Женщина с презрением смотрела на Круза, ее рука вновь потянулась к ожерелью и снова бусинку за бусинкой, как четки, она принялась перебирать нитку жемчуга.
— Мне нужно было забросить Брэндона, а потом я задержался у Кэпвеллов, — оправдывался Круз.
— Ладно, — махнула рукой Сантана и села за столик. Круз сел напротив нее.
— У меня, Круз, не получается быть с тобой такой, как я хочу, как хочешь ты.
— Постараемся быть спокойнее.
— Постарайся относиться ко мне с пониманием. Ведь я, Круз, не виню тебя за то, что ты предпочитаешь мне другое общество.
Круз сокрушенно покачал головой. В этот момент в "Ориент–Экспресс" зашла Иден. К ней сразу же подошел метрдотель.
— Иден, тебе звонили.
— Кто?
— Кажется, охранник из конторы Кэпвелла. Да–да, именно охранник, я вспомнил суть разговора.
— Зачем мне мог звонить охранник из конторы отца? Что‑нибудь насчет Тэда?
— Нет, насчет твоего брата Мейсона, — сказал метрдотель, — он находится в архиве и охранник, скорее всего, чувствует себя не очень уверенно. Поэтому он ищет отца или тебя: он не уверен — имеет ли право Мейсон знакомиться с документами.
— Это довольно‑таки странно, — сказала Иден.
— Впрочем, как и все в твоем брате, — улыбнулся метрдотель — Ты этого не замечала?
— Подожди, — воскликнула Иден, — по- моему, Сантана и Круз ссорятся.
И в самом деле, Сантана в этот момент вскочила из‑за стола.
— Подожди! — крикнул ей Круз.
— Чего мне еще ждать?
— Я пойду с тобой.
— Нет, — остановила его Сантана, — я пойду одна, так будет лучше.
Круз хотел было спросить, лучше кому: ей или ему, но сдержался, смолчал. Сантана, стуча тонкими каблучками, выбежала из ресторана.
Круз, будучи не в силах успокоиться, расхаживал между столиками. Наконец, решился и бросился вслед за Сантаной. Но тут дорогу ему преградила Джина.
— Круз, не ходи за ней.
— Джина, уйди с дороги.
— Не делай этого, Круз.
Круз попробовал обойти Джину, но та расставила руки и не хотела его пропускать.
— Уйди с дороги, — повторил он.
— И не подумаю, — Джина нагло смотрела прямо в глаза Крузу.
— Пожалуйста, Джина, мне нужно догнать ее.
— Я знаю куда она пошла.
Наступило молчание. Круз боялся спросить Джину, хотя ему и хотелось знать правду. И тогда Джина уточнила.
— Она пошла туда, где тебя не ждут. Неужели, Круз, ты не понял, что ты не один в ее жизни?
Круз смирился, он больше не порывался догонять Сантану. Он устало опустился на стул и выпил бокал минеральной воды. Это, казалось, его немного успокоило и он посмотрел на Джину.
— Круз, почему ты смотришь на меня так, будто я виновата во всем?
— Лучше бы мне этого не знать, — прошептал Круз.
В прибрежном ресторане, где СиСи и София праздновали годовщину своей свадьбы, вновь играла магнитофонная музыка — та же самая песня. Официант включал ее, наверное, уже раз в пятый. А СиСи и София делали вид, будто не замечают, что песня вновь и вновь начинается с начала, они все так же танцевали.
— Прекрасный вечер, — сказала София. — Я хочу, чтобы он никогда не кончался.
— И я мечтаю об этом, — признался СиСи.
— Надеюсь, я ничем его не испортила? — осторожно поинтересовалась София.
— Его ничем невозможно испортить.
Идиллия была полной — счастливая София, счастливый СиСи танцевали под музыку своей молодости.
— Какая счастливая парочка, — раздался резкий голос Мейсона.
Он вышел из темноты на ярко–освещенную фонарем середину террасы. СиСи Кэпвелл недовольно поморщился, а Мейсон продолжил:
— Счастливая парочка отмечает годовщину своего развода.
— Мейсон, — СиСи старался казаться спокойным, — по- моему, тебя сюда никто не приглашал.
— Я про это знаю, — развел руками Мейсон, — но проходил рядом, увидел вас и решил зайти.
— Зачем? — уже не скрывая раздражения спросил отец сына.
— Поздравить вас с годовщиной изгнания моей матери.
София с укором посмотрела на Мейсона.
— Боже, какую чушь ты несешь, — попытался улыбнуться СиСи. — Давай‑ка, Мейсон, собирайся и иди отсюда, не порть настроения ни мне, ни Софии.
Мейсон только открыл рот, чтобы сказать пару слов, как СиСи замахал руками.
— Нет, ничего не говори. Просто уходи, туда, откуда пришел.
— Так не получится, — возразил Мейсон, — все же, папа, нам придется с тобой поговорить.
— Не вижу для этого причин, — сказал СиСи.
— А вот у меня есть причина, — Мейсон извлек на свет пожелтевшую конторскую книгу и показал отцу.
Тот недоуменно пожал плечами.
— Что это?
— Старая бухгалтерская книга.
Лицо СиСи сделалось напряженным. Он начал догадываться, о чем идет речь.
— Я вижу, папа, ты узнал ее. София, ты прекрасно выглядишь, — обратился Мейсон к женщине.
— Спасибо, Мейсон, — холодно ответила она.
— София, ты хоть когда‑нибудь интересовалась, почему, все‑таки, мой отец — главный акционер кампании "Кэпвелл Энтерпрайзис".
— Нет, как‑то не задумывалась, — пожала плечами София.
— А зря. Отец любит все время обвинять Лайонела, что тот украл у него любимую женщину, хотя мой дорогой папочка сам проделал то же самое со своим братом.
— Мейсон, — устало сказал СиСи, — эта история стара, как мир. Мне уже надоело слышать в свой адрес подобные обвинения.
— Да, — согласился Мейсон, — она стара, но раньше все знали только часть ее, а я покопался в бумагах и обнаружил кое‑что очень интересное.
— Какую нелепицу ты сфабриковал на этот раз?
— Ты правильно подобрал слова, папа, — ответил Мейсон, — если ты помнишь, а такое забыть невозможно, то много лет назад было сфабриковано, именно сфабриковано, обвинение против твоего брата Гранта и, если к этой книге добавить информацию, которую я нашел в других источниках, то станет абсолютно ясно, каким образом ты, папа, сделался главным акционером кампании "Кэпвелл Энтерпрайзис". И эта история очень интересная.
— Это ложь, — грозно сказал СиСи и двинулся к Мейсону, — я начинаю понимать, в чем дело. Значит, мой брат Грант по- прежнему стремится отомстить мне. Если раньше он использовал для этих целей своих детей, то теперь добрался и до моих, — лицо СиСи Кэпвелла скривилось в гримасе недовольства.
Он с ненавистью посмотрел на Мейсона. София не знала, что и предпринять, она боялась вмешиваться в разговор мужчин и в то же время оставаться в стороне не могла.
— Если честно сказать, отец, то мне глубоко плевать на тебя и на твоего брата. Меня интересует моя мать, ведь она была для тебя целью.
София вскрикнула, но тут же прикрыла рот рукой.
— О чем ты говоришь, черт возьми! — закричал СиСи.
Мейсон уточнил свою мысль.
— После краха Гранта ты одним махом заполучил и "Энтерпрайзис" и мою мать.
СиСи вплотную подошел к Мейсону и, глядя ему прямо в глаза, прошипел:
— А теперь выслушай меня. Я не сделал своему брату ничего плохого, я ни в чем не виноват. Он сам разорил себя. И это ты запомни, — указательный палец СиСи наставительно покачивался перед глазами Мейсона.
Но того трудно было смутить.
— Это только лишний раз подтверждает, что ты, отец, врешь. А на твоем месте, София, я не делал бы еще одной опрометчивой попытки войти в созвездие моего отца. Это не безопасно. А ты, папа, не предполагал, что тебя настигнет твое прошлое. Все вернулось на круги своя и ничего хорошего из этого, папа, не выйдет. Ведь теперь зашатаются устои "Кэпвелл Энтерпрайзис". А когда рушится замок, то можно погибнуть под его обломками. Из защищающей тебя крепости он становится страшной опасностью. Ты, пожалуйста, не забывай об этом, отец.
СиСи в бессильной злобе сжал кулаки.
Спокойно посидеть Крузу в "Ориент–Экспресс" вновь не дала Джина. Она остановилась в проходе между столиками и, скрестив на груди руки, уставилась на него. Тот не выдержал, поднялся и подошел к ней.
— Мне очень понятны твои мотивы, Джина, — зло бросил он, — ты хочешь предпринять еще одну попытку вернуть Брэндона. Так вот, Джина, ничего у тебя из этого и на сей раз не выйдет.
