Брачная ложь (ЛП) - Ричардсон Аманда

Он откусывает еще один кусок чизбургера.

— Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы привыкнуть к лекарствам, и иногда у меня все еще бывают плохие дни, но… — Он замолкает, бросая на меня многозначительный взгляд. — Если тебе когда-нибудь понадобится поговорить об этом с кем-то, кроме моего кислого брата, позвони мне.

— Как ты узнал? — осторожно спрашиваю я.

— Я как бы понял это, когда мы провели некоторое время вместе на прошлой неделе. А потом Майлз рассказал мне об этом сегодня утром, когда я ему позвонил. Он рассказал мне о твоей бабушке. Я сочувствую твоей утрате, Стелла.

Мой ответ застревает у меня в горле. — Спасибо.

Откашлявшись, я выпрямляю ноги и беру стакан. Может, я и не голоден, но вкус холодной газировки очень освежает.

— У меня всегда были плохие дни, — начинаю я. — Взлеты и падения, как и у любого нормального человека. Но горе от потери бабушки было не похоже ни на что, что я когда-либо испытывал. Она была моим человеком. Мне казалось, что кто-то вырвал ковер из-под моих ног. В дни после ее смерти я почти не вставала с постели. По-видимому, горе может спровоцировать множество проблем с психическим здоровьем, которые дремлют. К моменту ее похорон я уже была на автопилоте.

Я думаю о Майлзе и фонтане. Это была одна из немногих хороших ночей за год плохих ночей.

— Я пробовала лекарства, но ничего не помогало. Мои врачи официально диагностировали у меня резистентную к лечению депрессию четыре месяца назад.

— Черт, — произносит Лиам, выдыхая воздух. — Наверное, это было очень тяжело.

Я киваю, снова сглатывая.

— Да. Но мы реализовали план действий. И до этой недели он работал. Я начала заниматься каждое утро. Просыпаться в одно и то же время, делать то же самое, видеть одних и тех же людей. Мне помогает рутина. Но, конечно, моя жизнь пошла наперекосяк, когда… — Я замолкаю.

Когда я фиктивно вышла замуж за твоего брата.

— Знаешь, я бы, возможно, посоветовал ему не идти на фиктивный брак, если бы знал всю историю. Но наш отец может быть очень убедительным. Майлз всегда чувствовал необходимость быть мучеником семьи. Он мгновенно принял бы пулю за любого из нас, и я думаю, что это его способ защитить нас. Его способ отвлечь внимание от нас. Чтобы наш отец чувствовал, что контролирует жизнь одного из своих детей.

— И Майлз ненавидит каждую секунду этого контроля, — мрачно думаю я.

Он делает это для своих братьев, единственным возможным способом, поэтому Чарльз оставит остальных в покое.

— Я понимаю, — говорю я медленно.

— Он заботится о тебе, — добавляет Лиам, его голос мягче, чем раньше. — Я могу это сказать по тому, как он говорит о тебе.

Сомнительно, хочу сказать. Но я молчу, пока Лиам продолжает, впитывая его слова.

— Я не уверен, что он рассказал тебе о том, что с ним случилось, — говорит Лиам, глядя на меня своими сосново-зелеными глазами.

Я киваю. — Он сказал мне. О происшествии.

— Он спас нам жизни. Несмотря на то, что я сказал ему уйти. Несмотря на то, что он знал, что может умереть. Представь, что ты ребенок и такой смелый?

В уголках глаз наворачиваются слезы, но я сдерживаю себя, чтобы не заплакать.

— Не могу себе представить, — шепчу я.

— После этого он как бы ушел в себя. К тому же у него появилось очень сухое чувство юмора. Он может быть ослом, но у него большое сердце.

Я улыбаюсь. — Я знаю.

Снова глядя на землю, я вспоминаю ту ночь, когда мы встретились. Каким он казался… другим. Конечно, более резкий и осторожный. Но еще… добрый. Может быть, немного весёлый.

— Я просто не знаю, как заставить его открыться мне. Это все равно, что выдергивать зубы.

Лиам смеется. — Дать совет?

Я киваю, и он продолжает.

— Не провоцируй его. Просто продолжай быть рядом с ним. Говори с ним. Узнай его. Как только ты войдешь, ты попадешь на всю жизнь. Смешно думать, что через год… — Он качает головой. — Я не предвижу, что он отпустит тебя. Вот и все.

Ты у меня всего лишь на год.

В моей памяти звучат слова Майлза, сказанные две ночи назад.

— Спасибо, Лиам. Посмотрим, что произойдет.

Чейз и Джульетта сказали одно и то же, но пока я не видела эту сторону своего мужа.

— Ты отлично справляешься, Стелла. Просто береги себя, ладно?

Я киваю и улыбаюсь.

— Хорошо. Спасибо за еду. Обычно во время таких эпизодов у меня нет аппетита, но газировка вкусная, — предлагаю я, слегка улыбаясь ему.

— В любой момент.

Вставая, он указывает на мой несъеденный чизбургер. — Я положу это тебе в холодильник на случай, если ты проголодаешься позже.

Я киваю. — Идеально.

Он убирает сумку и свою еду, глядя на меня сверху вниз. — Я считаю, что маленькие шаги помогают. Одна нога впереди другой. Может, сегодня душ. Завтра спуститься вниз.

Я смеюсь. — От меня так плохо пахнет?

Он усмехается. — Нет. Я просто имею в виду, что мне помогает сосредоточенность на чем-то одном. Не беспокойся ни о чем другом. Просто иди в душ. Я думаю, ты обнаружишь, что автопилот иногда может снова взять верх над твоим разумом и телом. Просто дай себе отдых, ладно?

— Хорошо. Спасибо.

Он улыбается и уходит, оставляя меня размышлять над огромной задачей: встать, пойти в ванную и включить воду.

К тому времени, когда я заканчиваю и мое тело очищается, я уже утомлена, поэтому заползаю обратно в постель, прежде чем погрузиться в глубокий восстановительный сон.

Одна нога впереди другой.

ВОСЕМНАДЦАТАЯ ГЛАВА

АУДИОКНИГА

Стелла

Это занимает у меня пару дней, но к среде я снова прихожу в себя. Проснуться от теплой, тяжелой руки Майлза, обнимающей меня, безусловно, помогает – хотя никто из нас вообще не объясняет его присутствия в моей постели. Я не думаю, что нам удалось произнести друг другу хоть слово за весь понедельник и вторник. Он просто появляется после работы и залезает ко мне в постель. По утрам он уходит собираться на работу, и мы об этом не говорим.

Мои воспоминания о последних нескольких днях наполнены дымкой, наполненной ярким светом, прохладным ветерком, теплом и костяшками пальцев, скользящими по моей спине.

В среду я просыпаюсь поздно и принимаю самый длинный душ, который когда-либо принимал, обязательно расчесывая волосы, брея ноги и тщательно вытирая лицо. Приятно снова обрести энергию. Желание снова что-то сделать . Я переодеваюсь в горчично-желтое платье-свитер и быстро высушиваю волосы. Я знаю, что Майлз на работе, поэтому спускаюсь вниз и готовлю себе двойную порцию овсянки. У меня уже несколько дней нет аппетита, питаюсь только водой, а сейчас?

Я голодна.

Вместо того, чтобы заставлять себя идти сегодня, я решаю расслабиться. За последний год я обнаружила, что медленное возвращение к своему распорядку дня — лучший вариант действий. Сегодня моим единственным достижением будет принятие душа и одевание, и меня это устраивает. Я прислушиваюсь к совету Лиама и проявляю к себе благодать. Надев наушники, я включаю непристойную книгу об удовольствии Доме и улыбаюсь, когда понимаю, что бездельничать и слушать порнушку — это именно то, что доктор прописал.

Когда я пью чай и ем большую миску овсянки, я прислоняюсь к кухонной стойке и слушаю, ухмыляясь над особенно острым моментом.

Приятно вернуться к нормальной жизни.

Какими бы ужасными ни были мои эпизоды, дни после эпизода всегда кажутся моими лучшими днями. Физически я знаю, что это из-за того, что мой серотонин не в порядке, но все же. Мои эмоции могут быть шаткими, но будь я проклята, если бы я не наслаждалась хорошими днями так хорошо, как только мог. Особенно, когда я никогда не знаю, когда наступит плохой день.

Когда я кладу телефон, чтобы помыть миску, Bluetooth отключается, и я сразу же понимаю, что аудиокнига воспроизводится на моем телефоне на полной громкости. Поскольку у меня мокрые руки, я оставила его работать.