Прибежище из серы и тьмы (ЛП) - Дарк Люсинда

Не чувствуй своей плотью.

Я сажусь и оглядываюсь по сторонам.

Смотри не своими глазами.

Точная копия. Это не настоящие Пограничные Земли, а точная копия — я знала это, говорила и Каликсу, и Руэну, но мы никогда не говорили о том, почему Боги не отправили нас в настоящее место. Может быть, чтобы удержать нас от побега? Но если это ненастоящее место, а просто точная копия части реальных Пограничных Земель, то где они это создали?

Не слушай своими ушами.

Ветер настоящий. Тело, напрягающееся под моим, настоящее. Это место, однако, не настоящее.

Пустота. Мы все еще в Пустоте.

Черные шипы вырываются из земли вокруг нас с Сузой, смыкая когти, и я отпускаю Сузу, задыхаясь, когда она снова кричит. Я, не колеблясь, оставляю свои кинжалы и ныряю к Мейрин, поднимаю ее тело вверх и прижимаю к своей груди, откатываясь в сторону от внезапного разрыва реальности.

Кровь течет по моим ладоням и между пальцами, когда я отползаю назад, пока мой позвоночник не врезается в ствол дерева. Суза кричит, когда существо из Пустоты реагирует на мое осознание и поглощает ее сопротивляющееся окровавленное тело. Когти сжимаются сильнее, образуя клетку перед моими глазами, пока ее тело не оказывается прижатым к ним, и одна рука — та, что с безвольно повисшим сломанным запястьем — не вытягивается вперед.

Ее глаза умоляют меня, даже когда ее губы раздвигаются в очередном крике агонии, а лицо искажается. Кровь сочным красным цветом заливает ее голубую тунику, становясь коричневой, когда шипастый коготь пронзает середину ее спины и выходит с другой стороны, между грудей. Лоскуток синей ткани трепещет на острие чуть выше кусочков плоти, лежащих под ним, и крики Сузы полностью прекращаются, когда ее челюсть отвисает, а из горла с бульканьем хлещет кровь.

— Суза! — Крик Марала одновременно звучит шокированным и разгневанным.

Я отворачиваюсь от этой сцены, держа одну руку на маленьком теле Мейрин и прижимая ее к себе.

Марал забегает обратно в рощу и смотрит вниз, на отверстие в земле. Я вижу тень за его спиной, и прежде чем я успеваю остановить его, Каликс подходит к другому мужчине сзади. Я с легким ужасом наблюдаю, как Каликс упирается ботинком в середину спины Марала и толкает его вперед — прямо на изогнутые шипы когтей существа, которые вылезли из земли.

Марал падает на них, размахивая руками, когда он спускается, и насаживается на блестящие выступы черных шипов. Тот же булькающий звук смерти эхом возвращается ко мне из горла Марала, когда его рука ослабевает и меч со звоном падает на землю. Каликс подходит к краю пасти зверя и смотрит вниз, склонив голову набок, наблюдая — как это делаем мы оба — как он снова открывает пасть. Теперь я понимаю, что это пасть, а не когти, с рядами острых черных зубов, которые напоминают мне о решетках в тайной тюрьме под Ортосом.

Истекающее кровью тело Марала, из которого доносятся последние звуки жизни, только вздохи и пузырьки крови, срывающиеся с его губ, лежит рядом с телом Сузы. Двух Смертных Богов затягивает глубже в землю. Хруст ломающихся костей и разрывающейся плоти разносится по всей роще, когда лес возвращается на место. Скользящая грязь и падающие сверху листья прикрывают вторую правду дня.

Как раз в тот момент, когда вы уверены, что видели худшее, Боги придумывают новую жестокую реальность, которая доказывает, что вы совершенно неправы.

Глава 35

Кайра

Каликс помогает Руэну вернуться к месту встречи с Теосом, и в ту секунду, когда Теос замечает нас троих — всех окровавленных, хотя только Руэн и я дрожим, как будто вот-вот упадем — он бросается вперед.

— Что случилось? — спрашивает он, когда Каликс позволяет Руэну упасть на колени. Руэн кряхтит, и сгорбившись подставляет ладонь, когда его рвет в траву.

Я смотрю на землю так, словно она тоже может открыться и выпустить существ из Пустоты, которых лучше оставить в их собственном измерении. Ни один шаг не будет безопасным, пока мы не покинем это место.

— Мы нашли Мейрин, — говорю я, глядя вниз на животное в моих руках, прижимая ее к груди. Вздрагивая, я понимаю, что передняя часть моей туники мокрая от крови. Ее красный мех хорошо скрывает это, но она ранена. Длинная линия, рассекающая ее плоть на животе, груди и лице. Это даже рассекает один глаз — как шрам у Руэна, — но теперь я с ужасом осознаю, что ей будет не так-то просто сохранить зрение.

— И драка, — говорит Теос в ответ, подходя к Руэну, когда его перестало рвать, и помогая ему перевернуться на спину.

Лицо Руэна все того же серого цвета, и пот покрывает его лоб, когда он пыхтит, задыхаясь, несмотря на то, что Каликс наполовину нес его сюда. Теос сосредотачивает свое внимание на окровавленном плече, еще больше распахивая тунику Руэна, чтобы дотронуться до открытой раны.

— Черт! — Руэн шипит проклятие и пытается отдернуться от прикосновения Теоса. Золотоглазый Дархейвен просто игнорирует его и прижимает обратно к земле одной рукой, продолжая свой осмотр.

— Кожа вокруг раны темнеет, — говорит Теос. — Ему нужно вернуться в Академию. Если Мейрин сможет, нам нужно, чтобы она…

— Она тоже ранена, — говорю я, качая головой, прерывая его.

Теос поднимает голову и смотрит на меня, замечая животное в моих руках. Его губы приподнимаются. — Кролик? — Прежде чем я успеваю ответить, он просто издает тихий смешок и возвращается к осмотру плеча Руэна.

Вдалеке звучит рог, звук пронзает верхушки деревьев и заставляет птиц вспорхнуть со своих насестов в небо. В ненастоящее небо — потому что все вокруг нас — всего лишь пародия на реальность. Несмотря на это, мои плечи опускаются от облегчения. Этот рог может означать только одно.

Охота окончена.

— Давай, — настаивает Теос.

Я оглядываюсь назад вовремя, чтобы увидеть, как он закидывает одну руку Руэна себе на плечи, прежде чем жестом подозвать Каликса, который движется вперед, с нейтральным выражением лица, он подхватывает Руэна под другую руку, следуя просьбе Теоса.

Они втроем помогают Руэну подняться на ноги, и вместе мы возвращаемся к месту сбора, где начался весь этот день. На то, чтобы вернуться, уходит больше времени, чем я помню. К тому времени, как мы возвращаемся к месту, с которого начали, псевдосолнце, висящее над головой, опускается за линию деревьев. Холод расползается по воздуху, забирая то немногое тепло, которое дарил солнечный свет.

Я скрещиваю руки на груди и прижимаю Мейрин к себе, под свою тунику. Мое сердце болит за тех, кого мне не удалось спасти, за девушку — кабана, на наших глазах погибшую от рук своих же одногруппников. Меня даже не интересует, кто получит приз Азаи.

Вместо этого мы вчетвером просто опускаемся на землю и склоняем головы, ожидая, когда Боги положат конец этому фарсу церемонии и доставят нас обратно на Ортус — по крайней мере, когда мы там, они сохраняют подобие вежливости. В отличие от нас, в этой имитации Пограничных Земель, где жажда крови является валютой для их развлечений.

Закрыв глаза и склонив голову к коленям, я раскачиваюсь взад-вперед. Образы сверкающих черных зубов, вырывающихся из земли, снова и снова прокручиваются в моей голове. Открытые рты Сузы и Марала, из которых вытекала кровь, когда их органы и кости были раздавлены в тисках какого-то невидимого монстра, о существовании которого никто из нас даже не подозревал.

Ветер усиливается, кружась все вокруг и вокруг. Когда деревья исчезают и опускается туман, открывая истинную Пустоту, я закрываю глаза и замираю.

Хватит, я молча умоляю, пока время тянется до незаметных пределов. Пряди моих волос развеваются на шее и спине. Я сосредотачиваюсь на маленьком животном под моей туникой, свернувшемся калачиком и доверчивом. Ее сердце бьется быстрее обычного, в галопирующем темпе, который беспокоит меня, прежде чем я вспоминаю, что чем меньше животное, тем быстрее, естественно, бьется его сердце.