— Расскажи мне, Перл. Что произошло? Почему ты стал другим? Ведь ты раньше не был Перлом… Из‑за чего ты изменил свою жизнь?..
Он еще некоторое время молчал. А потом тяжело вздохнул и произнес:
— Да.
— Расскажи мне. Расскажи мне все, — снова настойчиво повторила Кортни.
— Хорошо, — после небольшой паузы сказал он. — Я расскажу тебе все. Может быть, после этого ты поймешь, почему мне нужно попасть в эту больницу, почему у меня нет выбора.
В порыве нежности Кортни прильнула к нему и стала покрывать поцелуями его лоб, щеки, губы…
ГЛАВА 8
Разрыв в семействе Кэпвеллов. Перл рассказывает о Брайане. Августа Локридж сгорает от нетерпения. Шейла пользуется разговорчивостью Августы.
— Ну, так что, мы сможем поговорить наедине? — повторил свой вопрос Мейсон.
София взяла Мэри под руку.
— Дорогая, пойдем, я налью тебе чего‑нибудь прохладного… Мужчинам нужно поговорить.
— Разумеется, — кивнула Мэри.
Спустя несколько мгновений они скрылись в глубине дома.
— У меня нет ни малейшего желания о чем‑то раз говаривать с тобой сейчас, — жестко произнес СиСи. — Ты пьян. Полчаса назад я видел тебя в ресторане «Ориент Экспресс», где ты вел себя, как свинья.
Даже после таких слов Мейсон не думал сдаваться.
— Это было полчаса назад, — гордо вскинув голову, сказал он. — А сейчас я абсолютно трезв. Так что, попрошу тебя следить за собой.
— Это ты выступаешь в роли просителя! — разъяренно заорал СиСи, чего с ним практически никогда не случалось. — Поэтому следить за собой придется тебе.
Но Мейсон не поддался на искушение вступить в словесную перепалку.
— Это была не моя идея, — спокойно ответил он. — Я хочу услышать от тебя ответ. Ты поможешь Мэри или нет?
СиСи также почувствовал, что нельзя терять самообладание. Он хмыкнул и несколько мгновений пристально смотрел в глаза сыну.
— Для Мэри я готов сделать все, — наконец, сказал он. — А для тебя — ничего. Теперь ты понимаешь, перед какой дилеммой я нахожусь?
— Отец, если ты когда‑нибудь кого‑нибудь любил, то ты должен понять меня.
— До свидания, Мейсон, — холодно бросил СиСи и развернулся, чтобы покинуть комнату.
Ситуация выглядела безнадежной.
— У Мэри будет ребенок! — крикнул в спину отцу Мейсон.
СиСи застыл на месте, словно пораженный громом. Затем он медленно повернулся и вопросительно посмотрел на Мейсона.
— Мой ребенок! — добавил тот. — Это не ребенок Марка…
— Я должен тебе поверить? — с сомнением в голосе произнес СиСи.
— Это правда, — спокойно сказал Мейсон. — Ребенок мой. Это твой внук или внучка…
СиСи был потрясен и не скрывал этого. Черты лица его разгладились, глаза были полны изумления. Он медленно направился к дивану, стоявшему посреди гостиной, и устало опустился на него.
— Для Мэри очень важно, чтобы ребенок родился не раньше, чем мы поженимся, — сказал Мейсон.
Он почувствовал, что отец находится на пороге решения, и поэтому решил ускорить процесс.
Однако его слова возымели обратное действие. СиСи снова стал сомневаться.
— Для Мэри или для тебя?.. Важно… Только не говори мне, что тебе будет безразлично, если ребенок родится незаконнорожденным…
— Но он будет знать своего отца! — с наигранным оптимизмом заявил Мейсон.
СиСи пристально посмотрел на сына.
— Ладно, не будем ходить вокруг да около… — решительно произнес он. — Ты знаешь, что, согласно моему завещанию, мой первый законнорожденный внук получит вдвое больше, чем все остальные… И поэтому ты хочешь, чтобы твой ребенок был законнорожденным? В этом причина всего?
— Так вот в чем дело! — наконец‑то Мейсон понял причину сомнений отца: если речь зашла о деньгах, отец в таком случае будет непреклонен, скорее всего, его просто невозможно будет в чем‑то убедить.
Мейсона мгновенно постигло разочарование, однако, он все еще не терял надежду, хотя и чувствовал, что его дело безнадежно.
— Нет, отец. Это нужно Мэри, — упавшим голосом сказал он.
СиСи с сомнением посмотрел на сына.
— Боже, как хочется в это верить!
— Это правда! — уже более твердо сказал Мейсон. — Даю слово.
СиСи усмехнулся.
— Даешь слово! А что такое — твое слово? Это не больше и не меньше, как простой фальшивый цент…
Напряженное ожидание сменилось для Мейсона полным разочарованием.
— Ладно, — усмехнулся он. — Забудь об этом. Мне не нужна твоя помощь. Я не хочу, чтобы ты мне помогал. И денег твоих мне не надо…
Он взмахнул руками.
— Черт побери! Да тут все дело в деньгах! Как я сразу не догадался! А сколько разговоров, болтовни и шума! Как все оказалось просто…
Мейсон подошел ближе к отцу и остановился перед ним, глядя ему в глаза.
— Ты знаешь, отец, я даже ненавидеть тебя не могу… — с горьким разочарованием произнес он. — Смотрю на тебя и ничего не чувствую… Вообще ничего!
С этими словами Мейсон развернулся и направился к выходу из дома.
СиСи смотрел ему вслед взглядом, полным сожаления…
Перл откинулся спиной на подушку и долго смотрел неподвижным взглядом в потолок.
Кортни не торопила его, понимая, что сейчас ему нужно дать лишь немножко времени. Он сам расскажет все, что посчитает необходимым.
Спустя минуту Перл начал свой рассказ:
— Он был очень остроумным парнем, мой сводный брат, Брайан… Не могу вспомнить и дня, когда бы я не хохотал над его проделками. Он был совсем не похож на всех остальных. Он был какой‑то… повернутый…
На некоторое время Перл замолчал, словно подбирая нужные слова:
— … Он всегда выделялся среди всех остальных моих сверстников. Его даже нельзя было сравнивать с ними, настолько он был не похож ни на кого…
Кортни положила голову на грудь Перла, осторожно теребя рукой его волосы.
— Он всегда говорил про какие‑то судебные дела, — продолжал Перл. — Спасал китов, спасал старые здания, гонялся за преступниками, помогал всем. Только попроси его спасти кого‑нибудь — он всегда готов был это сделать. Всегда кидался сломя голову вперед. Брайан никогда не обращал внимание на внешнюю сторону вещей: машины, тряпки и прочее — все это его не волновало… Знаешь, Кортни, это его совершенно не интересовало, ему это было безразлично. Сейчас мне стыдно признать, но тогда я не хотел, чтобы он был моим братом…
Когда мы учились в старших классах, кто‑то принес на вечеринку бутылку… А я хотел показать, что умею пить. Пить я не умел! И, разумеется… напился. Я кое‑как дополз до своей кровати, и брат об этом узнал. Он пробрался ко мне в комнату, когда я думал, что уже умираю. Мне было ужасно плохо, — он засмеялся. — Ты можешь себе представить такую ситуацию?
Кортни с нежностью посмотрела на Перла.
— Не кори себя, дорогой. Это бывает со всеми.
— Ты знаешь, какие это были времена? Тогда, если ты напьешься, могли сразу же выгнать из школы… Тем более из такой школы, в которой учился я, привилегированной элитарной. Мои родители заплатили кучу денег, чтобы я там учился. Разумеется, там были очень строгие порядки.
Так вот, он провел всю эту ночь со мной. Он держал мою голову на своих коленях, не уходил от меня. Как раз в ту ночь была проверка. Директор проверял каждую постель и каждого ученика. Он увидел свет в моей комнате, где я уже спал, как ангел, и не знал, что через несколько минут я буду молить о смерти…
Перл грустно улыбнулся и умолк, прижимая к своей груди голову Кортни.
— И что же было с Брайаном? — спросила она.
— Брайан спрятался в шкафу в моей комнате. Он опоздал к отбою и его отстранили от занятий. Отец потребовал объяснений, но Брайан не сказал ни слова. Ни про меня, ни про себя… Он не выдал меня. Я бы все отдал за то, чтобы увидеть его, поговорить с ним…
Перл снова умолк, на глаза его навернулись слезы.
— Где же он? — спросила Кортни.
Перл несколько мгновений молчал, затем, глотая слезы, произнес:
— Его нет. Брайан умер в больнице — что‑то вроде той, в которой сейчас находится Келли. Его тоже лечил доктор Роулингс. И теперь никто не знает, что произошло на самом деле…
