Прибежище из серы и тьмы (ЛП) - Дарк Люсинда

Кап. Кап. Кап. Свежая кровь стекает по моей тунике к поясу брюк, ее так много, что ткань не может ее удержать, и она капает на камень подо мной. Даже мои поверхностные вдохи превращаются в неистовый огонь в моих легких, прожигающий путь к горлу. Перед глазами все расплывается, большой зал то появляется, то исчезает, но я не отрываю взгляда от Азаи, от змеи, пока могу видеть.

— Почему я оставил тебя в живых? — Догадывается Азаи. Я не поправляю его, просто сглатываю комок, образовавшийся в горле, и жду. Мои ноги немеют, мышцы напрягаются по мере распространения боли. Борьбы не будет. — Ну же, Руэн, — вздыхая, говорит Азаи. — Ты мой самый умный сын. Ты должен знать ответ на этот вопрос.

Я, наконец, позволяю своим глазам закрыться. Он прав. Я знаю ответ.

Великое табу, о котором предупреждал нас Кэдмон. Они поглощают «Божественность» Смертных Богов, чтобы сохранить себя живыми и молодыми. Вот почему они продолжали плодить детей. Почему сокрытие любых Смертных Богов было объявлено незаконным. Почему люди должны были быть наказаны, почему моя мать должна была умереть. Азаи не волновала, ни мать Теоса, ни мать Каликса. Все, чего он хотел, это нас — нашей силы, наших жизней, наших возможностей.

Все это было сделано для того, чтобы питать себя.

Глава 39

Кайра

Шипение слетает с губ Каликса, когда он отстраняется от меня, наши рты размыкаются, заставляя меня пошатнутся. Ливень превратился в моросящий дождь. Капли стекающие по моим щекам и лбу, а также переносицу, гораздо меньше мешают обзору, и я замечаю змею, обвившую талию Каликса, ее клыки вонзились в его бок через тунику.

— Маленький гребаный… — Каликс наклоняется, чтобы оторвать от себя существо, но я останавливаю его движением руки. Что-то в этой змее заставляет меня нахмуриться, когда она, не мигая, смотрит на нас двоих.

— Не надо, — предупреждаю я. Каликс замирает, когда я протягиваю руку, и змея убирает свои клыки от Каликса. Как только это происходит, Каликс наклоняется и приподнимает свою тунику. Я игнорирую впадины мышц под ними и вместо этого сосредотачиваюсь на двух кровоточащих отверстиях, но не вижу быстрого свертывания крови. Никакого яда.

Каликс бросает на змею мрачный взгляд, позволяя ткани своей рубашки упасть обратно. Змея скользит вперед, покусывая кончики моих пальцев, пока ее хвост дергается взад-вперед. — Она… расстроена, — бормочу я. Хотя связь, которую я установила с Каликсом в имитации Пограничных Земель, исчезла, мне не нужна она, чтобы почувствовать страх существа.

Почти сразу же, как я осознаю и этот факт, из глубины темноты за мостом появляется тень поменьше, быстро несущаяся вперед. Ара. Я убираю руку от змеи и переворачиваю ладонь, чтобы дать ей возможность взобраться на нее. Она направляется прямиком ко мне, ее пушистые лапки быстро постукивают друг о друга, пока она практически не запрыгивает мне на ладонь, используя ее как трамплин для прыжка вверх по моей руке.

Паучьи клыки впиваются в мою кожу, и я вздрагиваю, прежде чем быстро протянуть руку и высвободить ее. — Не нужно кусаться, — говорю я ей. — Я знаю, что что-то не так. Что случилось?

Образы врезаются в мой разум, и, ахнув, я вскакиваю на ноги так быстро, что чуть не спотыкаюсь прямо о край стены, ведущей к утесам внизу. Каликс ловит меня прежде, чем это может произойти, и хмурится, в его тоне слышится низкое рычание. — В чем дело?

В моей голове проносится так много вспышек, и все они, кажется, сталкиваются друг с другом, рассказывая историю, но неясно. Тела, грохочущие по каменной земле. Разорванная плоть. Торчащая кость. Кап. Кап. Кап. Кровь, падающая на пол. По виску стекает струйка пота. Лицо Азаи в поле зрения, а затем… ничего. Золотые волосы — Азаи и… кто-то еще. Руэн.

Прижавшись к моему плечу, Аранея кружит и кружит, оживленно болтая, как будто она действительно может говорить. Потребность общаться настолько порочна даже в таком маленьком существе, у которого нет голоса, что это становится способностью, превосходящей отчаяние.

— В чем дело? — Каликс повторяет свой предыдущий вопрос, но я двигаюсь еще до того, как осознаю это. Чуть не поскользнувшись на мокром камне под ногами, я мчусь к дверям в Академию, по коридору к лестнице, а затем ниже. Проклятие Каликса эхом отдается позади меня, и я знаю, что он следует за мной. Спускаясь по лестнице и проходя по затененным коридорам, я замедляю шаг, когда Ара начинает хватать меня за плечо. Все ее тело напрягается, и она вонзает свои маленькие клыки в мою кожу. Зашипев от внезапной боли, я резко останавливаюсь, хлопая рукой по стене как раз перед тем, как завернуть за угол и войти в большой зал. Грудь Каликса врезается мне в спину, но он обнимает меня за талию и не дает мне рухнуть вперед под давлением его веса.

— Что… — Ара отпускает мое плечо, когда Каликс зажимает мне рот ладонью, останавливая слова.

Затем я слышу это. Шарканье ног, тихий шепот. Мы с Каликсом вместе наклоняемся вперед, его рука все еще зажимает мне рот. Осторожно втягивая воздух сквозь его пальцы, я собираю свою силу и окутываю нас двоих тенью. Ленты чернильно-черного цвета стекают из темноты над головой и закручиваются в завитки, обвиваясь вокруг наших тел. Каликс замирает, но затем отпускает мои губы, когда мы выглядываем из-за угла, чтобы посмотреть, что происходит в большом зале.

Азаи там нет, но Нубо есть, и он окружен Террами. Их лица ничего не выражают. Их глаза ввалились, а лица лишены жизни. Я понимаю, что они все мертвы. Все до единого. Осматривая пространство я замираю, когда натыкается на знакомое лицо. Терра, которая помогла мне подготовиться к Очищению, раскачивается взад-вперед на ногах, похожих на палочки, ее тело еще тоньше, чем раньше. Айза.

Это место — тюрьма. Слова Каликса в день нашего прибытия на Ортус вспоминаются мне тогда. Если это место — тюрьма, то какое преступление мы все совершили? Я знаю ответ, не задумываясь… Богам не нужны никакие преступления, чтобы наказать своих детей. Мы — несогласные с волей наших родителей, оказавшиеся в ловушке на пути разгневанных Богов, которым никогда раньше не отказывали.

— Черт. — Тихое ругательство Каликса заставляет меня отшатнуться назад, когда Нубо слегка поворачивается, очертания его безволосой головы освещаются ярким лучом лунного света. Из тени на другом конце зала появляется Залика, ее лицо искажено раздраженной гримасой.

— Твой мужчина на материке мертв, — огрызается она хриплым от гнева голосом.

Нубо несколько мгновений не отвечает, его внимание сосредоточено на чем-то другом, он смотрит в сторону темного коридора, который я не вижу из-за угла. Мое сердце колотится в груди, все быстрее и быстрее, как будто пытается выскочить из груди галопом. Где Азаи? Разве я его не видела? А Руэн?

Я еще немного наклоняюсь вперед, но, несмотря на тени, которые окружают нас, Каликс притягивает меня обратно, прижимая к своей груди. Рычание поднимается из моего горла, и я в отместку впиваюсь ногтями в его предплечья. Он не ослабляет хватки. Пот собирается у меня на лбу и стекает по щеке. Я должна знать, увидеть, кто там. Кого похитили? Сделает ли Азаи с Руэном то же самое, что Боги сделали с Мейрин? Я не могу позволить этому случиться.

Я борюсь за свободу, вырываясь из хватки Каликса, но он только давит еще сильнее. Сжимает свои руки вокруг меня, пока дышать не становится почти невозможно. Ощущение жжения возникает в уголках моих глаз, когда мысли лихорадочно бегут. — Отпусти. Меня. — Мое требование встречено раздражающим молчанием. Неужели ему все равно? Если бы один из его братьев был в опасности, разве он не предпринял бы что-нибудь?

Мои конечности покалывает. Я отстраняюсь от него, стараясь расслышать, о чем говорят Нубо и Залика, но Нубо начинает идти, и вместе они с Заликой исчезают из виду. Мертвые Терры еще мгновение покачиваются на ногах, прежде чем всем скопом развернуться и последовать за своим хозяином. Только когда их шаркающие шаги стихают, Каликс наконец отпускает меня.