Прибежище из серы и тьмы (ЛП) - Дарк Люсинда

— Не урони меня, черт возьми, — предупреждаю я его. Моя голова начинает болеть, стук в висках проникает в мое сознание.

Каликс прижимается губами к моему лицу. — Не волнуйся, маленькая лгунья, — шепчет он. — Я не собираюсь позволять тебе так легко уйти от меня.

С этими словами, повисшими в воздухе, он, наконец, отпускает мои ноги и позволяет мне встать самостоятельно, хотя и не отстраняется от моей задницы. Вместо этого он толкает меня вперед, наполовину перегибая через Руэна, когда сам садится.

Направляя меня рукой в моих волосах, приподнимая мою голову, Каликс прижимает мой рот прямо к паху Руэна. — Вылижи его член, — приказывает он.

Прижимая ладони к каменному столу, я наклоняюсь, готовая освободиться от него. Однако, прежде чем я успеваю это сделать, он хватает меня за задницу одной рукой и почти полностью выходит из моего тела, прежде чем вонзиться внутрь. Я вскрикиваю, опускаясь обратно туда, где моя щека касается живота Руэна. Гораздо нежнее теперь, когда он сам получил разрядку, Руэн касается моего плеча, а затем убирает мои волосы с лица.

— Все в порядке, — говорит он. — Я сам приведу себя в порядок. Просто подожди еще немного.

Его слова немного невнятны, а глаза опущены, но он пытается быть добрым. Возможно, именно это заставляет меня это делать. Не столько слова Каликса, сколько мое собственное желание угодить ему, по-настоящему угодить им всем.

Потянувшись к нему, я хватаю его член у основания и приоткрываю губы. Высунув язык, я смакую соки, стекающие по его стволу, пробуя себя на нем. Это только разогревает меня, огонь внутри меня выходит из-под контроля. Я засасываю его член в рот, очищая его языком, пока Каликс продолжает терзать мою задницу. Он жестко трахает меня, несколько раз толкаясь моим телом о тело Руэна. К тому времени, как я заканчиваю слизывать остатки его спермы и своих соков, Руэн снова тверд.

— Черт, ты убиваешь меня. — Невозможно сопротивляться его руке в моих волосах, когда он сжимает другую в кулак. — Посмотри на меня. — Я поднимаю на него глаза, наблюдая, как он наблюдает за мной, пока его брат трахает меня.

Смутно я понимаю, что Теос никуда не ушел, но он делает что-то, что я вижу только краем глаза, и толку от этого немного.

— Руэн. — Голос Теоса звучит так, как будто это все, что ему нужно было сказать, и хватка Руэна на моих волосах ослабевает достаточно, чтобы я посмотрела в сторону третьего Даркхейвена. Теос приподнимает двумя пальцами мой подбородок и подносит бокал к моим губам.

Теплая, пузырящаяся жидкость стекает в мое пересохшее и измученное горло. Я стону от удовольствия, когда залпом выпиваю содержимое бокала. Это лучшее, что я когда-либо пробовала. Поистине, амброзия Богов. Чем дольше я пью, тем больше свежей влаги, кажется, сочится из моего нутра.

Каликс протягивает руку подо мной, его пальцы проникают между моих складочек, когда скольжение его члена внутри моей задницы начинает подсыхать. Без колебаний он собирает это — мои соки, а также сперму Руэна — и затем отстраняется от меня, чтобы намазать этим свой член. Теос пытается передать ему что-то, второй бокал, но Руэн с рычанием вырывает его у него из рук и осушает все одним глотком. Теос просто качает головой и тянется за другим, на этот раз умудряясь протянуть его через стол и мое тело в ожидающую руку Каликса.

Я ожидаю, что Каликс выпьет этот напиток, но он, должно быть, опрокидывает его, потому что долю секунды спустя по моим ягодицам плещется искрящаяся прохладная жидкость. Я стону, снова запрокидывая голову, допивая свой напиток и во второй раз прижимаюсь лбом к животу Руэна.

На этот раз, когда член Каликса вонзается в мою задницу, все по-другому. С головокружительной скоростью он снова подводит меня к пропасти моего собственного оргазма. Вкус фруктов и солнечного света остается на моем языке, когда я тяжело дышу, приоткрыв рот перед стоящим членом Руэна. Он тоже продолжает поглаживать свою длину, и время от времени я ласкаю его, добавляя лизание здесь или посасывание там.

Теос — единственный, кто, кажется, закончил, но, возможно, это потому, что он больше не пьет. Ему следовало бы пить больше. Это вино, безусловно, особенное, и кто знает, когда мы сможем попробовать его снова?

Мой оргазм, когда он наступает, подобен мощной силе огня и серы. Это жидкое пламя, которое разъедает мою плоть и рассудок и создает целые вселенные перед моими глазами. Невидимые вселенные, о существовании которых я никогда не подозревала, появляются и исчезают. Звезды. Огонь. Боль. Каликс замирает внутри меня, и горячая пульсация его спермы наполняет меня, заставляя стонам вырываться из моей груди.

Что-то мокрое брызгает на меня, на грудь, на руки и в уголок губ. Я высовываю язык, чтобы попробовать это на вкус. Оргазм Руэна подобен пузырькам у меня во рту. Восхитительные сладкие пузырьки.

Сияние моего освобождения и тот факт, что я наконец нашла свое место, убаюкивают меня, погружая в сон, который больше похож на настоящую смерть, чем что-либо, что я когда-либо испытывала прежде, пока я не клянусь, что все это было не по-настоящему и все это был просто сон. Мечта девушки, умирающей от желания принадлежать кому-то. Многим кому-то.

Глава 24

Кайра

Тук. Тук. Тук.

— Уф. — Стон вырывается из моей груди, когда я поднимаю руку в воздух и прижимая ладонь к голове, пытаясь обуздать непрерывный стук, прежде чем опустить обратно.

Тук. Тук. Тук.

Я повторяю движение, но в этот раз осознаю, что моя подушка твёрдая, как камень. Моргаю, тяжело открывая глаза — ресницы будто слиплись, не желая впускать утро в моё сознание. И тогда я понимаю: это не совсем камень… но, чёрт возьми, почти. Это очень твёрдая, очень мужская грудь.

Мой взгляд устремляется к лицу, принадлежащему мужчине с упомянутой грудью, которая покрыта царапинами и следами в виде полумесяца от ногтей, впивающихся в плоть. Я нахожу Теоса лежащим на спине подо мной. Одна рука закинута на верхнюю часть лица, но я могу различить легкую тень светлой щетины вдоль линии подбородка и знакомую линию его царственного носа. Он дышит медленно, ровно, все еще погруженный в сон. Но я нет.

Тук. Тук. Тук.

Я сажусь, когда возвращение этого раздражающего стука в моей голове заставляет мои внутренности извиваться, как змея, готовая напасть. Тыльная сторона моей руки задевает что-то, когда я двигаюсь, и я поворачиваю голову, обнаруживая Руэна на боку рядом со мной и Теосом.

Его лицо искажено гримасой агонии, несмотря на медленное и ровное дыхание, имитирующее дыхание Теоса. Как и у Теоса, его кожа покрыта следами ногтей на груди и животе, а также различными более мелкими синяками на горле и плечах. Я раскачиваюсь на месте, мое тело, кажется, не способно удержаться на месте без борьбы. Тем не менее, я заставляю себя дышать сквозь зубы и оценить ситуацию.

Как и Теос и Руэн, я полностью обнажена. Осматривая свои конечности, живот и бедра, я хмурюсь при виде многочисленных отметин — синяки, следы укусов и царапины повсюду. Особенно болит место, где соприкасаются плечо и шея, но, не глядя в зеркало, я не вижу причины этого. Взгляд на Теоса и Руэна приводит к тому же результату. Мы трое выглядим так, как будто участвовали в драке — обнаженными. Если это так, то нет никаких сомнений в том, что произошло.

Секс.

Когда я пытаюсь полностью слезть с Теоса и соскальзываю в изножье кровати, боль между ног подтверждает эту историю. Но ноющая боль не только между ног. Моя спина, моя задница, моя киска и моя челюсть ощущаются хорошенько использованными.

Я тщетно пытаюсь вспомнить образы того, что могло произойти прошлой ночью. Все, что я получаю, это смутное чувство удовольствия и… боли? Возможно, это просто продолжающийся дискомфорт в моей голове.

Прижимая руку к виску и надеясь, что давление уменьшит агонию от тысячи молотков, сверлящих внутренности моего черепа, я оглядываю комнату. Последнее, что я помню, были танцы в саду статуй во время Очищения.