Час отвалялась с Ахиллом в обнимку, а остановиться и не воспроизводить прошлую ночь раз за разом так и не смогла. И, даже несмотря на сегодняшнее утро, мне все равно понравилось.
Аккуратно освобождаюсь от объятий кота и поднимаюсь, чтобы собираться на работу.
Пушистый друг недовольно бурчит.
— Ахиллес, не смотри так. — Я тискаю его и целую. — Мне плохо. Я не могу дома находиться. Хочу сменить обстановку. Ты же привык, что я работаю по графику. Между прочим, я это делаю, чтобы прокормить твою тушку.
Одеваюсь и ищу телефон, которого нет нигде. Карманы, сумка, пакет.
Где я могла его потерять? Ну не на свадьбе же. Черт. Я же сама отдала телефон Юре вчера. Отдала, а забрать утром забыла. Его точно не было нигде на видном месте.
Твою мать. Значит, придется встретиться. Значит, он придет.
Сажусь на кровать и вздыхаю. Я не готова видеть его в своей квартире. Есть вероятность, что он сделает так, как захочется ему. А я больше не собираюсь делать так, как захочется ему.
Я уезжаю на работу на четыре часа раньше положенного. По правде, я не хочу его видеть. Сложно будет удержаться, чтобы не дать ему по голове ботинком, или подкинуть кота, или накормить чем-то запрещенным.
Когда добираюсь до работы, отпускаю раньше медсестру, которую должна сменить еще в восемь и делаю обход по пациентам.
— С Новым годом! Кому праздничные уколы, обещаю делать не больно и дам конфетку.
— Сашенька, давно вас не было видно.
— Ага, с прошлого года. — Набираю в шприц лекарство, — я была на свадьбе, представляете? Друзья решили расписаться тридцать первого декабря.
Я прохожусь по своим пациентам, проверяю состояние. Отмечаю к кому надо еще подойти, кто ждет врача.
— Саша, привет, уже на работе? — Меня окликает Валера, с которым вчера гуляли на одной свадьбе.
— Да, у меня ночная смена. А ты же вроде как не должен быть тут.
— Заехал посмотреть мужчину, который вчера упал возле ресторана. Сейчас еще Юра приедет. Голову себе разбил там же, где мама.
— Как он? — Само вырывается. Излишне заинтересованно. Это я, что ли, флюидов наслала?
— Сделаем снимок, возможно надо будет зашить. Поможешь? — Я так не хочу с ним пересекаться. У меня работы много и пациенты еще… Но я киваю в ответ. Не хватало, чтоб Валера в наши отношения был посвящен. — Подготовь, пожалуйста, мне все в перевязочной.
Я надеваю маску. Не хочу встречаться, не хочу с ним пересекаться. Говорить, видеть, помогать ему, лечить желания нет вообще. Зато есть — засадить укол побольнее и налить в рану спирта.
— Привет, — Валера здоровается, — проходи, показывай. Ты где умудрился упасть?
— К родителям поехал, — узнаю знакомый голос, — там у них эти ступеньки скользкие. Прошлый раз мама упала, теперь я.
— Покажи, — оба замолкают, врач осматривает. — Надо снимок сделать.
— Да не надо снимков, кровь останови и все.
— Командовать будешь у себя там, тут позволь мне, — усмехается Валера. Набирает номер и спрашивает работает ли рентген. Я итак знаю, что работает. Не выхожу из перевязочной. Надеюсь отсидеться тут, может, вообще получится улизнуть.
— Саш, ты закончила? — врач Доронин не делает мне жизнь проще.
— Да, — отзываюсь и поправляю маску на лице.
— Иди сюда. — Выдыхаю и выхожу в кабинет. Поверх маски пересекаемся взглядами с Юрой. Я делаю максимально равнодушное лицо и киваю ему.
— Саша, отведешь на снимок? Я выписал направление.
— Хорошо, — забираю бумаги и выкатываю из угла кресло-каталку.
— Я сам дойду. — Молчу и перевожу взгляд на Доронина.
— Юр, садись. Она права. Это техника безопасности.
Домбровский быстро снимает пальто, вешает на плечики и садится в кресло. Я берусь за ручки и толкаю каталку к выходу.
— Я сейчас кое-кого домой отправлю, — Валера выходит за нами, — и жду вас тут.
— Почему сбежала? — Юра оборачивается и ловит взгляд, когда остаемся одни. Я не сбежала. Просто ушла пораньше.
— Ничего не хочешь мне вернуть?
— Я заезжал к тебе, хотел отдать телефон, но никто не открыл. — Заезжал? Как хорошо, что я уехала на работу. Встречаться с ним хотелось бы на нейтральной территории. — Твой мобильный в машине.
Очень плохо.
— Мы приехали. — Я оставляю коляску в коридоре, иду проверить свободно ли в рентгенкабинете. Отдаю направление и возвращаюсь к Домбровскому. — Иди, тебя ждут.
Юра резко поднимется и, качнувшись, хватается руками за воздух.
— Ну, куда?! — Только и успеваю предупредить, беру за руку и поддерживаю. — Куда ты резко встаешь?
— Со мной все нормально.
Отвожу в кабинет, потом жду, когда выйдет. Переживаю за него даже, хотя он не заслужил. Юра выходит через несколько минут.
— Идем? — кивает на выход из коридора, откуда приехали.
— Садись, — указываю на кресло, — пождем снимок.
Я рассматриваю плакат на противоположной стене про травматизм зимой.
— Помнишь из-за чего торт упал? — я чувствую взгляд на щеке. Он смотрит, помнит, конечно. — Я тебя поймала, не дала упасть. Ты еще возмущался, говорил, зачем. Вот зачем, теперь понял?
— Это было случайно.
— А ты думаешь каждый в травматологии специально упал, чтобы сюда попасть?
Боковым зрением вижу, как держится за голову, рассматривает меня.
Я же заинтересованно изучаю плакат. Как будто не было нечего. И прошлая ночь не особо и запомнилась, и на его рапорт мне плевать, пусть хоть увольняется. И вообще сам он никак меня не волнует и не интересует.
— Саша, снимок. — Медсестра передает рентгеновский снимок, я благодарю и, развернув каталку, качу больного к врачу.
— Что там?
— Я не врач, — коротко отвечаю и иду по коридору.
— Что-то не так?
Разговор не клеится, я молча возвращаю больного врачу, отдаю снимок и жду указаний.
— У тебя сотрясение первой степени, Юр. Надо остаться на ночь в больнице, под присмотром побыть.
— Мне на работу.
— Выпишем больничный. У тебя голова будет так болеть, что сам рад будешь больничному. Пойдем, надо рану обработать.
Все-таки карма существует, улыбаюсь под маской на лице.
— Саша, обработай рану. Я наложу два шва, чтобы скорее зажило.
Я набираю антисептика и не церемонясь обрабатываю рану. Домбровский шумно пропускает воздух через зубы. Мое сердце черство к прокурорской боли.
— Артикаин вколи.
— Вал, — оживает Юра, — я потерплю, не надо ничего колоть мне в голову.
Я поднимаю взгляд на Доронина, жду указаний.
— Уверен? Будет не очень приятно.
— Уверен. — Я снова довольно улыбаюсь. Вот пусть тебе будет не очень приятно. Долю приятностей получил. Теперь расплачивайся. Я уж не поскуплюсь на антисептики, чтобы обработать рану.
— Хочешь произвести впечатление?
Юра поднимает глаза и встречается с моими. Но я долго не задерживаюсь. Подаю Валере пинцет.
— Давай уже, не тяни время.
— Начинаю.
Домбровский сжимает челюсти и кривится. Не самая приятная процедура, но он сам захотел без анестезии.
— Вал, что думаешь по поводу возвращения Евы?
— Она закончила учебу, это ее родина и тут у нее брат. Почему она не должна возвращаться?
— И сразу заявиться на свадьбу, где ее не ждали. Искала тебя?
— Мы сегодня встречались, разговаривали. Она изменилась.
— Такие люди не меняются. Ау! — вздрагивает и жмурится.
— Один шов наложил. Еще один давай, будет лучше. Саша, узнаешь, какая палата свободная?
— Я домой поеду, Вал.
— Нет, на сутки останешься. Дома кто за тобой ухаживать будет? А тут Александра есть.
Я молчу, ставлю металлический поднос и покидаю их, чтобы узнать, где свободная палата.
Возвращаюсь в перевязочную через десять минут.
— Валерий Андреевич, сорок восьмая палата свободна.
— Я закончил, Саш, наложи повязку и проводи, хорошо? Я пока документы оформлю.
Надо было ему именно в мою смену упасть!
Глава 19. Саша
