Прибежище из серы и тьмы (ЛП) - Дарк Люсинда

При звуке имени Найла кролик замирает — все подергивания и движения прекращаются в одно мгновение. Затем ее голова запрокидывается очень по-человечески, и она смотрит на меня. Мое сердце подскакивает к горлу. У меня пересыхает во рту, и чувство головокружительного облегчения захлестывает меня, когда она отталкивается двумя задними лапками, для прыжка.

— Да. — Кажется, я не могу вдохнуть достаточно воздуха. Я протягиваю вторую ладонь, соединяя их вместе. — Я нашла тебя, Мейрин. Мы нашли тебя и позаботимся о том, чтобы с тобой все было в порядке.

Она прыгает вперед и протягивает маленькую лапку, задевая кончик мое пальца. Нить в моем сознании обрывается, и кроличье тельце Мейрин падает на землю и коченеет.

— Мейрин? — Когда она приземляется, я ныряю вперед, чтобы подхватить ее. Но как раз перед тем, как я это делаю, стрела вылетает из-за небольшого промежутка в роще перед нами. Она свистит над моей головой.

— Черт! — Проклятие Руэна разносится по тихой роще, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как он выдергивает окровавленный наконечник из своего плеча и бросает его на землю, когда алый цвет заливает его руки и тунику. Каликс во второй раз обнажает свой меч и смотрит направо, когда появляются два знакомых лица.

Марал и девушка в синей тунике.

Марал указывает подбородком на животное у моих колен. — Возьми его, Суза, — командует он, с хитрой усмешкой взмахивая своим оружием в сторону Каликса. — Кролик — жалкая добыча по сравнению с кабаном, но я уверен, что Боги не будут возражать, если мы возьмем еще одного, чтобы пополнить нашу коллекцию.

Суза бросается к Мейрин, хватает ее за уши и вырывает из моих рук прежде, чем я успеваю схватить ее первой. Подняв Мейрин, Суза вытаскивает один из своих кинжалов и приставляет его к мягкому, уязвимому подбрюшью кролика. Я ожидаю, что Мейрин будет брыкаться и извиваться, вырываться из объятий Сузы, но что бы ни заставило ее нить так отреагировать, когда она прикоснулась ко мне, оставило ее полностью без сознания, и она безвольно повисла в руке другой девушки.

Моя верхняя губа приподнимается над зубами. — Отпусти. Ее. И. Уходи. — Требование вырывается из моего горла, протаскиваемое сквозь невидимые зазубренные осколки стекла, пока я медленно поднимаюсь на ноги.

Суза выгибает бровь и делает шаг назад. — После того, как ты забрала нашу добычу? — усмехается она. — Ни за что.

Я тянусь за своими кинжалами, вытаскивая оба из нагрудной кобуры. — Я дам тебе один шанс отпустить ее, — говорю я ей. — Сделай это сейчас, и я не причиню тебе вреда.

В ответ Суза запрокидывает голову и смеется, ее длинные косы хлопают по бокам, когда она крутит головой. Стоящий в стороне Марал тоже смеется.

— Ты так переживаешь о своей добыче? — Марал спрашивает, посмеиваясь. — Теперь ты понимаешь, что мы чувствовали, когда вы украли нашу.

— Руэн? — Хотя Каликс не сводит глаз с Марала, вопрос к его брату заставляет меня скосить глаза в его сторону и увидеть Руэна, прислонившегося спиной к дереву и тяжело дышащего.

Кровь, пропитывающая его тунику спереди, не прекращается, и его лицо быстро становится бледно-серым. Я переключаю свое внимание обратно на Марала и Сузу. — Яд? — Я обвиняюще шиплю, крепче сжимая кинжалы. Это единственная возможная причина, по которой Руэн так плохо реагирует на обычную рану, усугубленную им самим, вырвав наконечник стрелы.

Суза пожимает плечами. — Ты делаешь то, что должно, чтобы победить, — говорит она.

— И я намерен заставить Богов признать меня, — соглашается Марал. — Я буду тем, кто выиграет приз Азаи.

— Ты не ведаешь, что творишь. — Слова Руэна доносятся до меня сквозь резкие вдохи.

Нет, они этого не знают, но, глядя в их темные глаза, я задаюсь вопросом, хотят ли они вообще узнать правду. Я поворачиваю шею в сторону и нажимаю большим пальцем на рукояти своих кинжалов. Переминаясь с ноги на ногу, я поворачиваюсь, ставя одну ногу за другой, когда переступаю через корень, торчащий из земли.

Суза поднимает болтающееся тело Мейрин повыше и, кажется, наконец замечает ее мертвый вес. — Ты уже убила его? — Она пристально смотрит на кролика, прежде чем слегка встряхнуть его. Затем она обращает внимание на своего спутника. — Марал! Он уже мертв!

— Какая разница? — Отвечает Марал. — Нам просто нужно принести это с собой и заявить, что мы убили его. — Он смотрит сначала на меня, а затем на Каликса. — Хоть это сделали и они.

— Мы этого не делали, — холодно отвечаю я, не сводя взгляда с Сузы. Пусть Каликс разбирается с Маралом, в любом случае, я сомневаюсь, что эти двое оставят эту имитацию леса невредимыми.

Металл звенит, когда Каликс ныряет вперед, атакуя Марала с силой, которая отбрасывает противника к дереву. В тот же момент я ныряю к Сузе, мои ноги отрываются от земли, когда я парю к ней и опускаю ее на землю.

Она вскрикивает от удивления, обе ее руки дергаются. Я вздрагиваю, когда ее кинжал отводится назад, скользя по кроличьему телу Мейрин, даже когда она падает на усыпанную листьями землю под нами. Мое тело со стуком опускается на Сузу, и, повинуясь инстинкту, я вонзаю два своих лезвия в ткань по обе стороны от ее ребер. Суза немедленно пытается откатиться в сторону, но поскольку ее туника прибита к земле, ей удается лишь разорвать ткань, но не освободится. Она шипит, когда лезвие проходит слишком близко, и запах ее крови достигает моих ноздрей.

Ее собственный кинжал нацелен прямо мне в горло, и я отшатываюсь назад, наблюдая, как ее рука пролетает мимо. Я хватаю ее и выворачиваю, ломая ей запястье с громким щелчком!

— Ааа! — Звук ее крика пронзает мою голову, и я стискиваю зубы до боли, когда поднимаю с земли ее кинжал и приставляю его к ее горлу.

Тыльная сторона ее неповрежденной ладони касается моего предплечья, непреднамеренно поднимая мою руку вверх, так что я провожу линию прямо по ее лицу, через губы и через одну щеку. С рычанием я роняю кинжал и хватаю ее за обе руки. Она издает еще один крик боли, когда я сжимаю пальцами ее сломанное запястье, опускаю их вниз и зажимаю под коленями.

Гнев проникает под мою плоть, мои тени шепчут мне на ухо нежные слова, лижут мои внутренности. Они хотят освободиться. Они хотят поиграть, и я знаю, что если я позволю им, эти два Смертных Бога не выживут в битве.

Почему я должна им это позволять? какая-то отстраненная часть меня задается вопросом. Что они делали, кроме как убивали во имя Богов, которые позже принесли бы их в жертву ради собственной выгоды? Что хорошего в душах, которые ничего не делали, кроме угнетения и убийств?

Воздух входит и выходит из моих легких, пока мой разум закручивается спиралью от пронизывающей до костей потребности. Потребность причинять боль. Калечить. Убивать. Над нашими головами врывается ветер, кружась вокруг нас. За грохотом атак Каликса и Марала следует что-то еще — более мрачный шепот.

Мой взгляд останавливается на пульсе Сузы, быстро бьющемся у нее на шее, когда она смотрит на меня снизу вверх, карие глаза блестят от непролитых слез. Она сглатывает и выгибается подо мной, пытаясь освободиться, и мне не требуется никаких усилий, чтобы надавить коленом на ее сломанное запястье, когда я протягиваю другую руку и освобождаю ее неповрежденную кисть.

— Попробуй еще раз, — бросаю я ей вызов, выжидая. Мышцы ее ног напрягаются под моими, когда она, кажется, обдумывает мой вызов. Я поднимаю ее руку, неподвижную в моей железной хватке.

— Н-не надо! — выдыхает она.

Я качаю головой. — Я же сказала тебе отпустить ее, — говорю я.

— Это всего лишь гребаный кролик! — кричит она, прежде чем повернуть голову. — Марал! Марал! Помоги мне!

Ответный звук мужского ворчания и проклятий — это все, что она получает. Я наклоняюсь, резко вдыхаю и замираю, когда понимаю, что ничего не чувствую. Моргая, я делаю еще один вдох через ноздри, ожидая почувствовать запахи влажной земли и листьев. Все, что я слышу, это пот и кровь Сузы на ветру.

Никаких запахов.