С Киром мы сталкиваемся на пороге. Он взъерошен, как сова после урагана, я же холодна, как ледник в царстве ледяного монстра.
– Ты забыла, кто я?! – орет он, размахивая руками, будто пытается вызвать бурю. – Как ты смеешь?!
Улыбаюсь, как учила бабуля: «Врага надо встречать слаще меда, чтобы яд незаметней лился».
– Произошел ма-а-аленький скачок силы. Приносим извинения за мизерные неудобства.
– Неудобства?! – Его дыхание пахнет гневом и дорогим южным вином. Он приближается так близко, что я вижу каждую пору на его носу – их ровно семь, как звезд в созвездии Задница.
– Хотите чаю с ромашкой? – улыбаюсь уголками губ, как злобная кукла.
– Ненавижу твое лицо! – рычит он.
– Взаимно. Твое напоминает карту местности после извержения вулкана. Пройдемте обсудить детали, – машу рукой в сторону облачного зала, куда я отправила огненные шары Бри.
– Жаннет, не притворяйся идиоткой! – шипит он, пока мы идем по коридору. – Думаешь, я это забуду?
Облачный зал встречает нас туманом, который вьется, как ревнивая русалка. Облака здесь не просто белые – они переливаются всеми оттенками сарказма и меняют форму в соответствии с нашими эмоциями. Сейчас они похожи на стаю шипящих кошек.
– Это твой кабинет? – Кир морщится, будто наступил в желтую лужу на белоснежном полу.
– Заволокло немного, – пожимаю плечами. – Хотите кекс? У нас облачный меренговый рулет.
Он плюхается на табуретку, принесенную Юди – феем, который умудряется выглядеть грациозно даже с тремя табуретками в руках.
– Где достойное обслуживание?! – Кир тычет пальцем в сиденье. – Это же трон нищего гнома!
– Удобные кресла ты превратил в щепки, – напоминаю я. – Может, ромашковый чай?
– Нетти! – рычит он, и мое домашнее имя звучит как проклятие.
Пусть даже не смеет больше меня так называть!
– Жаннет, – поправляю, сжимая кулаки. – Или «госпожа организатор». Выбор за вами.
Он садится, скрипя табуреткой, как вампир на солнечном свете. Его взгляд буравит меня, словно пытается найти слабое место в доспехах.
– Банкет в фамильном особняке, – заявляет он. – И пусть весь мир увидит мое величие!
В голове уже рисуется план: торт с перцовым кремом, официанты-тролли и фейерверки, которые взорвут его гордость.
– Как пожелаете, – улыбаюсь, представляя, как его родня давится канапе с ядом вежливости. – У нас есть специальное меню для темных магов: суп из молчания, жаркое из унижения и десерт «Позорный крем».
Юди записывает, едва сдерживая смех. Кир тем временем надувается, как жаба перед дождем, но молчит. Он еще не знает, что его свадьба станет легендой… или проклятием.
P. S. Шерх, спрятавшись в облаках, уже рисует на стене «Кир – козел» магическим маркером. А я? Я просто жду, когда взорвется первый фейерверк.
Глава 11
Благодаря моим гениальным усилиям, день свадьбы Кирилла Шакли встречает гостей проливным дождем, словно небо решило устроить солнцу бойкот. Даже лягушки в болотах шепчут: «Ну ты жжешь, Жаннет!»
Маг погоды Портер, старичок с бородой, похожей на спутанные корни мандрагоры, выполнил заказ безупречно. Он явно был влюблен в мою бабушку – при упоминании ее имени его щеки розовеют, как магические грибы при лунном свете. Обычно он разгоняет тучи, но сегодня… сегодня мы творим историю. Историю с лужами.
Гости – высокородные сливки темного общества – кучкуются под моими магическими щитами, которые я распахнула с изяществом феи, открывающей зонтик в ураган. Их лица выражают такое отвращение, будто их заставили целовать сапог тролля. Первая пакость удалась!
Когда жених с невестой появляются через портал, молния бьет так, будто бог-громовержец поставил на это событие десять золотых. Невеста вздрагивает, а Кир… Кир невозмутим, как статуя «Гордость демонических родов» в парке.
Платье невесты подчеркивает животик – видимо, мода на беременных невест добралась и до темных магов.
Пока парочка поднимается по ступеням Управления темных церемоний (здания, напоминающего гибрид готического собора и улья для мрачных пчел), я выпускаю своих тайных агентов – семь ниточных жучков. Эти малыши обожают пировать на дорогих тканях. Через секунду пиджак Кира расходится на спине, будто его атаковал невидимый портной-анархист.
– Ой, какая досада! – шепчу, чиня дыру заклинанием, которое бабушка называла «штопка для ленивых».
Гости перешептываются, а я едва сдерживаю смех. Портной, конечно, позже получит письмо с извинениями… или нет.
В зале церемоний темно, как в желудке пещерного червя, и пахнет воском от свечей, которые горят кроваво-черным пламенем – типичный темный гламур. Молодые подходят к регистратору – юноше, который выглядит на восемнадцать, но помнит, как изобретали колесо. Его голос рокочет, словно он глотает гравий перед каждой фразой:
– Соединяю вас узами тьмы… или пока смерть не разлучит… или пока вы не передумаете…
Ну или что-то в этом роде. Кто же его слушает и запоминает? Точно не я.
Невеста, Агнес, вдруг бледнеет, как призрак, и качается. Кир, к моему удивлению, не бросается ее ловить, а командует:
– Нетти, поддержи ее!
О, да я теперь личный костыль для беременной невесты! Беру ее под руку, чувствуя, как она дрожит. Агнес шепчет:
– Если упаду… щипайте сильно. Иначе свекровь проклянет.
Черт, она мила, как единорог в розовых носочках. Мне хотелось устроить ад, но… как саботировать свадьбу, если невеста пахнет ванилью и просит о помощи?
Кир кладет руку на ее ладонь, и его лицо смягчается. Да он смотрит на нее как оборотень на истинную! Со мной он так не выглядел – видимо, я была для него слишком простой.
Агнес закрывает нос – от черных свечей воняет серой и разочарованием. Меня осеняет: нужно заменить их на ароматические. Но это же испортит «атмосферу»! Или… сделает ее лучше?
– Юди! – шиплю в сторону фея. – Срочно принеси свечи с запахом лаванды! Скажи, это… э… новый тренд из Нижних Миров!
Кир не оценит. Но Агнес улыбнется. И, возможно, не упадет в обморок. А это уже победа.
P. S. Шерх, спрятавшись в моей сумке, грызет край моего платья от нетерпения или негодования на мою доброту. Я ему обещаю, что месть будет сладкой… или хотя бы с привкусом лаванды.
Глава 12
– Не смей ничего менять во время церемонии! – шипит в ответ Кир.
Я сжимаю руку Агнес, чувствуя, как ее ладонь дрожит, словно крыло пойманной феи. В кармане моего платья крошечный флакон с лавандой – стандартный набор для нервных невест, но сейчас это мой секретный козырь.
«Аромат спокойствия против вони темного гламура», – мысленно усмехаюсь я. Внутри меня бушует буря: яд мести кипит, как котел в адской кухне, а жалость шепчет: «Ребенок-то при чем? Он же в животе рифмы сочиняет, а не злодейства!»
– Вдохните, – шепчу я, ловко поднося флакон к носу невесты под видом того, что поправляю локон.
«М-да, дорогая Жаннет. Это не подлость – это ароматерапия с налетом саботажа».
Агнес делает глоток воздуха, и ее лицо розовеет, будто ее только что поцеловала богиня здоровья. Лаванда перебивает запах свечей, пахнущих как проклятый сыр из Подземелья.
– Спасибо. – Ее улыбка светлее лунного сияния.
Черт, она как ангел, заблудившийся на балу у демонов.
Кир бросает на меня взгляд – холодный, как лезвие кинжала, но в его глазах мелькает искра… неужели признательности? Нет, наверное, это блик от адского пламени в люстре.
Церемониймейстер продолжает бубнить заклинания, а я стою, как гном на аукционе драгоценностей, – напряженно и с желанием все испортить. Агнес вцепляется в мою руку так, будто я ее личный спасательный круг в океане темной магии.
– Клянешься ли ты, Кир Шакли, быть верным, как пес Цербера, и заботливым, как нянька у тролля? – Голос церемониймейстера грохочет, будто камнепад в горах.
Конечно, он не говорит так, но про себя я именно так все и переиначиваю, а то ведь скучно до зевоты.
