотря на то что прошло много лет, страх повторить подобное оказывается никуда не делся. Он притаился на время, чтобы выстрелить в самый неподходящий момент. Как бы ни было хорошо сейчас, я не могу не думать, как было плохо тогда. И страшно. И невыносимо тяжело.