Мастер и Жаворонок (ЛП) - Уивер Бринн

Другая ее рука обвита рукой не кого иного, как Лаклана, блять, Кейна.

— Какого, черт возьми, хрена… — шиплю я.

— Похоже, ей и тебя нравится дразнить, — говорит Слоан, игриво подталкивая меня в плечо.

Мы заезжаем на парковку прямо рядом с тем местом, где они прогуливаются, и вероятно, не заметили бы нас, если бы Слоан не просигналила им радостным гудком. Тетя улыбается мне.

— Я ненавижу вас обоих, — шепчу я с фальшивой улыбкой, переводя взгляд на Лаклана. — Но его я ненавижу больше всего.

Татуировки виднеются на коже Лаклана из-под воротника черного костюма. Его волосы зачесаны назад, дерзкая ухмылка украшает уголки губ, когда его глаза встречаются с моими. Он похлопывает тетю по руке, словно доказывая свою правоту, и мои глаза сужаются до узких щелочек.

— В самом деле? Ты его ненавидишь? Потому что у тебя такой вид, будто ты хочешь залезть на него, как на дерево.

Я резко поворачиваюсь к Слоан.

— Не правда.

— Да. Не правда. У тебя такой вид, будто ты хочешь отрубить ему голову, насадить на пику и пройтись по городу, — Слоан наклоняется ближе, все мое тело горит. — Небольшой совет, Ларк. Если собираешься убедить кого-то, что это не фиктивный брак, хотя бы в день свадьбы притворись, что ты хочешь своего мужа.

— Черт. Наверное, ты права, — мои плечи поднимаются и опускаются с тяжелым вздохом. — Он выглядит довольно привлекательно. Я должна представить, что этот сексуальный облегающий костюм отлично сидит на прекрасном парне, а не на придурке.

— Вот это настрой, — невозмутимо отвечает Слоан.

Я слабо улыбаюсь ей и снова отворачиваюсь к окну, где моя тетя и Лаклан стоят на тротуаре. Роуэн машет им и ускоряет шаг, догоняя позади, но его попытка изобразить энтузиазм не помогает скрыть беспокойство. Он, вероятно, как и все остальные, включая меня думает, что это безумие. Ну, все, кроме Этель, которая выглядит так, будто наслаждается жизнью.

Я опускаю тонированное стекло ровно настолько, чтобы меня было хорошо слышно через щель.

— Привет, тетя.

Глаза Этель сияют, несмотря на пелену катаракты.

— Привет, дорогая. Прекрасный день для свадьбы.

— И не говори.

Я переключаю свое внимание на Роуэна и машу ему рукой. Затем перевожу взгляд на Лаклана, чья ухмылка становится дьявольской. Для того, кто ненавидит эту идею так же сильно, как и я, он выглядит довольным почти так же, как тетя.

Чтобы не отставать, я нацепляю свою самую яркую улыбку.

— Дорогой.

Ухмылка Лаклана становится шире.

— Герцогиня.

— Плохая примета видеть невесту до свадебной церемонии.

— Неужели? Хах, — Лаклан проводит рукой по свежевыбритому лицу, кольца на его пальцах сверкают на солнце. — Хочешь сказать, что все может стать хуже?

— От всей души и с любящим сердцем… пошел ты, — говорю я, одаривая Лаклана злобной ухмылкой и поднимая тонированное стекло.

— М-да… возможно, нам придется немного постараться, — говорит Слоан, а затем похлопывает меня по ноге, безмолвно приказывая оставаться на месте. Она выходит из машины и ждет у моей двери, пока остальные не уходят внутрь. Только после этого она помогает мне выйти. Но даже когда я твердо стою на своих острых шпильках, Слоан все равно не отпускает меня. Она сжимает мою руку с суровым выражением лица. — Мы все еще можем вернуться назад.

— Я знаю, — говорю я, но делаю шаг вперед. Она смиренно улыбается мне.

Ненавижу видеть ее переживания, не зная, как это исправить, ведь ей не следует ничего знать. Ненавижу так с ней поступать. Я ненавижу все в этом плане, за исключением того, что он дает мне лучший шанс обезопасить подругу и выяснить, что, черт возьми, происходит с моей семьей.

Никогда больше.

Я расправляю плечи и крепче сжимаю руку Слоан.

— Давай покончим с этим. Чем быстрее мы это сделаем, тем скорее пойдем выпить в «Dubliner» как официальные сестрички.

— Первая брачная ночь, Ларк, — говорит Слоан, когда мы, взявшись за руки, идем ко входу в мэрию. — Ты должна пойти трахаться с мужем, помнишь? А не пить двойной мартини и плакать перед незнакомцами.

— Я так не делаю. Я настоящая очаровашка, когда выпью.

Слоан фыркает, когда мы проходим через двери в вестибюль. Стук наших каблуков по полу эхом отражается от голых стен и сводчатого потолка.

— Ты либо очаровательно счастливая Ларк, либо очаровательно плаксивая Ларк. Пятьдесят на пятьдесят. А стопроцентная вероятность — что начнешь петь, а потом расплачешься.

— Ладно, ладно, может быть, иногда я плакала. Но на этот раз плакать можно. Сегодня день моей свадьбы. Слезы оправданны.

Я, съежившись, смотрю на Слоан, и она отвечает мне таким же неприятным взглядом.

— Ты не должна делать такое лицо каждый раз, когда говоришь «свадьба», «замужем» или «муж». Просто к сведению.

— Хорошо, — говорю я, когда мы входим в лифт. — Улыбаться. Притворяться, что я хочу с ним трахнуться. Поняла.

— По крайней мере, он чертовски хорошо выглядит. Сочетает в себе Киану эпохи «Константина⁸» и Тома Харди эпохи «Безумного Макса⁹». Сексуальный и немного унылый.

Я поворачиваюсь и смотрю на Слоан. Она старается не улыбаться, но ямочки на щеках выдают ее, как это всегда бывает, когда она замышляет что-то нехорошее.

— Это самая непристойная вещь, которую ты когда-либо говорила. Мне противно, Слоан Сазерленд.

Слоан расплывается в улыбке, когда лифт звенит и металлическая дверь открывается.

— Ты дерзишь мне, потому что знаешь, что я права.

Когда мы поднимаемся на этаж, Лаклан стоит в конце коридора рядом с Роуэном, засунув руки в карманы. Моя тетя сидит на одном из стульев, стоящих вдоль стены. И хотя я этого не признаю, Слоан прекрасно описала — мой жених немного похож на Киану-Харди. Он такой горячий, опасный и унылый. Хотя Лаклан улыбается всему, что говорит моя тетя, в его глазах виднеется какая-то пропасть.

И когда он поворачивается ко мне, эта пропасть наполняется огнем.

Я не знаю, о чем он думает, о ненависти, решимости или подозрении. Не могу истолковать его тяжелый, мрачный взгляд и нахмуренные брови. Все, что я знаю наверняка, это то, что никто никогда не смотрел на меня так, как он сейчас.

Я расправляю плечи. Поднимаю подбородок. Если у меня в животе и порхают бабочки, то они вооружены, потому что такое чувство, будто меня опустошают. Выскребают дочиста.

Складка между бровями Лаклана становится глубже, когда я останавливаюсь перед ним. Он рассматривает детали моего лица, от глаз до губ, на которых задерживается его внимание, затем на румянце на щеках, на шраме у линии роста волос. И чуть улыбается, когда снова встречается со мной взглядом.

— Я думал, мы не должны видеться до церемонии, герцогиня.

— И все? Это все, на что ты способен? — я закатываю глаза и делаю шаг вперед, чтобы обойти его и поприветствовать свою тетю, но Лаклан хватает меня за запястье. Выражение его лица становится серьезным, все следы веселья исчезли.

— Ты прекрасно выглядишь, — шепчет он, не отрывая взгляда от моих губ. Это воскрешает воспоминание, которое я пытаюсь похоронить, но оно всплывает на свет чаще, чем мне хотелось бы. Я могла бы сказать, что сейчас впервые вспомнила о нашем поцелуе на балконе, но это было бы ложью.

Проглатываю привкус горечи на языке и похлопываю Лаклана по груди.

— Лучше не говори слишком громко. Кто-нибудь услышит. Не хотелось бы, чтобы у них сложилось неправильное впечатление, а то подумают, что ты на самом деле приятный человек.

— Не волнуйся, мы знаем, что это не так, — подает голос Роуэн из-за плеча Лаклана, за что получает резкий пинок в голень от старшего брата. Роуэн морщится и отходит к Слоан. — Отлично выглядишь, Ларк.

— Спасибо.

— Да, ты прекрасно выглядишь, дорогая, — говорит моя тетя, и Лаклан, наконец, отрывает взгляд от моего лица, чтобы повернуться и помочь ей подняться со стула. Когда она твердо стоит на ногах, то протягивает мне антикварную шкатулку из красного бархата для драгоценностей. — Вот, я хочу, чтобы ты взяла это. Считай, что это твоя старая вещь¹⁰.