Сильверсмит (ЛП) - Кларен Л. Дж.

Она тяжело вздохнула и покачала головой.

— Это не важно. Мне нужно, чтобы ты сделал мне оружие и показал, как им пользоваться.

Я приподнял бровь.

— Ты же знаешь, что в этом городе можно купить любой клинок хоть на каждом углу? К тому же я кузнец, а не воин, — я нарочно тянул, не потому что не собирался помочь — наоборот, собирался. Просто надеялся, что она расскажет о себе чуть больше. Даст хоть какой-то повод сказать ей: беги.

Хотя, если честно, я не был уверен, что такой повод вообще найдется.

— Дело не в самом клинке, а в… — она прикусила губу, и жар мгновенно ударил в пах. — Я видела тебя сегодня днем у трактира во время драки. У того мужчины не было ни единого шанса, ты умеешь обращаться с оружием.

Чистая правда. Нередко я тратил дни на то, чтобы вышибать из людей дурь, когда они меня злили. Тот парень задолжал мне, и я взял свое, но осознание того, что она видела ту драку, заставило поморщиться. Милосердием я тогда не отличился. Неделю, а то и две он теперь будет лечить ребра и челюсть.

— Твоя семья рядом? — спросила она, и кожа ее побледнела. — Я… я должна была сначала спросить об этом, — ее зелено-золотые глаза метались по комнате. — Я не хочу причинить неудобство, если…

— Семьи нет, — выпалил я.

На ее лице отразилось странное смешение облегчения и грусти и, видя эту грусть, я ощутил ярость, до боли незнакомую. К черту эту печаль, пусть сгорит в адском пламени. Я никогда больше не хотел видеть ее грустной.

— Послушай, мне нельзя здесь быть, это… щекотливая ситуация, — она теребила пальцы. — Я прошу о помощи, и мне больше не к кому обратиться.

— Не обращайся ни к кому больше. Я помогу, — вырвалось у меня слишком поспешно. Я снова откашлялся, пытаясь вернуть себе спокойствие. Это черное, дикое желание обладать ею… я не понимал, откуда оно взялось, но нельзя было дать ему вырваться наружу, если я хотел иметь хоть малейший шанс. — Но где ты должна быть?

Она покачала головой.

— Семья не любит, когда я хожу одна.

Я изучал изгиб ее талии под плащом, то, как бархат очерчивал форму груди и бедер, и прекрасно понимал, почему те, кто ее любит, не хотят отпускать ее одну. Я едва ее знал, но уже не хотел, чтобы она куда-то ходила без меня.

— Сколько тебе лет? — спросил я и тут же поморщился. Звучал, как типичный хищный ублюдок.

— Шестнадцать, — она сглотнула, и изящная шея вздрогнула, — с половиной.

Ах ты, черт. Я так и знал.

Но между нами всего три года и немало шестнадцатилетних выходят замуж за мужиков куда старше меня. Я передернулся от собственных мыслей. Никогда прежде не думал о браке, и слава богу. Было много причин, по которым я презирал саму идею.

— А тебе сколько? — спросила она.

Я прочистил горло.

— Девятнадцать, — до двадцати оставалось меньше двух месяцев, но девятнадцать все еще звучало правдиво и, возможно, не так напугает ее.

Она снова нервно огляделась, и у меня в животе все сжалось от ее тревоги.

— Тебе не нужно бояться меня, — выпалил я. И это была правда. Неважно, сколько вожделения она во мне разжигала, я бы отрубил себе руки, прежде чем коснуться ее без желания с ее стороны. Я был грубым, холодным ублюдком, но хотя бы мог сказать честно: я никогда не давал женщине того, чего она не хотела.

И глядя на нее сейчас, я не чувствовал себя ни грубым, ни холодным. Когда она улыбнулась, я едва не захлебнулся воздухом. Ее глаза, зеленые с золотыми крапинками, вспыхнули благодарностью, а губы… губы просились попробовать их на вкус.

Если я и не признал любовь с первого взгляда, то стоило ей улыбнуться, и я понял: все, я окончательно и бесповоротно пиздец как пропал.

— Я сделаю тебе все, что нужно, и научу всему, что знаю, но при одном условии, — выдавил я.

Она потерла левое предплечье правой рукой, ожидая.

— Позволь мне угостить тебя ужином. Завтра.

Кровь прилила к ее щекам, и, блядь, это было самое очаровательное проявление застенчивости, какое я только видел. Вся моя кровь же переместилась южнее, и я впервые в жизни понял, что готов врезать самому себе по роже за то, какие мысли крутятся в моей голове.

— Что? — пискнула она, ошарашенно.

Я едва сдержал улыбку.

— Я хочу увидеть тебя снова.

— Ты увидишь, — пробормотала она, теребя пальцы и сглатывая. — Из-за оружия. И… — ее взгляд скользнул в сторону. — Тренировок.

— Я хочу ужин, — я шагнул ближе. Еще одно «впервые», никогда не просил женщину об этом. — С тобой.

И большего. Намного большего. Но начнем с этого.

Ее губы приоткрылись от удивления, но она не возразила.

— Значит, ты придешь? — спросил я, стараясь не прозвучать слишком восторженно. — На ужин?

— Эм… — она снова нервно оглянулась. — Я не совсем понимаю… почему?

Я шумно выдохнул, не в силах спрятать улыбку. Она и правда не понимала. Самое совершенное создание в мире и без малейшего понятия о том, что делает со мной.

— Потому что ты — самое прекрасное, что я когда-либо видел, — а я видел многое. Много женщин. В разных… позах. Но говорить ей это я, разумеется, не стал. С этой минуты никто из них не имел значения. — И если ты скажешь «нет», боюсь, это меня убьет, — учитывая пульс, грохочущий в ушах, будто сердце было готово вырваться наружу, я не преувеличивал.

Она резко вдохнула, и этот крошечный, божественный звук тут же запустил лавину фантазий о том, какие звуки она издаст, когда я коснусь ее губами.

Я терял голову.

— Блядь, — выругался я себе под нос, снова передвигая ремень, чтобы хоть как-то скрыть стояк. Женщины мне, конечно, нравились, но тело никогда не выходило из-под контроля вот так. Это было унизительно, безумно… и, сука, восхитительно.

— Прости? — пискнула она с распахнутыми от шока глазами. Слава богам, взгляд держала на лице. Не заметила. Хотя мне все равно хотелось нырнуть целиком в бадью со льдом, лишь бы выбить из себя весь этот чертов жар.

— Завтра? — выдавил я, дрогнувшим голосом. — Придешь ко мне на ужин?

Она метнулась взглядом влево, вправо, проверила дверной проем, словно опасалась, что за ней следят. У меня внутри все скрутило от этой мысли, и я едва сдержал звериный порыв найти и разорвать того, кто мог ее напугать.

Одного проблеска страха в ее зелено-золотых глазах хватило, чтобы я был готов убивать.

— Хорошо, — прошептала она, и ее мягкий голос мгновенно усмирил во мне бурю ярости.

— Хорошо? — переспросил я, не веря своим ушам.

Она кивнула и развернулась к выходу.

— Подожди! — выдохнул я, в панике, не готовый видеть, как она уходит. Ненавидя себя за то, что был так отвлечен своим сердцебиением и проклятой эрекцией, что забыл спросить главное. — Ты не сказала, как тебя зовут.

Она замерла в дверях. Ее тело напряглось.

Не оборачиваясь, быстро ответила:

— Зови меня Элла.

И исчезла.

Глава 32

Гэвин Смит

Наши дни

Много лет прошло с тех пор, как кто-либо осмеливался перейти мне дорогу. Сам Молохай не решался без своей магии. Признаюсь, предательство Феликса ужалило сильнее, чем мне хотелось, учитывая, что я знал его с тех пор, как он родился, и был для него единственным источником средств. А он вот так предал меня.

Надо ли говорить, что хуево от этого было не по-детски.

Особенно когда речь шла о моей жене.

Семья Мортонов год за годом изо всех сил помогала мне искать, где ее держат, но каждое поколение становилось чуть слабее и рассеяннее предыдущего. Я почти потерял веру в их усилия после преждевременной смерти отца Феликса, Найджела. Семье долгое время хорошо платили, и после его гибели Феликс без колебаний принял на себя поиски.

Но потом я нашел свою Эллу. Я мог сразу же приказать Феликсу прекратить поиски. Должен был, но не сделал этого.

Я был… немного отвлечен.

Теперь, глядя на дрожащего, бесхребетного ублюдка перед собой, я сожалел об этом. Но о его убийстве я жалеть не буду.