Мастер и Жаворонок (ЛП) - Уивер Бринн

Вопрос в том, будет ли этого достаточно, чтобы убедить мою семью?

Не знаю. Но скоро мы это выясним.

Сначала я заезжаю в дом престарелых в Шорвью, чтобы забрать тетю, и, несмотря на многочисленные предложения Лаклана помочь, я отправляюсь внутрь одна. Нахожу Этель в ее комнате, уже готовую к отъезду, с уложенными волосами, накрашенным губами и начищенной тростью. Когда я провожаю ее к дверям, Лаклан стоит возле своего «Чарджера» и ждет, откинув сиденье вперед, чтобы я могла сесть сзади, потом он помогает моей тете сесть на пассажирское сиденье. Кашель Этель усиливается при переходе от жары к холоду, а затем снова к теплу, но она откашливается и задает Лаклану миллион вопросов о машине. Они болтают почти весь час, пока мы едем к дому моих родителей в Провиденсе.

Когда мы заезжаем на подъездную дорожку и Лаклан заглушает двигатель, тетя поворачивается ко мне с озорной ухмылкой.

— Готова устроить шоу, девочка моя?

Я качаю головой.

— Нет. Нет, не готова.

— Очень жаль, — Этель переключает свое внимание на Лаклана и тыкает его в руку своей сумочкой. — А ты?

— Да, мэм. Готов поднять шумиху.

— Вот это настрой!

Лаклан издает тихий смешок, прежде чем выйти из машины, чтобы достать из багажника подарок, который он привез для моих родителей. Я спросила его, что это, но он не ответил.

— Он мне нравится, Жаворонок, — говорит Этель.

— Тогда надо было самой выйти за него замуж.

— Уже поздно, — заявляет она, когда Лаклан открывает ей дверцу. С радостным кряхтением она берет его за руку и выходит из машины.

Я вылезаю вслед за ней, пытаясь собраться с духом, когда Лаклан протягивает руку назад. Я беру ее, чувствуя неожиданную уверенность от того, что делюсь теплом с единственным человеком, который сейчас, возможно, чувствует то же, что и я. Когда я выхожу из машины и встаю рядом с ним, он не отпускает меня.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

Когда улыбаюсь, мне кажется, что я надеваю сразу несколько фальшивых масок на лицо.

— Да, конечно.

Но Лаклан на это не ведется.

— Уверена?

— Я волнуюсь, — выпаливаю я, сама не зная почему.

Тут же делаю себе внутренний выговор. Он не должен видеть мою слабость. Я не нравлюсь Лаклану Кейну. Он затеял всю эту безумную авантюру только для того, чтобы спасти свою задницу.

Я выпрямляю спину и расправляю плечи.

— Я волнуюсь за тебя. Если они предложат тебе совершить экскурсию по промышленному объекту в Портсмуте — вежливо откажись. А потом беги.

На лице Лаклана появляется беспокойство, которое он тут же прячет за ухмылкой.

— Ладно, пошли, беда на мою голову. Я покажу тебе, как надо.

Я фыркаю.

— Если они не затолкают тебя в печь, я сделаю это сама.

Бросив друг на друга последний злобный взгляд, который на самом деле безобидный, мы следуем за тетей к входной двери, все еще держась за руки.

12_ВО ИМЯ ОТЦА

ЛАРК

Тетя звонит в дверь, и мы ждем. Она не может терпеть и несколько раз ударяет тростью по двери, когда никто не открывает. Когда дверь распахивается, Этель уже улыбается, готовая взорвать несколько бомб на обычном еженедельном бранче. Она целует Аву в обе щеки, затем отходит в сторону, чтобы понаблюдать, как первые капли хаоса падают на раскаленную сковороду, которой является вспыльчивый характер моей сестры.

— Жаворонок, — говорит Ава с подозрением в голосе и слабо обнимает меня.

— Рада тебя видеть, — говорю. — Я думала, ты уже вернулась домой?

— Через неделю поеду. Эдвард сейчас слишком занят на работе, ему не до меня, — она отпускает меня и внимательно изучает мое лицо с той проницательностью, на которую способна только сестра. Она смотрит на Лаклана, затем снова на меня. Но я не новичок. Не показываю страх перед дьяволом — во имя отца и все такое. Я держу все под контролем. — Итак, — говорит Ава, медленно поворачиваясь лицом к Лаклану. — Ты меня представишь?

— Конечно, — я улыбаюсь и кладу руку на твердый, как скала, бицепс Лаклана. Едва сдерживаюсь, чтобы не пощупать его. — Лаклан, это моя сестра Ава. Ава, это мой… Лаклан, — говорю я, струсив в последнюю минуту.

— Твой муж, дорогая, — подхватывает тетя.

Ава издает оглушительный вопль, который эхом отражается от сводчатого потолка фойе.

— Муж…? Муж. Муж. Какого хрена? — Ава хватает меня за руку и снова кричит, поворачиваясь к тете с открытым ртом. — Какого хрена?

Этель наслаждается, наблюдая, как моя обычно спокойная и уравновешенная сестра закипает. И Этель больше всего на свете любит подлить масла в огонь.

— Лучше сказать «поздравляю со свадьбой», дорогая.

— Что происходит? Вы поженились? Когда? Я не понимаю.

— Что за шум? — спрашивает мама, входя в прихожую, и неровный звук шагов выдает ее присутствие раньше, чем голос. — О, привет, Ларк, дорогая, я…

Голос мамы прерывается, как только она видит Лаклана, но Ава быстро заполняет пустоту.

— Она вышла замуж, мама. Ларк замужем, — говорит Ава, хватая меня за запястье и поднимая мою руку. Мама сразу узнает кольцо и бросает на Этель удивленный взгляд.

Этель улыбается.

— Черт возьми, — шепчу я Лаклану, когда мама, Ава и Этель начинают перекрикивать друг друга. — Мы еще даже не зашли.

Лаклан хихикает и бросает на меня взгляд через плечо.

— Смотри и учись, Бестолковая Барби.

Он подмигивает мне. Подмигивает, блять. А затем вступает в спор, протягивая черный пакет с подарком, который он принес.

— Давайте откроем это, и я смогу объяснить, — говорит он, запуская руку в оберточную бумагу и вытаскивая бутылку «Château Pétrus» 2018 года. — Или еще есть виски «Springbank», если хотите. Подумал, что, учитывая обстоятельства, мы все захотим что-нибудь покрепче.

Спор на мгновение прекращается, когда все три женщины смотрят на него.

— Клянусь, эта история не такая уж дикайя, как кажется.

Некоторое время никто ничего не говорит, и я начинаю думать, что нам придется выскользнуть обратно за дверь и отказаться от этого плана. Но тут Ава выхватывает бутылку виски, сверкая глазами, и направляется к задней части дома.

Мама задерживает на мне долгий, серьезный взгляд, затем переводит свои серебристо-голубые глаза на Лаклана.

— Я с нетерпением жду услышать эту «не дикую» версию событий. Пожалуйста, входите, — говорит она, следуя за сестрой, а тетя — за ней.

Лаклан протягивает мне руку. Я скрещиваю руки на груди, и он пожимает плечами, как бы говоря: «Как хочешь».

— Ты усилил акцент, чтобы привлечь внимание мамы и сестры своим несуществующим ирландским очарованием? — шиплю я.

Улыбка Лаклана коварная.

— Ты ранишь меня своими обвинениями, дорогайя женушка.

— Ты опять говоришь с акцентом.

Лаклан протягивает свою татуированную руку, и я драматично вздыхаю, потом беру ее.

— Я же говорил тебе, что все будет в порядке.

— Заткнись. Прошло всего минут пять. У тебя еще будет время все испортить.

Звуки оживленного разговора доносятся до нас, когда мы направляемся на кухню, где мама и сестра пытаются одновременно объяснить моему отчиму, что да, я действительно замужем и да, его правда зовут Лаклан Кейн. К счастью, сестра выглядит смущенной, когда родители бросают друг на друга понимающие взгляды. Если бы Ава знала об их беспокойстве по поводу Лаклана, уверена, что он был бы уже мертв. Она всегда была склонна к чрезмерной опеке, и я на девяносто девять процентов уверена, что всю свою взрослую жизнь она искала предлог, чтобы активировать гены убийцы Монтегю.

Я изо всех сил пытаюсь излучать то, что они должны видеть. Счастье. Удовлетворение. Любовь к мужчине, чью руку я держу слишком крепко. Я знакомлю Лаклана со своим отчимом и держусь за него до тех пор, пока не удостоверяюсь, что моего нового мужа не убьют на мраморном острове. Конечно, начинается шквал вопросов, и они не утихают, пока мы носим еду к обеденному столу и занимаем свои места. Некоторые моменты допроса более болезненны, чем другие. Когда это произошло? Где? Почему нас не пригласили?